Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

Сил и средств, чтобы как-нибудь убедить испанского диктатора пойти ему на встречу, у фюрера не было. Чертыхаясь, он согласился на отведение испанских гарнизонов вглубь Франции, для замены германских частей, выдвигающихся на юг.

В присоединенных или оккупированных странах Европы проживали так и не забывшие о своем происхождении этнические немцы, фольксдойчи. Согласно расовой теории германских нацистов, эта категория населения захваченных стран пользовалась не только всеми правами жителей самого Рейха, но и всеми обязанностями тоже. Поэтому всех фольксдойчей наравне с их сверстниками на территории Германии, Австрии и протектората Богемии с Моравией своевременно призывали на службу в вермахт или войска СС. Чуть позже благодать в разрешении служить Великой Германии на поле брани распространилась и на родственные арийские народы: датчан, голландцев, валлонцев и фламандцев. Но ворота им открыли только в доблестные ряды ваффен-СС. Добровольно.

Во всех оккупированных Рейхом европейских странах имелся определенный процент населения, в той или иной степени симпатизирующий идеям национал-социализма или просто прогермански настроенный. Так же во всех странах и во всех веках среди мужчин обязательно присутствует определенный процент авантюрных личностей, всей душой рвущихся на войну стрелять и убивать, пусть даже и с риском погибнуть самим. И когда Гимлер еще до нападения на Югославию получил от Гитлера разрешение и объявил о наборе арийских европейцев в части ваффен-СС – добровольцы откликнулись повсеместно. Предпочтение отдавалось уже служившим в собственных национальных армиях или уцелевшим членам местных нацистских организаций. Новоявленных эсэсовцев Франции, Бельгии, Голландии и Дании собрали в роты батальоны и полки и отправили на переобучение в немецкие военные лагеря.

И тут последовал подлый предательский удар от русских – внезапно и совершенно не вовремя возникший Восточный фронт. Плюнув на арийскую полноценность, еще в конце августа в почетные ряды ваффен-СС пригласили вообще всех желающих из оккупированных стран, лишь бы они соглашались воевать на стороне Германии. И добавились в эсэсовские части добровольцы из неарийского населения Франции; в очень скромном количестве жители английских островов и даже несколько сотен пленных мусульман из туземных войск этих двух стран, которые предпочли поменять тяжелые условия лагерей для военнопленных на более сытные и комфортные учебно-военные.

Как германская пропаганда не тужилась, но в этот раз национальный и численный состав легионеров СС во много раз отличался от такового в прошлой исторической реальности. Ну не было никакой возможности, даже при всем их (вполне вероятно) желании, вступить туда у югославских народов, норвежцев, финнов, итальянцев, румын и, естественно, многонациональных представителей республик СССР от Прибалтики до Средней Азии, так и не оказавшихся в лагерях для военнопленных или на оккупированной территории. Да и настроение в этих странах сейчас в корне отличалось от того.

На пути к Будапешту, прямо на шоссе перед настойчиво рвущимся на запад танковым корпусом Богомолова лежал за притоком Дуная Тисой город Сольнок. Сам по себе этот город значил сейчас немного, можно было бы его и обойти, оставив захват на потом. Но вот река… Если не связываться с наведением понтонных переправ, то быстрее всего, конечно, – это переправа на тот берег по двум мостам, лежащим на окраине этого самого Сольнока.

В нескольких километрах от города венгры без помощи германских союзников успели кое-как, на скорую руку, создать линию обороны. Относительно неглубокую и некрепкую. Пехотные части при помощи мобилизованных городских жителей и добровольцев, подкрепленные немногочисленной артиллерией отрыли траншеи почти полного профиля, оборудовали завалы из бревен и сваренных рельсов, дзоты и блиндажи. Имевшаяся кавалерия спешилась и тоже заняла окопы. Ни бронетехники, ни поддержки авиации венгры здесь не имели.

То, что венграм свои не слишком глубокие окопы не удержать – сомнений у Богомолова не было. Вот как бы мосты целыми захватить, чтобы без задержек на понтонные переправы дальше двигаться… То, что мосты уже заминированы и, если что, будут подорваны – сомнений не вызывало тоже. Ну, не дураки же они, в конце концов? Прорываться на танках? Успеют подорвать. Попросить у фронта воздушный десант? При дневной выброске – перебьют из пулеметов в воздухе, а ночью – точно и компактно не приземлятся – массированной атаки не получится. Подплыть по реке? Своим и румынским речным судам подниматься по Тисе еще не один день, притом, что берега, как правило, заняты венграми; да и венгерские бронекатера, по ней рыскающие, еще не все рыб кормят.

На совещании в штабе корпуса выход предложил румынский полковник Гирбеа, уже с успехом громивший своих венгерских соседей во время их неудавшегося «полицейского» вторжения в Северную Трансильванию. Ему вспомнился абсолютно бескровный захват моторизованного венгерского батальона с помощью переодетых «жандармов», по плану предложенному русским бронеавтомобильным инструктором-советником. Сейчас план с переодеванием предложил сам румын. Правда, бескровным он, даже в самом удачном случае, быть не обещал. Наоборот. Мало кто из его участников мог надеяться остаться в живых.

За первые дни наступления союзников пленных венгерских гусар набралось великое множество. На временных складах трофеев в достатке наличествовали и оружие, и одежда, и амуниция, и положенная конская упряжь. А среди доблестных регулярных кавалеристов полковника Гирбеа нашлись и офицеры, и сержанты, относительно прилично владеющие венгерским языком.

На подготовку ушло почти три часа: два румынских эскадрона переоделись в форму противника; переседлали своих коней; поменяли штатные карабины Манлихера калибром 6,5-мм на слегка внешне отличающиеся венгерские 8-мм с тем же названием, оставив, у кого были, чехословацкие «зброевки» VZ-24; советские автоматы ППС заменили трофейными пистолетами-пулеметами Кирали 39М; частично оставили при себе ручные пулеметы, те же по обеим сторонам фронта применявшиеся чехословацкие ZB-30, но приторочили к седлам и несколько собственно венгерских захваченных ручных «солотурнов».

После многокилометрового ночного марша на север, с легкостью пропускаемые венграми через свои взбаламученные отступлением ряды, два эскадрона переодетых румын разделись догола в безлюдном месте и переправились на противоположный берег вплавь, держась за лошадей. Притороченные сверху к седлам оружие, одежда и амуниция почти не пострадали. Не разводя огня, хоть и тряслись, замерзнув в прохладной ночной воде, они облачились обратно, после короткого привала построились и продолжили путь теперь уже в обратном направлении, на юг.