Дмитрий Калюжный - Грани сна [litres]

– Участковый! Пропустить!

Лавр ехал в вуз, размышляя, что его паспорт так никто и не смотрел!

Разумеется, он опоздал на первую пару. Постоял у дверей аудитории; решил, что врываться посередине лекции и потом объясняться с профом – себе дороже, и отправился на второй этаж смотреть расписание.

Мимо него с озабоченным лицом, думая о чём-то своём, прошагал Анатолий Михайлович, имеющий среди членов студенческого КБ прозвище «секретчик Тюрин». Он оформлял и контролировал все их изобретения, относящиеся к сфере обороны, а зачастую и вообще непонятно, к какой сфере. Прошагал, вдруг остановился и развернулся к Лавру.

– Гроховецкий? – с ноткой недоумения сказал он.

– Привет, Михалыч, – ответил Лавр. – Вот, опоздал на первую пару.

– А ну, идём со мной.

Они прошли в кабинет 17 со стальной дверью, где и было обиталище секретчика.

Зашли, сели по обе стороны стола.

– Рассказывай, как дела, – предложил хозяин кабинета.

– Чего рассказывать? – удивился Лавр, судорожно вспоминая, какие у его КБ нерешённые вопросы с этим ведомством. – Вроде у нас всё в порядке? Или ты про ту гидравлическую хреновину, для моряков? Сдадим через неделю.

– Хрен с ней, с хреновиной. У тебя лично как дела?

– Нормально.

– Это хорошо. Никаких проблем?

– Нет, вроде.

– М-м-м… Да? Точно?

– Ты что-то знаешь?

– Я? Нет. Откуда, если ты мне ничего не рассказываешь.

– Да в чём дело, Михалыч? Что за возня вокруг меня?

– А! Возня, говоришь, вокруг тебя? Вызывали? Беседовали?

– Ну-у-у… Как сказать.

– Ага. Велели помалкивать. Всё ясно.

– Если ясно, объясни. Мне, например, ничего не ясно.

– А вот объяснить не могу. Сам не знаю ничего.

– Ну, что за день сегодня? Сплошные непонятки.

– Ладно, иди, а то и на вторую пару опоздаешь.

Вечером Лавр подкараулил на кухне Дарью Марьевну. Он, конечно, догадывался, что граф, знакомство с которым ему пытаются навязать – бывший муж соседки.

Сначала она отнекивалась, не хотела ничего говорить, но он её убедил: мол, меня расспрашивают, и что же я, как баран, так и буду в этом деле дураком?

Оказалось, действительно, объявился её бывший муж. Подкараулил во дворе. Он теперь с другой фамилией. Работает в представительстве фирмы из Детройта, что в Америке. Будто их фирма консультирует Советское правительства по строительству заводов: тракторных, автомобильных и ещё каких-то, она не запомнила. Работает в Союзе уже два года, и решил навестить. На кой он ей чёрт нужен. Извинялся, что не приходил раньше. В Москве бывал редко, говорит, а всё на Урале, или в Сибири.

Самое главное, хвастался, как много иноспецам платят денег, и как вообще хорошо жить в Америке. Предлагал ей уехать с ним, взяв Ангелину. Потому что он благородный человек, а тогда, ещё до рождения дочери, обстоятельства заставили его бежать, и он не мог оказывать им помощи, но теперь срок его командировки подходит к концу, они уедут вместе, и всё будет по-другому. Деньги совал.

Она отказалась и от эмиграции, и от денег. Как чувствовала, что будут неприятности. Её уже вызывали к заместителю наркома, и там был какой-то инспектор, выпытывал про бывшего мужа. Неважно, что он сменил фамилию: они знают, кто он на самом деле.

– Инспектор – такой слегка плоский, а когда улыбается, зубы торчат? – спросил Лавр.

– Да, – засмеялась она. – Похожий портрет. Его фамилия Цындяйкин.

– А! Мне он сообщить своё имя отказался, собака.

– Мне тоже, – задумалась она. – Просто замнаркома его по фамилии назвал, а он его после этого прогнал.

Они сидели в его комнатке. Когда в прихожей зазвонил телефон, трубку сняла баба Нюра. Крикнула:

– Лаврик! Это тебя! Какой-то мужчина.

Звонил Ветров, говорил озабоченным голосом.

– Надо встретиться, – сказал он. – Ты завтра когда свободен?

– С четырнадцати ноль-ноль! – отрапортовал Лавр. – Суббота же. В КБ надо совещание провести, и домой. Что, есть новости?

– Есть. У тебя.

– Смешно! Ладно, завтра объяснишь. Где встретимся?

– Я сам тебя найду.

Ветров действительно нашёл его сам – в автобусе 22-го маршрута. Хлопнул по плечу, шепнул:

– Это я.

Лавр обрадовался:

– Вот те здрасьте! Какая встреча!

– Тихо! Проходи к дверям, сейчас выходим.

– Вроде рано?

– Выходи.

– Слушай, давай до дома…

– Пошёл! – зло шепнул Ветров. – Пройдёмся, поговорим.

Они вышли, двинулись вниз по Покровке.

– Я от института за тобой шёл, – сообщил Ветров.

– Чудак! Подошёл бы сразу, и уже бы поговорили. Чего ты вдруг таинственность на себя напускаешь? Ведь я…

– Говори тише. Я от института проверял, нет ли за тобой хвоста.

– Чего нет?

– Слежки нет. Но для надёжности лучше подстраховаться. Вот и вышли раньше. Вдруг они тебя там ждут.

– Что за дела? Кто меня ждёт?

– У тебя проблемы, Гроховецкий. Ты почему вчера опоздал на первую пару?

– А, ты об этом. Нелепость какая-то. Недоразумение.

– Рассказывай.

Лавр, наплевав на запрет, рассказ всё, как было. Как участковый надул его, зазвав к себе. О чём спрашивал его наглый незнакомец, и как хитроумно Лавр ему отвечал. Как он из-за этого опоздал в Бауманку, и как за это опоздание его отчехвостил секретчик Тюрин. Завершил словами:

– Этот тип мне не представился, но я знаю, что его фамилия Цындяйкин.

– Откуда знаешь? – вскинулся Ветров.

– Он ещё и соседку мою расспрашивал. Она знает его фамилию.

– Рассказывай про соседку.

Тут Лавр задумался. Дарья Марьевна ничего плохого ему никогда не делала. И если она не желает, чтобы кто-то знал о её графском происхождении, то не ему её судить. Но, с другой стороны, Цындяйкин-то уж точно об этом знает. Так почему бы не узнать и Ветрову?.. И он рассказал.

– Час от часу не легче, – прокомментировал Ветров. – За тебя, Лавр, всерьёз взялись.

– А что такое?

– Тебе лучше не знать.

– Да иди ты! – заорал Лавр. – Это моя жизнь! Настоящая! А мне все тыкают, что мне о ней знать нельзя!

– Тише. Лучше признайся: ты хоть что-то подписывал этому, как его?

– Нет. Да он и не предлагал.

– Фу-у… Хоть это слава богу. Значит, месяц или два у нас есть. Пойдём к тебе домой, хочу посмотреть на твою соседку.

По пути Лавр стал расспрашивать, что предпринято по делу крейзи-Джека.

– Нашли всех фигурантов, – нехотя сообщил Ветров. – Действительно, и у Чемберленов, и у Френчей есть мальчики и девочки подходящего возраста. Они ещё не знакомы друг с другом. У молодого Чемберлена был роман с красоткой актриской, но они в последний месяц охладели друг к другу. Наш человечек устроил вечеринку примирения, чтобы они наконец поженились. Это сорвало бы женитьбу Чемберлена на девице Френч, и поломало бы всю схему, но ничего не вышло. Они только ещё раз разругались.

Лавр внёс несколько предложений, как надо вести дело, но Ветров их не одобрил.