Георгий Лопатин - Я – неандер

Как я уже отмечал, неандеры далеки от святости. Кроманьонка являлась пленницей. Рода, что бежали на север от катастрофы и сильно при этом оторвавшиеся от основной массы соплеменников попали под удар аборигенов.

— Вас мало. Почему? — заинтересовался я, предполагая самое худшее. — Погибли в бою с чужаками или злые духи забрали жизни твоих сородичей?

— Из-за чужаков, — подтвердил патриарх рода. — Они нападали на наших охотников из-за чего нам пришлось уйти далеко, сюда.

— Но злые духи не цеплялись к твоим родичам после того, как вы взяли ее к себе? — продолжал я допытываться. — Может быть было горячо телу? Резало горло, хрипели?

— Нет. Злые духи не беспокоили нас.

— А ее?

— Нет.

Я с облегчением перевел дух. Врать им не зачем, да и концепция лжи еще неизвестна (это я их плохому могу научить), значит шансы заразиться резко упали. А то меня вероятность этого сильно нервировала. Повторить судьбу индейцев как-то не прельщало.

А раз так, то вопрос с языком вновь встал в полный рост. Я посмотрел на безрадостно выглядевшую кроманьонку. Почему бы и нет? Все не самому ловить. Как-то у меня нет желания устраивать охоту на людей, да еще рискуя нарваться. А для этой я могу стать сродни спасителю, учитывая условия жизни у нас, появится чувство благодарности.

— Хочешь получить такой же топор, Смелый Песец?

— Да!

— Я дам тебе топор, и этот котелок, а так же еще нож в обмен на нее.

— Хм-м… Зачем она тебе?

— Понравилась.

— Хм-м…

Патриарх переводил взгляд с товара, чьи возможности я продемонстрировал, на кроманьонку и обратно. Видимо она ему тоже чем-то нравилась. Ну да, необычное всегда привлекает.

Я добавил еще наконечник для копья, показав, что больше у меня нет.

Смелый Песец все еще сомневался, тогда я сделал движение, что раз обмена нет, то забираю все обратно.

— Хорошо! Забирай ее! — схватился он за топор и нож.

Взяв не сопротивляющуюся кроманьонку, мы поспешили откланяться и свалить по добру по здорову. Ну их, еще решат попробовать не только вернуть кроманьонку, но и нас ограбить.

— Не бойся, все будет хорошо, — попытался успокоить я свое приобретение.

Впрочем, она не сильно реагировала на слова. Видать досталось ей у неандеров. Беременна кстати оказалась, не понятно только от кого, от своих или уже от неандеров. Впрочем, не важно.

Всего мое путешествие с момента выхода из дома заняло два месяца, так что вернулся я в начале февраля (прихватив с собой улей с выжившими пчелами), успел до начала сезона злых вьюг. Мы бы не пропали, соорудили бы большой чум из парусов, палатки опять же, но рисковали застрять где-нибудь в трех шагах от дома минимум на месяц, потому последний отрезок я пер «к финишу» не отвлекаясь на второстепенные задачи по поиску и агитации нандеров. Да и не требовалось этого, во-первых, ни соли с «заманухами» в виде ножей уже не осталось, а во-вторых, всю работу проделали оставшиеся на хозяйстве «легионеры».

— Она твоя новая жена? — спросила меня Быстрая Медведица, когда увидела кроманьонку с интересом ее разглядывая.

Быстрая Медведица словно мерялась с ней размером живота, ибо тоже была беременна, как собственно и Красная Лиса. Постарался в свое время…

Похоже в них все-таки проснулось что-то похожее на ревность. И если между женами терок не было, искренне дружили, то вот пополнение семьи новыми женами похоже уже не одобряли.

— Нет, — со смехом ответил я. — И не заделал ей ребенка, но жить будет у нас.

— Зачем?

— Она должна выучить наш язык, а я — ее.

— Зачем?

— Их там много и рано или поздно мы с ними столкнемся в большой драке.

— Так зачем знать для этого их язык, просто побей их и все.

— Вот чтобы хорошо побить их, мне и нужно будет у пленных выяснять, где находятся еще их рода и племена, чтобы никто не ушел не побитым.

— Понятно.

Ну а дальше потекла размеренная жизнь. Старики, добыв после моего ухода в разведывательный рейд три тонны соли вернулись, так что моим ребятам было что развозить по племенам ведя «прелестные» разговоры.

Даже стало развиваться что-то похожее на торговлю. Я перед самой поездкой решил, что нечего приучать людей к халяве, так на шею мне сядут и ножки свесят, один раз я их уже всех обеспечил едой, так что развивать тему не надо, а потому соль шла в обмен на заготовленную крапиву, мясо и шкуру.

С мясом у неандеров, благодаря новому способу охоты проблем практически не имелось, так что мы за счет его обмена на соль смогли быстро создать запасы на лето, причем в тройном объеме, что не факт получилось бы, охоться мои ребята самостоятельно. Себя бы обеспечили, а вот пополнение уже сильно вряд ли.

В моем поселке за время отсутствия появилось дополнительно больше десятка пожилых и калечных нендеров и денисовцев. Без работы они у меня после моего возвращения не сидели, так что чувствовали себя полезными членами общества. А припахал я их на выделку шкур, а так же вовлек в процесс изготовления различной керамики от горшков до труб, тиглей и первичной переработке железной руды.

Да, в апреле и мае сделали три ходки за рудой, привезя в общей сложности пять тонн из которой должно было получиться минимум две тонны стали, так что тиглей требовалось прорва. А чтобы их получить, как и выплавить саму сталь требовалось просто гора угля, для чего деревья надо спилить, распилить и пережечь в ямах, которые в свою очередь надо выкопать.

В общем работы было много, никто не бездельничал. Но и не перенапрягал никого лишний раз, чтобы не создали мне славу тирана перед другими неандерами, когда ко мне станут приходить жаждущие соли и желающие остаться в поселении не испугались моих трудовых свершений.

В конце концов моя стратегия стала приносить плоды. Первыми кто оставил у меня не только пожилых и калечных, но и беременных с маленькими детьми, с коими трудно и опасно для их же здоровья кочевать, стал род котов, а потом и медведи выразили вотум доверия. Но тут понятно, родичи как-никак.

И это словно запустило цепную реакцию. Ведь жены из рода котов и медведей являлись выходцами из других родов, а они когда видели своих дочерей на моем содержании, помня так же тот факт, кто их спас в голодное лето, так же посчитали, что можно оставить своих беременных представительниц, пусть и под присмотром старших. Это в свою очередь привлекло уже их родичей. В общем пошло-поехало, так что за лето мой поселок вырос до трех сотен жителей.

Мне осталось только наладить быт и не допустить антисанитарии, чтобы не вспыхнула какая-нибудь эпидемия вроде дизентерии или еще чего-то. Сформировал бригаду акушерок из трех пожилых женщин: неандерталки, денисовки и полукровки, «затрахав» их в плане чистоты и поставив над ними Красную Лису.