Юрий Корчевский - По местам стоять! [litres]

Виктор и Андрей ухватились за идею организовать встречу, конечно – под контролем. Такая проверка очень важна. Не исключена подстава, провокация со стороны немецкой разведки с целью опорочить, подвести под трибунал. Радист с лёгкостью согласился. Для встречи была оговорена явка на следующий день и, как запасная – через неделю. Завтрашний день исключался, поскольку люди Берии перестарались, на лице у радиста фингал под глазом и разбитая губа. Если отправить радиста с такими повреждениями, кто поверит в несчастный случай? Срочно нужен толковый врач. В госпитале нашли опытного хирурга, он осмотрел травмированного, назначил лечение. Однако высказал сомнение, что за неделю всё придёт в норму. Для убедительности радист своим шифром отправил радиограмму, что при посадке с парашютом угодил в полуразрушенное здание, ударил и поцарапал лицо и боится показываться в таком виде в городе. Причём радиограмма шла под контролем специалиста из радиоотдела СМЕРШа. Дать гарантии, что радист не поставил тайный знак, что работает под контролем, он не мог. Это могла быть точка в конце или её отсутствие. Немцы на выдумки горазды. Но на шифровку был получен ответ.

«Рады, что вы подали о себе весть. Желаем выздоровления».

Андрею не очень верилось в то, что разведцентр немцев поверил радисту. После приземления прошло четыре дня, возникает вопрос – почему раньше в эфир не выходил? И второе – если радист был не один, второй участник должен был дать свой сигнал, только ему известную комбинацию цифр. Но агент молчал, делал вид, что вопрос ему не понятен. Может, и так. Немцы в разведшколах к середине войны стали гнаться не за качеством, а за количеством, слишком много было провалов. Даже не провалов, при приземлении, если речь шла о выброске парашютистов, агенты сами шли в НКВД или СМЕРШ сдаваться. Тогда был шанс получить большой срок в лагерях, но не расстрел.

Всю неделю радиста лечили – примочки, витамины, регулярное питание. И всё равно пришлось в срочном порядке с утра искать гримёра. Нашли вышедшего на пенсию, но он вполне справился с заданием. Даже вблизи остатки синяка не были видны, а губа зажила сама.

С утра Андрей и Виктор осмотрели место встречи. Подобрано оно хорошо – с немецкой точки зрения, все подходы просматриваются. Решили устроить два наблюдательных поста – один на крыше у слухового окна дома по соседству. Оттуда можно наблюдать в бинокль и дать знать на захват радиста и резидента, в виде отмашки флагом или мигания фонариком. Захват радиста лишь имитация. А с офицером следовало действовать жёстко. Обоим оперативникам ещё свежа в памяти гибель двух силовиков. У офицера при себе табельное оружие и сам резидент готов к любому повороту событий. И второй пункт в крытом грузовике, с другой стороны. Внутри можно спрятать несколько силовиков. Прислали новое пополнение, Виктор с ними познакомился поплотнее. Парни хорошие, физически подготовленные, но в практических действиях не участвовали. Это минус, в критический момент ещё неизвестно, как себя поведут.

Не хотелось, но пришлось выпустить радиста. Город старый, много разрушений, если человек город знает, может сбежать и запрятаться в какую-либо щель. Скажем – в подвал разрушенного дома. Полк потребуется, чтобы город обыскать. Только радист ждать не будет, уйдёт мимо КПП по «зелёнке». На некоторых перекрёстках стоят патрули, но не чаще обычного, иначе резидент насторожится. И вот приближается час встречи. Радист явно нервничает. То пальцами начинает барабанить по столу, то ногти грызёт.

– Поспокойнее, идёшь на встречу со знакомым. Много радости не проявляй, не на встречу с любимой тёщей идёшь. Взгляд поспокойнее, а то у тебя глаза, как у побитой собаки. Сделай своё дело хорошо и получишь срок. Войну в лагере переждёшь, живой останешься.

Радист вздыхал. Виктор посмотрел на часы.

– Пора. Иди, только медленно.

Виктор с силовиками на грузовике укатил, а Андрей по лестнице взбежал на третий этаж, потом на чердак. На груди морской бинокль в двенадцать крат. Наблюдательный пост присмотрел ещё три дня назад, даже приготовил. Уложил доску на кирпичи. Тогда спокойно стоять можно. Что нравилось, солнце за спиной, не отразится от линз, блеском можно позицию демаскировать. Если офицер на самом деле предатель, то у него за спиной военное образование и опыт работы в разведке. Такой любую мелочь заметит и проанализирует.

Первым на место встречи пришёл радист. Андрей в бинокль видел, как он остановился, огляделся по сторонам, потом вытер потные ладони о штаны. Одиннадцать часов ровно. А резидента нет. Одиннадцать ноль одна. Показалась фигура морского офицера. В отличие от армейских офицеров, на морских форма чёрная. Офицер замедлил шаг, вытащил из кармана кителя портсигар, закурил не спеша. Не просто так делал, осмотрелся в это время, причём грамотно, со стороны выглядело естественно, как будто человек прикрывается от ветра, чтобы не погасла спичка. Пыхнул дымком, пошёл дальше. Андрей уже видел в бинокль, что это именно тот человек, которого ждали, на фото его указал агент. Радист офицера тоже увидел, перестал топтаться, как-то собрался. Ещё бы, наверняка узнали друг друга. Сблизились, короткий, в несколько слов, тридцатисекундный разговор и офицер пошёл дальше. Чёрт! Что происходит? Радист повернулся, немного выждал и зашагал за офицером, но в отдалении. На чердаке сидеть бесполезно, сейчас оба фигуранта выйдут из сектора обзора. Андрей сбежал вниз. Он в форме, да ещё большой морской бинокль на груди. Идти в таком виде за радистом, значит обратить на себя внимание. Такой вариант Виктором и Андреем не обсуждался. Оба агента вот-вот скроются из глаз. В это время грузовик дёрнулся, стал разворачиваться. Внимания на себя не обратил. На улицах города и фронтовых дорогах таких полно. Потрёпанная жизнью и войной полуторка. На крыле заплатка, брезентовый полог кое-где прорван осколками. Похоже, Виктор решил ехать за агентами следом. Грузовик подъехал, остановился.

– Быстро в кузов!

Андрей ухватился обеими руками за задний борт, ему помогли. Две пары сильных рук тут же втянули его в кузов, грузовик поехал. Под брезентовым пологом полумрак, свет только через прорехи в брезенте. Андрей перебежал в переднюю часть кузова, к кабине. Через рваную прореху было видно, как идут по тротуару радист и офицер. Потом офицер остановился, переулок пустынный. К офицеру подошёл радист, остановился. О чём-то говорят. И вдруг радист упал, а офицер быстрым шагом направился в сторону порта. Как только он свернул за угол, полуторка подъехала к радисту. Тот лежал на булыжном тротуаре, держался рукой за окровавленный живот. Андрею одного взгляда хватило, чтобы понять – не жилец радист. Из-под пальцев сочилась кровь тёмно-красная, какая бывает при ранениях печени. Такие раны и в современных условиях представляют серьёзную угрозу для жизни, а на войне и подавно. До госпиталя не дотянет. Виктор из кабины и Андрей из кузова выскочили одновременно.