Михаил Ланцов - Купец. Поморский авантюрист

— Мы, как люди Государю верные, сделали все, как подобает, и, конечно, как сам сэр Уиллоби нас попросил, — Семён тут же вставил свое слово.

Грамотку зачитывали долго, Царь внимательно слушал, будто слышит ее в первый раз, и то и дело поглаживал бороду. Митька же только и знал, что кивать через предложение, как бы для пущей правдоподобности. В том месте, где Мария Тюдор «просила» Царя открыть в Новгороде английскую компанию, так вовсе кивнул трижды, чтобы никаких сомнений у Царя не было.

Если кто и слышал эту грамотку впервые, так это Митька. И от услышанного подчас становилось не по себе. У рыбачка наверняка появился не один новый седой волос на голове. Уж слишком… нахальной была грамотка, что состряпали купцы Ивановского сто. Настолько, что в ней почти ничего не осталось от правды. Но если уж подделывать, то по полной, ведь правда?

Иоанн Васильевич следом начал задавать все те самые вопросы, которые волновали его после прочтения грамоты, когда он размышлял о «деле англичан» в своих покоях. Теперь он освежил свои переживания в голове. Для Митьки это, пожалуй, была самая тяжелая часть приема у Царя, превратившаяся в настоящее испытание. Несмотря на то что на вопросы отвечал Семён, которому на выручку иногда приходили другие купцы (а может, новгородцами так и было задумано), Иоанн Васильевич не сводил глаз с Митьки. Государь решил, что пусть и необычным, таким специфическим образом, через посредников, но он будет вести с ним разговор. Все же не так сильно отличался этот разговор от того, как если бы они общались через толмача. Вот и смотрел Государь все это время на рыбачка, смотрел пристально и уже отнюдь не периферическим зрением.

— Слыхал я об Англии. Поздравляю с воцарением Марию, — начал говорить Иоанн Васильевич. — Говорят, что Мария, как человек глубокой веры, восстанавливает храмы, и ее в этом вопросе всячески поддерживаю. Все мы христиане и без храмов Богу не угодно. Не меньше, чем радуюсь воцарению Марии, я соболезную утрате вашего Царя Эдварда.

Иоанн Васильевич, будучи человеком глубоко верующим, тут же перекрестился и только потом продолжил.

— Эдвард большое дело сделал, что своего человека отправил для торга в наши края. Жаль ты до Москвы, как хотел ваш Царь, не добрался в свое время, но ничего, мы с Ричардом, лоцманом твоим, знатно поговорили и не раз… а чего не добрался-то, кстати?

Иоанн Васильевич замолчал, сложил руки у живота, ожидая ответ, но не отводя взгляд от Митьки.

— Сэр Уиллоби искренне сожалеет, что по первой в Кремль не попал, а все потому, что два из трех его кораблей в шторм угодили. Пришлось им на Поморской земле высаживаться раньше положенного, дабы моря спокойного дождаться, — тут же ответил Царю Семён.

— Дождались?

— Дождались. Мы там команду немцев и заприметили, когда они к берегу подходили, — добавил на всякий случай купец. — Там в том году рыбка хорошо шла, — расплылся в улыбке Семён. — Вот мы туда и экспедицию снарядили, дабы прибыль не терять. Поторговали с Печенегским монастырем знатно.

— А чего дальше не пошел, как шторм переждал? — сузил глаза Иоанн Васильевич, не обращая внимания на слова старосты Ивановского сто и буравя взглядом Митьку.

— У кораблей сэра Уиллоби повреждения были, пока залатали все как следует, да и товар… — купец вздохнул и неожиданно выдал новую интерпретацию путешествий англичан. — Товар тати морские разграбили.

— Собаки поганые, — проскрежетал Иоанн Великий.

— А к тому моменту, как корабли в исправность привели, вести дошли, что лоцман Ричард Ченслор отправился в Кремль. Вот сэр Уиллоби и решил, что правильнее будет в Англию отбыть для дальнейших распоряжений.

— Хм… а меня чего не известили о том, что гости из Англии на русской земле были? — нахмурился Иоанн Васильевич.

— Так… — Семён замялся, похоже, к этому вопросу купец оказался не готов и сейчас придумывал ответ прямо на ходу.

На выручку пришел Акинфий:

— Так люди у нас в Новгороде отзывчивые оказались. Пока немцам помогали, зима пришла, а зима в тех краях рано наступает, посереди осени, считай, и больно лютая, пришлось в Коле пережидать и весь товар местным продавать. Хотели после зимы снова порыбачить, а по возвращению весной посыльного в Москву послать, да не понадобилось. Сэр Уиллоби обратно подоспел.

— Ты, что ли, на полуострове был?

— Я, — не колеблясь соврал Акинфий. — И надо сказать, что не зря там на зиму решил остаться, на санях не пошел.

— Это почему?

— Да потому что не стоял бы тут гость из Англии, — со вздохом произнес Акинфий.

— Опять в шторм попал? — не смог скрыть своего удивления Государь.

— Какой там, как немец воротился, так встал на якорь в губе Варзины, да силы не рассчитал. Холода в той земле лютые! — говоря эти слова Акинфий измерил Митьку взглядом. — Немцы от холодов угорели в корабликах своих. Мне поморы, рыбачки местные, о том сообщили… Сэр Уиллоби и те морячки, что с ним, чудом спаслись.

Показалось или Митька увидел секундное колебание на лице Иоанна Васильевича, но, когда рыбак кивнул, Царя тут же попустило. Хотя при желании Государь мог копнуть дальше и с его-то умом и прозорливостью наверняка бы раскусил новгородских купцов. Завираясь, те вступили на тонкий лед, но лед-таки выдержал. Ложь сработала. Государь поверил, не став подкапывать и искать слабые места. Тем более что англичанин вроде как подтверждает, что все так и было.

— Бесовщина какая, — Иоанн Васильевич снова перекрестился. — И сколько людишек тех полегло?

Митька помнил, что примерно те же самые мысли возникли у рыбачков, когда они впервые видели тела англичан. Но дело тут скорее было в другом — Царь был крайне заинтересован в торге с Европой, а когда у тебя есть интерес, то на некоторые вещи можно закрыть глаза и не придавать им значения.

— Все сгинули, сэр Уиллоби да еще три морячка выжили.

— А с телами-то что? — насторожился Иоанн Васильевич.

— Не волнуйтесь, Государь, погребли их честь по чести. По морским обычаям.

— Молодцы новгородцы, я не забуду службы, — сказал он и добавил шепотом, уже обращаясь к Митьке: — Соболезную…

Семён, наплевав с высокой колокольни на всю драматичность момента, решил закрепить успех и сказал:

— Впрочем, торговать через Новгород в Англии решили не потому, что мы сэру Уиллоби помогли в трудную минуту, а потому, что выгоднее так получается. Ричард Ченслор, разумеется, не знал, что путь через Новгород куда короче и куда более оправдан для торговли. Но лоцман до того и на Руси не был, а вот капитан Уиллоби был и как следует все разузнать успел.

Иоанн Васильевич не возразил, чем озадачил Митьку, который полагал, что новгородский путь менее выгоден, чем путь, по которому шел настоящий англичанин. Впрочем, Семён на всякий случай объяснил, что имеет в виду.