Дмитрий Найденов - Наследник - реформатор. Книга четвёртая

Служанка Александры Анна Демидова пытается встать, крича: «Слава Богу! Бог спас меня!» Она спасалась одной из наполненных драгоценностями подушек, пока её не выхватили. Она была последней, кого убили собравшиеся для этого большевики.

Размытые облики отделяются от мёртвых тел и устремляются куда-то вверх.

Останки Романовых, а я теперь не сомневался в этом, завернуты в простыни. Внезапно вскочила Анастасия, закрыв лицо руками. Её быстро и безжалостно закололи штыками.

Затем принесли импровизированные носилки для переноски тел к грузовику. Большевистский чиновник наклоняется, чтобы посмотреть на мертвого бывшего царя.

— Это конец династии Романовых! — произносит он.

Охранники начинают обнажать тела, выдирая из одежды княжон обручальные кольца, жемчужные ожерелья и золотые часы. Охранники из других частей дома прибывают, чтобы увидеть бойню, и многие плачут при виде изуродованных тел.

Меня начинает крутить от безысходности происходящего и из меня вырывается ужасный рык,

— Нет…, - после чего я просыпаюсь в своей постели совершенно мокрый, из носа течёт кровь, а из моих глаз кровавые слёзы.

В комнату врывается моя охрана, дежурившая снаружи, и пытаются обступить и закрыть меня от невидимой им опасности. Во дворце поднимается шум, раздаётся беготня по коридорам. Я сижу и не могу сдержать своих рыданий.

Как можно было допустить подобное. Как? — задаюсь я этим вопросом.

В комнату вбегает обеспокоенная Мария Фёдоровна, и видя моё окровавленное лицо, бросается ко мне, пытаясь выяснить, что со мной случилось. Охрана также в растерянности не знает, что им делать.

Я делаю усилие и взмахом руки отправляю их вон из комнаты.

— Что произошло Никки? Ты перебудил весь дворец, Тебе что-то приснилось.

Я с трудом справившись со спазмами, сковавшими моё горло, сбивчиво на эмоциях, рассказываю подробности приснившегося мне сна. В больших красках и с не нужными подробностями, описывая смерть каждого из членов моей семьи. От этих подробностей Мария Фёдоровна, бледнее и с трудом сдерживает себя. Тут я слышу шум падающего тела и вижу, как Елена лежит на полу в ночной рубашке, раскинув руки в стороны, а на её щеках видны блестящие дорожки слёз. Значит, она слышала всю рассказанную мной историю.

С огромным трудом, встав с постели, я подхожу к ней и поднимаю её на руки, после чего отношу на свою кровать и аккуратно кладу сбоку. Моя мать, приходит в себя, видя невестку без сознания.

— Умойся, ты выглядишь ужасно. Я бросаю на себя взгляд в зеркало и с ужасом вижу кровавые подтёки на лице. После этого хватаю полотенце и кувшин с водой и быстро смываю кровь со своего лица.

В это время Мария Фёдоровна привела Елену в чувство. Она лежит некоторое время неподвижно не понимая, что происходит вокруг неё и внезапно вспоминает наш разговор, отчего бледнеет ещё сильнее и посмотрев на меня, шёпотом спрашивает. Кто на самом деле те люди, о ком ты так подробно рассказывал.

Посмотрев на свою мать и увидев её кивок, я рассказываю свою историю, как я уже прожил одну из своих жизней и как эта история закончилась расстрелом царской семьи.

— Так ты должен был жениться на своей Алекс, как ты её назвал. Боже что же за звери это могли совершить? Хотя о чём я говорю, в моей стране, это считается нормой, — сказала она, после чего села в постели и схватив меня за руку, произнесла.

— Обещай мне. Слышишь? Обещай, что наших детей не постигнет такая же участь.

Я внимательно посмотрел ей в глаза и произнёс.

— Обещаю. Пусть для этого мне придётся казнить всех революционеров в нашей стране, после чего я обнял её и мы оба неожиданно разрыдались.

— Дети мои, произнесла императрица, и обняв нас обоих, разрыдалась вместе с нами.

Именно в этот момент. В комнату вбежал встревоженный камердинер и произнёс,

— Государю плохо. Он без сознания, но ещё дышит. Врач ничего толком не говорит.

Мы быстро вскочив, побежали к его кабинету, так как он в это время ещё работал.

— Срочно вызвать врачей, из Кронштадта: Склифосовского, Павлова, Нечаева, Захарьина. Пусть берут с собой всё необходимое для спасения государя, — отдавал я распоряжения своему дежурному.

— Немедленно проверить всю еду, никого не выпускать с территории до моего распоряжения. Список всех, кто сегодня его посещал и что ел государь отдельно от всех. Возможно, его отравили.

Отец лежал на кровати и тяжело дышал, по внешнему виду, было непонятно что с ним, но вызванный врач, при мне поставил мой новый прибор, для измерения давления и стало понятно, что у него гипертонический кризис, возможно, микроинсульт. Так как права часть лица имеет другую симметрию.

Принесли кислород и надели маску на лицо государя, его аккуратно раздели, сняв китель, чтобы ему было легче дышать.

Государю стало легче, он даже пришёл в себя, но давление всё ещё оставалось очень высоким. Через два часа приехал Склифосовский с Павловым, которые занялись лечением государя. С собой они привезли несколько опытных препаратов, которые проходили испытания на людях, в том числе и от давления. Нас всех бесцеремонно выставили за дверь, сказав, что мы будем мешать, а за больным будет присматривать две медсестры, которые они привезли с собой. Меня успокоили, что императора будут лечить проверенными препаратами и давать будут небольшими дозами, чтобы избежать аллергии или других осложнений. Мы все вместе отправились в большую гостиную, где и прождали почти час, прежде чем нас позвали.

— Всё самое опасное уже позади, но необходимо комплексное лечение, чтобы избежать подобного в будущем. Можете пройти переговорить с государем, только недолго. Мы сегодня его ещё понаблюдаем и один из нас будет по очереди дежурить, чтобы подобное не повторилось в ближайшее время, — сказал Николай Васильевич Склифосовский.

Когда мы пришли к Александру третьему, то застали его с уже более здоровым цветом лица.

Он явно чувствовал себя намного лучше. Мария Фёдоровна не выдержав бросилась к нему и обняв, разрыдалась, а отец начал успокаивать её, поэтому убедившись, что с отцом всё в порядке, я отправился в свою комнату, а следом за мной вышла и Елена. Я проводил её её спальни и простившись, отправился к себе. Спать совершенно не хотелось, но когда я вошёл в свой кабинет, то застал там Виктора Сергеевича, бесцеремонно пьющего коньяк. Я присоединился к нему и залпом осушил две рюмки, прежде чем почувствовал себя лучше.

— Что произошло с императором, я знаю и мне докладывают каждые пятнадцать минут, а вот что случилось с вами Ваше Высочество, никто толком сказать мне не смог. Ваш крик переполошил весь дворец и это, кстати, позволило обнаружить вашего отца без сознания. Возможно, этим вы спасли ему жизнь, — спросил князь.