Владислав Стрелков - Тропой мужества [litres]

– Как мы можем это использовать? – спросил Вася.

– Ну… – задумался Сергей, – изменение обстановки, например, то, что изменилось после последнего выхода, и…

– Не выйдет! – перебив друга, хмыкнул Вася. – Как я понимаю, связь односторонняя. То бишь в ту сторону. А наше тело тут никак не сообщит о необходимой информации. И чтобы выяснить – какие изменения произойдут, надо отключить аппарат из сети. Кстати, а что при этом произойдет, если кто-то из нас в прошлом и вдруг питание отключилось? Паша?

– Не сработает программа возврата, – ответил Свешников, – а я, или ты, или Серега останемся там. Будет ли возможность вытянуть обратно – не знаю. И лучше не пробовать.

– Тогда можно выполнить возврат, сделать отключение-включение, найти изменения, выйти в личность повторно, – предложил Маргелов.

– Если будет толк, – сказал Сергей. – Так, мужики, мы прервались. Паша, что дальше-то было?

– Дальше пришли санитары и на перевязку понесли. И тут вы выдернули меня назад.

– Готов повторить, или мне выйти?

– Готов. Попробую узнать – в каком госпитале нахожусь.

– Время еще узнай…

Жуков с Маргеловым десять минут сидели молча. Думали, прикидывали варианты расшифровки, черкая на листках. Пискнул таймер, и друзья мгновенно оказались рядом с Пашей.

– Ну? – спросили они одновременно. – Спросил?

– Спросил, – буркнул Паша, напившись. – Спросил – где нахожусь, мне говорят – в госпитале, и приказали помолчать и не мешать. Они начали повязки снимать, и мне не до разговоров стало. Больно! Думал, зубы выкрошатся. Но, ребят, потом меня начал осматривать врач, и лицо его мне показалось знакомым. Хотел его фамилию спросить, но время кончилось, сюда вернулся.

– Я спрошу, – сказал Сергей. – Вставай.

…друзья терпеливо ждали, когда Сергей напьется.

Жуков допил минералку, облегченно выдохнул и посмотрел на Свешникова.

– Я узнал имя врача, – сказал он. – Его зовут Карл Генрихович Маевский! Это отец Миши.

Карандаш мерно скользит по бумаге. Почерк почти ровный, можно сказать каллиграфический, как обычно, однако чужой. Как только возникает мысль об этом, рука вздрагивает, и буквы начинают прыгать на строке.

Это очень раздражает. Хочется неровную строчку стереть и переписать. Однако боязнь чужого в голове гораздо страшнее. И Максим продолжает записывать информацию из собственной головы. Что стоило ему удержать себя от паники, ощутив присутствие чего-то чужого внутри. А еще узнав страшные события, которые должны случиться. Или произойдут. В будущем. В будущем! Как с ума не сошел – непонятно. Может благодаря чужому? Может быть…

Максим всегда стремился быть образцовым. Лучшим во всем. В школе лучший ученик – пятерки по всем предметам. С детства занимался гимнастикой и вольной борьбой, чтобы быть физически сильным. Отлично стрелял и по праву заслужил знак «Ворошиловский стрелок». В армии добился признания лучшим в боевой и политической подготовке. Ему прочили огромные перспективы – карьерный рост и прочее…

Но тут грянула война. Несмотря ни на что, настроение у личного состава было воодушевленное. Мало ли кто там напал! Как в песне поется «Красная армия всех сильней!» Никто не сомневался, что Рабоче-крестьянская разгромит врага малой кровью и на чужой территории. Каждый рвался на фронт – вдруг не успею принять участие в разгроме врага? А то, что на войне могут убить… так что ж, если смерти – то мгновенной, если раны – небольшой.

Разговоры и обсуждения вылились в обращение к командирам. Однако ответ был краток и беспрекословен – ждите приказа. Когда и куда, не ваше дело. Впрочем, это тем разговоров и обсуждений не изменило. Нашлись среди личного состава и свои «полководцы» – вот тут ударим, там разбомбим, а там…

Максим тоже поддался общему настроению, представляя, как он громит врага. Впереди всех идет в атаку, берет в плен немецкого генерала, а потом его ждет награждение. Это, конечно, мечты, но мечты же должны сбываться. «Мы все рождены, чтобы сказку сделать былью!» Просто надо потерпеть и дождаться приказа.

И приказ поступил – принять под командование участок, входящий в линию обороны Минского укрепрайона. Простой лейтенант и целый узел обороны! Однако Куралов приуныл. Какая оборона? Красная Армия вот-вот ударит и погонит врага с нашей родины, а он сиди тут в бетонных стенах. Его мнение разделяли все, и никто не предполагал, что война словно цунами докатится до них очень скоро…

А когда он увидел то, чем предстоит ему командовать, приуныл окончательно.

Узел обороны представлял собой четыре бетонных полукапонира – два артиллерийских и два пулеметных, перекрывающих обширное поле. Вроде все в порядке, и позиция, предусматривающая перекрестные сектора обстрела, и достаточное расстояние меж капонирами, однако имелись вопросы к состоянию и оснащению. Если два северных капонира – крайний пулеметный и артиллерийский были уже укомплектованы пулеметами «максим» на специальном казематном станке НПС-3 и казематной артиллерийской установкой с сорокапятимиллиметровой танковой пушкой 20-К, со спаренным с пулеметом ДС-39 на казематном лафете, то остальные два капонира были оборудованы вооружением только частично. Про вооружение амбразур входа вообще можно не упоминать. Кроме того, не на всех амбразурах имелись бронезаслонки, единственный перископ имелся только на центральном артиллерийском капонире. Вопросы имелись к вентиляции – не оборудованы заслонками, некоторые каналы вообще чем-то забиты. Освещение в капонирах отсутствует, не говоря о бензоэлектрических агрегатах. Арматуры для маскировки бункеров нет, как и материала. Но это не беда, в лесу можно еловых или сосновых лап нарезать. Отсутствуют ходы сообщения и внешние укрепления обороны капониров. Предстояло отрыть окопы хотя бы около бункеров. В дополнение ко всему из инструментов, необходимых для ремонта, имеются только лопаты да кирки. И единственный лом.

Капитан Харитонов, вместе с Кураловым осматривающий состояние узла обороны, был мрачнее тучи. Ему тоже не нравилось состояние узла. Капониры выглядят вообще недостроенными. За оснащение узла принялись только вчера, выделив со складов вооружение и боеприпасы. Однако не до конца обеспечив полным списком необходимого. И это еще не все. Выделенного личного состава для обороны явно недостаточно. Но приказы не обсуждаются.

Хорошо, что боеприпасы в полном комплекте и своих прихватили. Когда лейтенант заикнулся о радиостанции, то комбат на него посмотрел так, что Максим предпочел извиниться за свою «придурь». Однако связиста выделили и аж пять телефонных аппаратов в придачу, и катушек с полевкой, чтобы обеспечить капониры надежной связью. Насколько надежной – время покажет.