Александр Башибузук - Солдат

Иван от отчаяния всадил ему кинжал под подбородок и принялся судорожно пилить шею.

В лицо ударили теплые, соленые струйки, солдат бурно обосрался, замолотил ногами, встал на мостик и чуть не вырвался.

Смрад дерьма и крови вызвал дикую тошноту, Ваня не удержался и выблевал на немца все содержимое желудка, а потом, вбил клинок по гарду немцу в глаз.

И только после этого, солдат стал затихать.

— Бля… — стоя на коленях, Ваня помотал головой, немного подождал, а потом достал из-за пояса гранату и перебежал под стену избы.

В открытых окнах все еще горел свет, солдаты мирно беседовали.

— А мне здесь нравится, — рассуждал кто-то, слегка шепелявя. — Эта Россия настоящая сокровищница. Все есть, абсолютно все. Эх, прикупить бы здесь земельки…

— Дерьмо, а не страна, — возразили ему. — А русские ленивые сволочи. Даже в качестве рабов не годятся.

— Сам ты ленивая сволочь, Берни, — хохотнул первый. — Люди как люди. Две ноги, две руки и голова, как у тебя.

— И жопа!

— Кто, о чем, а Берни о жопе…

— Заткнитесь ублюдки…

— Тише, обер-лейтенанта разбудишь…

Иван ругнулся про себя, дернул за шнурок, а потом забросил гранату в приоткрытое окно и принялся отсчитывать секунды.

«Раз, два, три, четыре, пять, твою же мать!!!»

Но взрыва так и не произошло…

— Дерьмо, это граната!!!

— Матерь божья!..

— Ложись…

— Это русские!!!

Изба взорвалась перепуганными воплями.

— Твою же мать… — Ваня выдрал из-за пояса вторую «колотушку», но не успел даже сдернуть шнур — из окна рыбкой вылетел немец в подштанниках и свалился прямо на Ивана.

— Дьявол, он здесь, здесь… — солдат забарахтался, пнул Ваню ногой и принялся суматошно отползать на заднице.

— Сука… — в воздухе мелькнула граната и с хрустом влепилась немцу в башку.

Ваня саданул его еще раз, после чего все-таки сорвал чеку и забросил «колотушку» в окно.

Но она почти сразу вылетела обратно.

Бабахнул негромкий взрыв, звонко застучали осколки по бревнам.

Не успев даже перепугаться, Ваня быстро переполз за сруб колодца.

Следом за первой из окон полетела вторая и третья гранаты. Лопнули шины «Богварда», грузовик накренился, двор заволокло едким дымом.

— Ах вы гандоны, — Ваня быстро прицелился и дал очередь по окнам.

От сарая гулко стреканул автомат Семенова.

— Это русские партизаны!!! — заорал обер-лейтенант в избе. — Держите окна! Не высовываться…

Ваня понял, что дело затягивается надолго. Гранат у него уже не осталось, как по-другому выковырять немцев из избы он даже не представлял.

И от отчаяния заорал по-немецки.

— Вы окружены, сдавайтесь! Иначе сожжем вместе с домом.

— Матерь божья… — ахнул кто-то в избе, после чего наступило молчание.

— Думайте быстрее, — гаркнул Иван. — Время пошло! Если сдадитесь, гарантирую жизнь!

— Господин обер-лейтенант… — заблажили в доме. — А что если…

— Молчать!!! — бешено заорал офицер. — Кто откроет рот, сам застрелю. Огонь, огонь, засранцы…

Окна избы расцвели вспышками, правда немцы палили наугад и пули попадали в основном в грузовик и сарай.

— Блядь… — Ваня пошарил взглядом по двору и заметил прикрепленную на подножке «Блитца» канистру.

Немного помедлил, несколько раз глубоко вздохнул, решаясь, а потом пополз к «Опелю». Очень кстати, Семенов начал палить по окнам, и немцы перестали стрелять.

Добравшись до машины, Ваня выдернул канистру из креплений, встряхнул ее, радостно выругался, когда услышал бульканье, а потом метнулся к углу дома.

Сдернул крышку и бросил канистру под стену.

В воздухе повис едкий запах бензина.

— Бензин, бензин!!! — перепугано завопили немцы. — Это бензин!

Через крыльцо ломанулась фигура в белье, коротко пролаял автомат Семенова, и немец рухнул в палисадник.

Иван отбежал за колодец и снова заорал:

— Сдавайтесь, иначе зажарю как гусей! Живо, время пошло! Раз, два, три…

— С кем я говорю? — отозвался офицер.

— Гм… — озадачился Иван, помедлил и подпустив в голос властности, отчеканил: — С вами говорит полковник Куприн!

— Какие вы нам даете гарантии? — в голосе немца поубавилось решительности.

— Гарантирую жизнь! — нагло ответил Ваня. — В противном случае, вы будете уничтожены! Выходим по одному, бросаем оружие и выстраиваемся лицом к стене, подняв руки. Нет? Красноармеец Бердымыхаммедов, поджигай!

— Мы сдаемся, сдаемся! — поспешно выкрикнул обер-лейтенант.

— Выходим!!!

Первым вышел сам офицер, он смирно бросил себе под ноги автомат, потом кобуру с пистолетом и застыл у стены с поднятыми рукам.

Через несколько минут рядом с ним выстроились восемь солдат в исподнем. Немцы жались друг к другу, нерешительно топтались, но молчали.

— Ф-фух… — выдохнул Ваня. Он откровенно обрадовался тому, что не пришлось поджигать избу, правда, что дальше делать с немцами он придумать еще не успел.

Из-за сарая появился Семенов. Младший лейтенант сделал несколько шагов к немцам и остановился. Его мертвенно бледное лицо исказила жуткая гримасса.

Иван сразу заподозрил неладное, но ничего сделать не успел

Семенов вскинул автомат и полоснул по строю длинной очередью.

Ваня оцепенел от неожиданности и ужаса.

Сухо щелкнул затвор, возле стены вповалку лежали окровавленные солдаты, офицер еще был живой и быстро дергал левой ногой, словно ехал на велосипеде, еще один солдат надрывно стонал.

Семенов дерганой походкой подошел к нему и, держа автомат как дубину, за ствол, принялся молотить немца по голове.

— Да что ты творишь!!! — Иван, наконец, пришел в себя, обхватил лейтенанта сзади и отбросил назад.

Семенов сразу сник, сел на землю, обхватил голову руками и застыл.

—Твою же мать… — Ваня растерянно оглянулся, словно боялся увидеть свидетелей произошедшего или полицию.

Ему стало очень стыдно, как будто это он сам нарушил свое слово. Дикая злоба плеснулась в мозгах, резко развернувшись к Семенову, Иван положил палец на спусковой крючок.

Но нажать на него он так и не смог. А потом злоба, стыд и растерянность прошли.

«И что теперь? — мелькнула мысль. — Убить за это Семенова? Да этот лейтенантик настрадался от фрицев так, что подумать даже страшно. Досадно, обидно, но… ладно. Все проблемы решились разом…»

Иван подошел к лейтенанту, присел и рядом и приобнял его за плечи.

— Ты в порядке?

Семенов молча кивнул.

— Тогда бери автомат и обойди хутор. Давай, давай…

А сам пошел в избу.

В доме ничего особенного не нашлось. Немудрящий скарб хозяев, домотканые половички, самодельные кружевные салфетки на грубой мебели, люлька в углу. Создавалось такое впечатление, что хозяева хутора просто отлучились ненадолго. От немцев остался только недоеденный ужин на столе и форма.