Константин Калбазов - Пилигрим 4 [СИ, черновик]

– И что было потом? – с трудом справляясь с твердым комом в горле, поинтересовался Михаил.

– А потом было вече. Перед людьми вышел Данила Строев и повинился перед людьми. Рассказал, что о содеянном не жалеет, так как покойный князь Михаил Федорович жизнь свою положил на объединение Руси, а Петр начинание своего родителя хотел уничтожить. Ибо той замятни, что могла бы случиться, Русь не пережила бы. Что он исполнил свой долг.

– И что с ним сталось?

– Никто не ведает. В тот же день он с семьей и верными соратниками покинул Пограничный.

– А как так могло случиться, что грады княжества оказались под прямой рукой великого князя. По Правде ведь отчинные земли неделимы.

– Так Петра уличили в измене. Было дознание. Многих взяли в плен. Прямо на вечевых сходах те и показывали как умышляли против великого князя. Все было на виду. Прямых наследников нет. Земли были разделены. К казне отошли Угольный и Рудный. Все остальное князю Матвею. Ростислав Всеволодович желая установления мира упросил великого князя, благословить женитьбу своего наследника на младшей дочери Михаила Федоровича, которая в ту пору гостила в Олешье у Матвея Михайловича и не пострадала при штурме.

– И стали они жить поживать, да добра наживать, – задумчиво произнес Михаил.

Вот так стало быть выглядит официальная версия. Надо бы разыскать Данилу. Да поспрошать его. За каким таким лешим он предал Петра. И какого собственно было устраивать натуральный штурм. Главный безопасник имел достаточно ресурсов, чтобы проделать все тихо, без шума и пыли. И уж тем более, при поддержке людей Мечникова. Но вместо этого штурм, и сотни погибших, не считая раненых и увечных.

А может все дело в том, что Мономаху нужно было чтобы у заговорщика не осталось прямых наследников? Ведь это и впрямь дало ему возможность разделить отчинные владения. Матвей и Петр по смерти Михаила получили два отдельных княжества и становились родоначальниками двух ветвей Романовых. Олешье на отшибе, и совмещать его с Пограничным довольно неудобно. Так что, такое решение напрашивалось само собой. Вот Михаил с Мономахом его и приняли. Получается, правовую коллизию создал сам Романов. Вот только Матвей опять сидит на двух столах.

– И зачем я здесь? – поинтересовался Михаил, глядя на несущуюся к ним полусотню клобуков.

До стойбища порядка двух километров и здесь они будут довольно скоро. Разъезд из десятка всадников охранявший подходы с этой стороны особисты спеленали без труда. Даже с учетом того, что приказ был не убить и не покалечить. Отобрали у них оружие и отправили в стойбище сообщить о том, что с ними желает говорить посланник князя Всеволодова. И вот теперь показалась ответная делегация.

– А куда тебя девать, – хмыкнул Архип. – У особистов ты только под ногами мешаться станешь, потому как они уже давно друг друга понимают без слов, и даже без взглядов. Вот и остается тебе стоять тут с нами. Опять же, вреда от того, что ты услышишь никакого.

Сотня особиствов ушла в сторону, словно и не было их тут. В открытом бою против ханского куреня даже они не выстоят. Но стоит только изменить тактику действий, и черным клобукам придется ой как не сладко. Понимание этого и должно было обеспечить переговорщикам условную безопасность.

– А коли я не желаю ни в чем участвовать? – возразил Романов.

– Уже участвуешь. Поздно поминать о невинности, коли чрево понесло, – со вздохом ответил безопасник.

– Ну может тогда кратко пояснишь, что вообще происходит?

– Если кратко, то гарнизоны Рудного, Пограничного, Угольного и Переяславля получили приказ приготовиться к осаде. Весть-то о походе половецкого войска пришла вовремя. Только поход тот должен был быть с душком, о чем ты нас и упредил. А потому Ростислав не пошел навстречу Башкордкану. Вместо этого он окружил прибывшие из Чернигова надельные полки, и пресек предательство. К тому же, в становые города отправились верные люди и освободили взятых под стражу командиров. Они и встали во главе полков. Своим надельные воины поверили, так что, бунт закончился не начавшись. Но на половцев Ростислав не пошел. Пусть они поточат зубки о каменные стены градов. Даже если захватят и пожгут все четыре, потери приключатся куда меньшие, чем от усобицы. Сам же князь войском отправился ставить на место зарвавшегося племянника, князя Черниговского. Мне с особой сотней Пограничного велено привести к покорности черных клобуков, да навести порядок в трех западных княжествах.

– Ого. А пузо не надорвешь?

– На самом деле все не так страшно. Просто сделать нужно все должным образом.

Наконец полусотня всадников приблизилась на сотню шагов, и скакавший впереди воин, поднял руку вверх, останавливая остальных. Сам же, продолжил скачку, и через несколько секунд осадил своего низкорослого конька, прямо перед Архипом. Смерил его внимательным взглядом, хмыкнул своим мыслям, и огладил редкие усы и бороденку.

– Здравствуй хан Воиборкан, – приложив руку к сердцу, произнес Архип.

Не забыл приплести и традиционное поминание тучных пастбищ и стад скота, отар овец и табунов лошадей. Здоровье и процветание родных и близких. Получил ритуальный ответ, и вопросительный взгляд. Мол и за каким лешим ту сюда приперся. Знакомы они. Вне всякого сомнения. И хан точно знает, кто именно стоит перед ним.

– Слухами земля полнится, что нынешней осенью ты стал богаче на крупную сумму в серебряных рублях, – наконец произнес Архип.

– Я не слушаю сплетни и пересуды, – пожал плечами хан.

– Вот и князь Всеволодов не слушает их. Я ему о серебре. А он, мол, если обломилось Воиборкану такое счастье, так пусть ему и остается. Не до тех богатств сейчас. Пусть владеет и серебром, и занимается своими стадами, которые нужно вести на зимние пастбища.

– Я сам решу, что мне нужно делать, – подбоченился хан.

– Конечно сам. Я так князю и сказал. А он так поглядел на меня, и говорит, мол, а разве я иначе сказал. Пусть сам конечно же решает, что лучше для его народа. На то его соплеменники и выбрали великом ханом. Он бы и сам в гости к тебе зашел, но некогда дома порядок наводит. Но если ты считаешь, что Ростислав Всеволодович тем тебя обидел, то он непременно навестит твои кибитки, чтобы лично высказать, свое доброе расположение.

– Передай князю, что я ценю его заботу. И готов помочь навести порядок дома.

– Ростислав добрый хозяин, и не любит когда в доме за метлу берутся гости.

– Мне сказали, что с тобой пришли джанавары. Но что-то я их не вижу, – цыкнув перевел разговор кочевник.

– Ты же знаешь, волки отличаются не только свирепостью, но и хитростью. Бродят где-то по округе, выискивают добычу. Но пока волк сыт, он ведь не опасен для отары. Только взбесившийся зверь станет резать всех без разбора. Сытый же пройдет мимо даже не посмотрев в сторону овец.