Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

Гораздо хуже пришлось итальянским гарнизонам, расположившимся в прочих южных департаментах Франции, фактически находящихся под юрисдикцией Третьего рейха, где они стояли, насаждая «новый европейский порядок» вперемешку с вермахтом и «синими» испанцами. Кое-кто из их командиров, искренне исповедуя фашизм и боготворя Муссолини (а также осознавая опасное положение своих частей, окруженных вчерашними союзниками), принудил своих подчиненных принести присягу Гитлеру и, после недолгого отсеивания несогласных элементов, эти части продолжили оккупационную службу уже в новом качестве и, чаще всего, уже значительно севернее, подальше от родимой Италии.

Также поначалу не задались немцам сражения со вчерашними союзниками в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Сил в тех краях у немцев, конечно, было больше, вот только снабжались они, чуть ли не исключительно с помощью или под охраной итальянского флота (оставшаяся на территории Греции английская авиация все еще продолжала свой, хоть и более редкий, охотничий промысел над водной гладью). И как прикажите теперь подвозить боеприпасы, топливо, продовольствие и прочие подкрепления?

Плотно оккупировавших Ливию итальянцев, имевших здесь по-прежнему тяжелое вооружение, их бывшим союзникам удалось лишь слегка отодвинуть от границ в прибрежной полосе. Также немцам удалось оттеснить итальянцев в Палестине, но только до Ливана. Когда на Святой земле начались бои, дальновидные итальянцы, вполне разумно сомневаясь, что они удержат свою часть библейской земли, настоятельно рекомендовали остававшимся там в поселениях под их охраной евреям бежать на север. И даже выдели им какое-то количество собственного автотранспорта, заставив при этом поделиться копытным и гужевым транспортом и недовольных этим арабов.

Отбить наступление немцев на юге Ливана итальянцам в очередной раз помог их самый мощный в Средиземном регионе флот. Залпы главных калибров стоявших в прямой видимости линкоров и крейсеров остановят любую армию, наступающую по относительно гладкому, без особых естественных укрытий, побережью. Не осталась в стороне и итальянская авиация, пусть и более старомодная и слабая, по отношению к новейшим разработкам люфтваффе, но все еще довольно многочисленная и уже получившая достаточный боевой опыт.

Где военное счастье довольно быстро перешло на итальянскую сторону, так это на севере Югославии, вблизи австрийской границы. Здесь германские силы, завязшие в боях с югославами, имели совершенно открытый правый фланг, доверчиво обращенный к вчерашним союзникам. Быстро перестроиться и подтянуть туда подкрепления немцам не удалось, и итальянские дивизии, которым, не подумав, предложили присягнуть Гитлеру или сложить оружие, ударили этим самым оружием по заносчивым бывшим «старшим братьям», договорившись перед этим о совместных действиях с югославами и присоединившимся к ним танковым частям Красной Армии, своевременно доставленным по железной дороге из Болгарии.

Уже к середине сентября на югославской территории почти не осталось крупных германских и венгерских соединений: кому посчастливилось отступить обратно; кто успел вовремя сложить оружие; а кто и геройски или бестолково пал на чужом для них поле брани, зачастую даже не видя своего противника. Особых зверств в Югославии немцы (как в прошлой реальности) натворить к своему, как оказалось, счастью еще не успели, поэтому сдающихся в плен брали. Даже иррегулярные отряды партизан.

Итальянским дивизиям, занимающим северную, большую, часть Албании, на первых порах повезло больше всех. Они взаимно перестали сражаться с югославами и греками и пообещали в скором времени вообще сесть на корабли и убраться восвояси. Что им, в общем-то, и позволили. Но на родину им плыть не пришлось – посадив на корабли, их отправили на усиление итальянских частей в Ливию и Ливан.

Как поначалу наивно не мечтало новое итальянское правительство перевести свое государство в разряд нейтральных, но кто им это разрешит посреди всемирной бойни? Тут уж, как передали в Новом Завете слова Иисуса Христа два евангелиста: «Кто не со Мною, тот против Меня…». А после совместных боевых действий с югославами и греками, когда бывшие противники, случалось, ценой собственной гибели приходили к ним на выручку и спасали от разгрома, у них остался единственный путь – в Антигитлеровский союз. И высокие договаривающиеся стороны в Москве и Риме его подписали 22 сентября и тотчас обнародовали. Пусть в Берлине в очередной раз «порадуются».

И в Берлине «порадовались». Чуть ли не в одночасье, буквально вся Южная Европа стала враждебной. Причем активно враждебной.

Не лучше шли дела и на Восточном фронте. Русские танковые клинья неумолимо прогрызались вглубь Венгрии, Польши и даже сумели ворваться в исконно германскую Восточную Пруссию. Где русские пока не ударили – так это в Словакии. Они почему-то не спешили преодолевать Карпатские перевалы, а, скорее, просто удерживали находящиеся там германские и словацкие части.

В тяжелую годину вспомнил Гитлер о третьем своем европейском ближайшем друге – каудильо Франко. И, смирив арийскую гордость, попросил помощи. Если и не в войне с подло напавшими Советами, то, хотя бы, в сдерживании предателей-итальяшек. Там во Франции, где оккупационные гарнизоны трех стран стояли вперемешку, и большая часть макаронников принесла-таки присягу германскому фюреру, особых боев между испанцами и итальянцами не было. Так, разве что, редкие мелкие стычки. Не хотели испанские офицеры, да и солдаты, становиться на ту или другую сторону в неожиданном кровопролитном «споре» вчерашних почти братьев. Даже лично Франко, затаивший обиду на друга Адольфа за его жадность при дележке Франции (ни акра земли, жлоб австрийский, не дал к Испании прирезать, только гарнизоны для поддержания порядка милостиво разрешил ввести).

И испанский каудильо в помощи фюреру дополнительными войсками категорически отказал, ссылаясь на по-прежнему дружеское отношение среди его не очень надежных (хотя и храбрых) вояк к бывшим итальянским союзникам. Он даже попросил на всякий случай, чтобы не было недоразумений, передислоцировать испанские части и гарнизоны куда-нибудь поглубже во Францию, чтобы они не соприкасались границами ответственности с итальянцами. Как Гитлер не уговаривал его, обещая даже отдать, наконец, под испанскую юрисдикцию французские приграничные земли, в том числе и на атлантическом и средиземноморском побережьях, дальновидный Франко отказался. Видя неожиданно быстрое отмывание карты Европы от коричневого цвета, у него возникли законные сомнения в конечной победе Третьего рейха. Опять же, не двусмысленное предупреждение Москвы об участии в совместных с Берлином боевых действиях. И зачем ему сейчас примыкать к стороне, явно терпящей поражение? Тут, похоже, нужно вообще не прозевать, чтобы вовремя увести своих синерубашечников обратно за Пиренеи и не отдуваться вместе с все меньше им уважаемым бывшим австрийским ефрейтором за неразумно растоптанную в дымящийся хлам Европу.