Михаил Ланцов - Купец. Поморский авантюрист

— Акинфий что-то про корабли английские рассказывал. Якобы груз до Новгорода довезет в целостности и сохранности. Кажись, так.

— Так это Семён, ихний староста, говорил, что поможет, — вставил Павлик.

— Дурень, их двое старост, с обоими дело иметь, — поправил Олешка.

— Да хоть десять. — Близнец демонстративно отвернулся. — Я почем знаю, говорю как есть.

— Ну если так, может, и нет страшного ничего? — предположил Митька.

— Было бы страшное, мы живые оттуда б не ушли.

Стенька поднялся и принялся массировать виски, кривясь.

Митька хорошо его понимал — боль в голове не отступала. На самом деле можно было сколько угодно размышлять и выдвигать самые разные предположения… Но что сделано, то сделано. И факт налицо — выдай они себя каким-то образом, в живых их бы давно не было. Наверное, правильнее всего будет считать, что никто ничего не заподозрил на злополучном пиру.

Дальше разберемся, решил рыбак.

Ну и вывод из ситуации напрашивался невольно. В их положении отныне нельзя позволять заложить себе лишнего за воротник. Никаких попоек, а то можно прилипнуть по пьяни так, что не разгребешь. Вот только что делать дальше? От новгородских купцов нет вестей, где английский товар — тоже неизвестно… Мысли Митьки прервал стук в дверь. Рыбачки встрепенулись, оборачиваясь. На этот раз посыльный не стал ожидаться, пока ему откроют, и отворил дверь сам. Полагал, что купцы английские еще спят или… О второй стороне медали Митька предпочел не думать. Он взглянул на посыльного, отвесившего рыбакам короткий поклон.

— Здравия, немцы, — поприветствовал посыльный. — От старосты Акинфия известие велено передать.

— Слушаем.

— Ивановское сто собрало корабли из Новгорода к губе Варзины. Вас велено пригласить на отправку судов сегодня по полудню на Торгу.

Посыльный откланялся и вышел. Рыбаки молча переглянулись. Ну что ж, вроде как все становилось на свои места.

Приглашение на сторону Торга, откуда по Волхову отправлялись в далекий путь корабли, Митька принял. Как бы ни болела голова, как бы ни просило покоя вымотанное тело. Следовало взять себя в руки, собраться и отправляться на Торг. Будет странно, если купеческие корабли отплывут в губу Варзины без участия англичан. Похмелье после пирушки у Ивановского сто не могло быть принято за оправдание.

Правда, идти на сторону Торга пришлось самому. Братья-близнецы, поразмыслив, сослались на недомогание. Олешка вовсе заявил, что не простоит на берегу, чтобы не вырвать в Волхов или не завалиться в обморок. Пререкаться Митька не стал, ну не умели пить ребята, вот и отходили болезненно. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из рыбачков блеванул на кафтан новгородского купца, поэтому пусть остаются и отсыпаются. Митька же сам обливался холодным потом в три ручья, но заставил себя пойти.

Кое-как добрел до Великого моста, соединяющего стороны, по пути пару раз заплутав и свернув не в тот переулок. И теперь он стоял на берегу Волхова, подбоченившись и уперевшись для верности в стену одного из прибрежных складов. Народу на берегу собралось порядочно, по большей части то были зеваки, не знавшие, чем себя занять, да морячки, грузившиеся на суда. Самих купцов сегодня было значительно меньше, чем на вчерашнем пиру, а из тех, с кем рыбачкам довелось познакомиться, пришел вовсе только Акинфий. Возможно, именно ему было поручено представлять интересы общины в делах с англичанами. Можно было, конечно, предположить, что купчики тоже люди и не все отошли после вчерашнего, вот и не явились к берегу. Но отчего-то в подобное предположение верилось с трудом. Купчики стояли обособленной группой из восьми человек и о чем-то переговаривались с морячками, не обращая на прибывшего Митьку внимания. Возможно, не заметили, может быть, делали это намеренно, но рыбак не счел нужным первым заводить разговор.

Он решил не забивать голову и переключился на приготовления. У берега реки было не обнаружить ладей. Ивановское сто решило сделать ставку на резвые и юркие ушкуи, позволяющие не глядя преодолевать пороги Волхова при наличии опытного лоцмана в экипаже. В том, что такие лоцманы здесь были, Митька нисколечко не сомневался.

Ушкуев на берегу насчитывалось аж пять штук! По внешнему виду лодки были почти новые, стоили немалых денег и выгодно отличались от хлипких суденышек, на которых в Новгород плыл Иван. Конечно, ушкуи уступали в размерах ладьям, имея длину порядка 26 локтей и 4 локтя в ширину. Но они значительно выигрывали в осадке, не превышавшей 1,5 локтей с нагрузкой. Столь малая осадка как раз развязывала кормчему руки на порогах Волхова, увеличивая шанс доставить товар в целости и сохранности.

Что до грузоподъемности, Митьке было известно, что ушкуй способен перевозить 300 пудов. Немного. Но этих пяти корабликов вполне хватало для того, чтобы вывезти оставшиеся товары с двух английских кораблей.

Митька все более отчетливо понимал, в какую большую игру вляпался. Ивановское сто бросило на доставку английского груза все возможные силы.

Наконец ушкуи оказались готовы к отправке. Гребцы взялись за весла, подняли паруса — дул достаточно сильный попутный ветер, и моряки решили не терять такой лихой возможности. Через несколько минут суда отчалили, а вскоре вовсе скрылись из виду. Собравшиеся зеваки начали разбредаться, понимая, что больше им не покажут ничего интересного. Потянулись к Торгу купцы, так и не заприметив Митьку, не заговорив. Спрашивается, чего звали на отправку? Потому рыбак уже думал, что ему ничего не остается, как воротиться в свой квартал и наконец выспаться как следует. В этот момент перед ним вырос Акинфий.

— Здорово, капитан! — воскликнул он, тряся Митьку за руку и одновременно засыпая его вопросами: — Как спалось? Как на нашем пиру гулялось? Скажи-ка, удалось удивить новгородцам наших дорогих гостей из Англии?

Митька с трудом высвободил руку, каждая встряска отдавала в голове болью.

— Удалось, Акинфий, — ответил он, не считая нужным здороваться.

Заводить разговор с купцом не было особого желания. Эта рожа на вчерашнем пиру подсунула ему какие-то бумаги на подпись. Оттого Митька в присутствии старосты чувствовал себя крайне некомфортно. Однако не поговорить значило пустить на самотек последствия вчерашних выходок рыбачков из его команды. Этого себе позволить Митька не мог, потому переступил через не хочу и выдавил доброжелательную улыбку. Тут же подметил — одно то, что Акинфий разговаривает с ним как ни в чем не бывало, о многом говорит. Может, вчерашние выходки таки списали на пьяный бред? Тем лучше.

Оставался вопрос с подписанной бумагой. Спросить Акинфия напрямую Митька не решался. Да и какой ответ он хотел получить, он сам не знал. Нет, пусть все идет, как идет. Что бы он ни подписал сдуру, а за английским товаром выслана целая экспедиция. Да и купец вряд ли подошел языком почесать, что-то ему было нужно от капитана из Англии. А там кто его знает, куда разговор заведет.