Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

Вместо того, чтобы штурмовать остатки войск на севере Ютландии, вермахт неожиданно навалился крупными силами на остров Фюн, отгороженный от ее восточного побережья проливом Малый Бельт и взорванным мостом. Опять отличились десантники. Сначала парашютисты, а потом обычная пехота, впервые десантирующаяся в боевых условиях посадочным способом на планерах (решили опробовать перед нападением на Бельгию с Голландией). Морально подавленные ютландским разгромом союзники и датчане особого сопротивления не оказали. Кто разбегался, кто, бросив оружие, сразу поднимал руки. По быстро восстановленным саперами на скорую руку пролетам моста на остров перешли крупные силы вермахта и разлетелись хищной саранчой во все стороны до северного и восточного побережья.

В эту же ночь штаб британского командования принял решение эвакуировать уцелевшие остатки своего экспедиционного корпуса с севера Ютландии в Норвегию. Принято – сделано. Еще ночью к северному побережью направились английские боевые и транспортные корабли с приказом немедленно начать погрузку. Причем, эти джентльмены пускали на свои корабли в первую очередь своих солдат, а союзников, французов и скандинавов, не говоря уже о добровольцах из других стран, настоятельно просили подождать.

Разозленные большими потерями в Дании, германские войска не стали ждать, пока союзники самостоятельно уберутся восвояси, – как только поступили разведданные о начале массовой эвакуации британцев – они сразу возобновили атаку на север Ютландии. Из-за нелетной погоды – опустился плотный туман – самолеты люфтваффе своим сухопутным войскам ничем в этот раз помочь не могли. Но погода сковала и авиацию британцев. Немцы, почти не встречая сопротивления, форсировали одновременно на надувных моторных десантных лодках Лим-фьорд на западе полуострова и пролив напротив Лёгстера. Передовые подразделения, имеющие из тяжелого вооружения лишь пулеметы МГ-34 и ротные 50-мм минометы, быстро выдвинулись во фланг союзникам, охраняющим разбомбленный мост за Ольборгом, и с легкостью сбили их с позиций. Одни из подошедших саперов тут же принялись за восстановление обрушенных в воду пролетов (опоры устояли), а другие споро, как не раз отрабатывали на учениях, наводили понтонную переправу. Не дожидаясь конца этих работ, ткацкими челноками туда-сюда сновали и штатные плавсредства десантников, и найденные местные лодки и баркасы, до которых не успели добраться спасающиеся бегством датчане с союзниками.

Накопив на другом берегу силы, немцы к полудню продолжили почти не встречающее отпора наступление на север, где в трех портах: Хиртсхальсе, Фредериксхавне и Скагене беспорядочно скопились эвакуирующиеся войска. Под вечер к германской пехоте присоединились танки и артиллерия. Но уже возле первого порта, к которому они приблизились, немцы ощутимо получили по зубам. Против главных калибров прикрывающих посадку на суда линкоров им без авиации представить было нечего. Оставив на безопасном расстоянии от первого порта заслон, немецкие моторизованные колонны поспешили дальше. Во втором порту случилось то же самое. А вот в третьем, самом дальнем, на самой северной оконечности полуострова мысе Скаген возле одноименного порта, куда они добрались уже в сумерки, их ожидал сюрприз. Приятный.

Ненавистных вражеских кораблей не было, ни одного: ни боевого, ни транспортного, ни даже деревянной шхуны. Уже уплыли. А войска, надеющиеся спастись, еще оставались. Правда, среди них не было ни одного британца. Оборону никто не занимал. Желание сражаться у всех пропало. Руки опустились (перед тем, как подняться). После вялой разрозненной ружейно-пулеметной стрельбы, быстро погашенной ответным артогнем снятой с передков колесной артиллерии и танков, все невезучие брошенные бедолаги побросали оружие и сдались.

К следующему вечеру, 27 мая, вся континентальная часть Датского королевства, полуостров Ютландия, уже была оккупирована. Хоть и отнюдь не мирно, как в прошлой реальности, но зато гораздо позже, не 9 апреля… Датчан погибло много, большей частью мирных жителей в пыль и крошево разбомбленного и сожженного чуть ли не дотла Копенгагена, но и Германия из этой частичной победы вышла практически без своего военно-морского флота и с довольно чувствительными, особенно в свете ее дальнейших наступательных планов, потерями в живой силе и технике.

Еще в начале мая пришел в себя и быстро пошел на поправку датский король Кристиан Х. Он очень расстроился, узнав о войне, неожиданно свалившейся на головы его миролюбивых подданных, и даже с укором высказывал своему верховному главнокомандующему генерал-лейтенанту Приору, что, мол, зря малочисленные и слабые датские войска начали сопротивляться могущественному вермахту. По его мнению, гораздо полезнее для страны было бы сдаться без боя и без этих совершенно ненужных Дании жертв. Кристиан Х еще после первого, 9 апреля, налета на Копенгаген, пребывая в бессознательном состоянии, был без особого афиширования вывезен из своего столичного дворца в одну из своих загородных резиденций.

О том, что его величество пришел в себя, народу радостно сообщили, но о его позорных капитулянтских настроениях благоразумно умолчали. Тем более что тогда еще боевой дух сопротивления у этого самого народа, вспомнившего знаменитых воинственных предков, после череды удачных побед взвился до небес. О последней зверской бомбардировке Копенгагена король узнал, узнал и о внезапном и катастрофическом разгроме в Ютландии, и о моментальном захвате второго по величине в королевстве острова Фюн. Кристиан Х так настаивал на немедленной капитуляции всего королевства, что его, по совместному решению генерала Приора и союзников, пришлось изолировать, можно сказать, посадить под домашний арест, и объявить о снова вернувшейся к нему тяжелой болезни…

На следующий день, хотя погода с самого утра была вполне летная, немцы внезапно полностью прекратили все боевые действия. В 7 часов из порта Нюборг, что на восточном побережье острова Фюн в спокойные воды пролива Большой Бельт вышел германский моторный катер под огромным белым полотнищем на мачте. Когда к нему осторожно, ожидая подвоха, приблизился датский сторожевик, с катера сообщили, что на борту находятся парламентеры к датскому королю и верховному главнокомандующему.

Сторожевик сопроводил германский катер в ближайший на побережье столичного острова Зеландия порт Корсёр, где на берег сошла группа лощеных офицеров-парламентеров. Они потребовали личной встречи с королем и генерал-лейтенантом Приором. Встретивший их датский майор в довольно потрепанном и несвежем после многодневных боев мундире объяснил, что, во-первых, Его Величество Кристиан Х ни кого не принимает (некогда, делами королевства занимается); во-вторых, верховному главнокомандующему генерал-лейтенанту Приору тоже совершенно недосуг тратить свое драгоценное время на встречу с ними и, в-третьих, если парламентеры желают вручить ему для передачи вверх по инстанции какой-нибудь документ, то он, майор Хелле, вполне готов взвалить на себя эту тяжелую обязанность. На все немецкие уговоры, постепенно перешедшие на повышенные тона, проводить их для личного общения с генералом Приором, майор спокойно, не выходя из себя, качал головой и в сотый раз, как неразумным детям повторял одно и то же. Парламентеры устали спорить первые, они передали под расписку толстый засургученный пакет и отбыли обратно на катер.