Татьяна Смородина - Фехтовальщица

– Будучи влюблена? В кого?

– В меня, – сказал де Белар и посмотрел на вытянутое, словно распятое на незримом кресте, тело своей спутницы.

– В вас? – приподнялась на локте девушка.

– Вы предложите что-нибудь лучше? – несколько раздраженно спросил королевский мушкетер.

– Не предложу.

– Не нужно так смотреть, это придумал де Ларме. Он мастер на такие штуки.

– Вы ему все рассказали?

– Я рассказал только о письмах.

– Ну, вот видите! – Женька села. – А вы ему не доверяли!

– Я был вынужден рассказать. И, кроме того, Люис сам давно ждал чего-нибудь этакого. Как-то, еще в Тулузе, он участвовал в дуэли, был заключен в тюрьму, потом прибил охранника и бежал… Папаша еле пристроил его в гвардейскую роту. Позже де Монтале взял его к себе. Так что у него свои счеты с законом. Это ведь он помог найти людей.

– Что за люди?

– Вам лучше не знать ни их имен, ни их деяний. Такие знакомства ведут в преисподнюю.

– И все-таки вы дружите с таким человеком.

– Дружу.

– Надеетесь его переделать?

– Вряд ли можно переделать то, что так задумано Богом… или дьяволом, и потом Люис еще далеко не самый худший из тех, кого я встречал.

– А он… он посмеивается над вами.

– Знаю.

– А де Барту?

– Де Барту – ручной медведь Люиса, слаб на еду, выпивку и часто играет, а у де Ларме всегда есть деньги. Он в большой чести у наших дамочек, и всем известно, что они сами ему приплачивают, переманивая его друг у друга.

Женька помолчала, а потом спросила:

– Что вам может быть за это, Кристоф?

– Плаха.

– Как?..

– Совершено нападение на королевскую полицию, трое убиты, арестованная похищена.

– Вы тоже убили кого-то?

– Я организовал нападение.

– … Кристоф…

– Что?

– Я тебя люблю, – сказала, будто взломала какие-то невидимые замки, фехтовальщица.

– … Да… ты мне благодарна, – кивнул он. – Едем. Я должен как можно скорей вернуться в Париж.

– Зачем?

Женька тронула его грудь, но он отвел ее руку и встал.

– Герцогиня устраивает прием, чтобы меня прикрыть. Я должен лежать раненый в постели.

– Вы ее любили?

– Это вас не касается.

– А герцогиня, кажется…

– Герцогиня любит только тогда, когда ей нужно. Поехали. Садитесь на лошадь.

– Не сяду.

– Почему?

– Не хочу сидеть сзади.

– Тогда идемте пешком. Здесь недалеко.

Де Белар протянул девушке руку. Она встала, и они пошли дальше. Лошадь мушкетер повел под уздцы.

– Долго я буду находиться в этом лесу? – спросила Женька.

– Недели две, пока все не стихнет.

– А потом?

– Потом уедете.

– Куда?

– Домой. Где вы там жили? Я возьму отпуск и провожу вас.

– Я не хочу домой.

– Жить в Париже вам будет невозможно. Марени не успокоится. Вы для него – отличный шанс вернуть свое место и поправить репутацию. Если вас схватят, то через вас арестуют и тех, кто вам помогал.

– Но герцогиня…

– Да, я знаю, герцогиня хочет сделать из вас свою союзницу. Оставьте это. Герцогиня – сестра короля, она выкрутится, а вот вас не пощадят.

Женька помолчала. Она понимала, что де Белар прав, но согласиться уехать из Парижа, где была школа фехтования, не могла.

– Вам опять плохо? – спросил Кристоф, заметив явное напряжение в чертах ее лица.

– Плохо, – не стала скрывать своего настроения девушка.

– Ничего, вы устали. На Марне хороший воздух и чистая вода. Вы поправитесь.

– А этот де Гран живет здесь один?

– С прислугой. Он вдовец. Дети когда-то отняли у него поместье, и он подался в Париж, нашел меня. Наши отцы дружили, и я, конечно, помог ему получить это место. Не бойтесь, он надежный.

– А еще…

– Что?

– Вы уничтожили письма Валентина?

– Да. Я сжег их там же, в доме.

– А… дневник? Вы нашли дневник Жозефины? – искоса глянула девушка.

– Нет, дневника не было… впрочем, с письмами я сжег несколько других бумаг. Мне некогда было разбирать, а что?

– Ничего. Я беспокоюсь за герцогиню. Это ведь ей было нужно, чтобы…

– Не беспокойтесь. Герцогиня в безопасности.

Женька сразу поняла, что де Белар говорит неправду, – взгляд его зимних серых глаз стал вдруг неподвижен и отстранен. Видимо, он был из тех, кто не умеет или просто не любит врать. Она угадала это не только по его изменившемуся взгляду, но и по коротким, словно рубленым фразам, по подсохшему и чужому тону, которым это все произносилось. Они оба говорили сейчас неправду, оба понимали это и оба не спешили в этом признаваться.

Скоро из-за деревьев показался небольшой двухэтажный дом с прилегающими подсобными постройками. На крыльце стоял зрелого вида мужчина в расстегнутом камзоле. Позевывая, он давал распоряжения одному из работников. Увидев де Белара и фехтовальщицу, мужчина поспешил им навстречу.

– Что? Как?.. Это вы, мой друг?.. Право, что случилось? Вы не один?

– Тише! Мне нужна ваша помощь, де Гран.

– Помощь?.. Но я еще не ездил за содержанием!

– Это не деньги. Я прошу укрыть здесь на некоторое время эту девушку.

– Девушку?.. А что случилось?

– Госпожу де Бежар преследуют.

– Кто?

– Она отказала одному знатному жениху и предпочла ему простого королевского солдата. Мне пришлось помочь ей уехать из города.

– Вы?.. Но почему вы, мой друг?

– Потому что этот солдат я, де Гран.

– О!.. Да… но это… стоит ли это того, мой друг?.. То есть, простите, я хотел сказать, что, не лучше ли договориться с ее родными полюбовно? Ведь вы хоть и мушкетер, тоже не такой уж простой! Вы тоже из дворян, военные заслуги и, потом, вы говорили, что король обещал вам повышение.

– Дело гораздо серьезнее, де Гран. Девушка так решительно сопротивлялась своему знатному жениху, что отрезала ему мочку уха.

– Что вы говорите?! Это правда, сударыня? – посмотрел на Женьку де Гран.

– Да, – кивнула фехтовальщица. – Теперь меня хотят арестовать.

– Бог мой! Бог мой!

– Поэтому здесь вы помалкивайте обо всем этом, де Гран. Госпожа де Бежар поживет у вас недели две, – сказал Кристоф, – а потом я помогу ей уехать куда-нибудь. Устройте ее в доме, сударь.

– В доме? Но здесь бывает король.

– Да, вы правы. Я стал плохо соображать… ночь без сна, устал. Спрячьте девушку на острове. Это неудобно для нее, но у нас нет другого выхода.

– На острове?.. Да-да, хорошо. Я велю там как-нибудь облагородить.

– Отойдемте и поговорим об этом, – сказал де Белар и отвел де Грана в сторону.

Они говорили тихо, причем говорил больше де Белар. Де Гран кивал, морщил лоб, потом опять кивал, иногда посматривая в сторону фехтовальщицы. В конце разговора Кристоф вынул из-за пазухи какой-то сверток, перевязанный шнуром, и отдал управляющему. Тот еще раз кивнул и ушел со свертком в дом.

– О чем вы говорили? – спросила Женька, когда мушкетер вернулся к ней.