Дмитрий Найденов - Наследник - реформатор. Книга четвёртая

— Ну можно, конечно, и за два дня, только тогда наши потери составят более тридцати тысяч человек, а это непозволительная роскошь для меня.

— Бред. Это невозможно.

— Ну почему? Я же не буду захватывать все ваши части, я захвачу Берлин и большая часть времени уйдёт на доставку войск к стенам вашего великого и древнего города. А потом капитуляция, отмена монархии, парламентская республика и через год все забудут, как им жилось под рукой Вильгельма и будут восхвалять нового канцлера. Причём поставить на должность канцлера можно будет и женщину. Следуя истории вашей страны в будущем, ими проще управлять и они меньше соблюдают интересы вашей страны.

— Бабу, канцлером?

— Да, видел я и такое. Как и толпы разодетых в женские платья, немецких мужчин, с плакатами идут по улицам Берлина и пропагандируют Содом и Гомору, однополая любовь. Тьфу! Даже говорить об этой мерзости не хочется.

Вильгельм, рухнул в своё кресло и закрыл лицо руками, чтобы не показать, как он потрясён моим откровением.

— Надо выпить, сказал он, и подойдя к бару, достал какую-то бутылку, но обернувшись ко мне, убрал её и достал коньяк.

После чего разлил по стопкам и не говоря тоста и не чокаясь, выпил залпом. Я не стал себя упрашивать и последовал его примеру, закусив небольшим яблоком.

После этого мы просидели в тишине около пятнадцати минут, за который кайзер обдумывал моё предложение, а я, не мешая ему, осматривал его кабинет.

— Если я соглашусь на твоё предложение, то как будут развиваться события?

— Для начала мы усилим торговые и промышленные связи, соединив наши империи железной дорогой одного типа. Я сделаю вам существенные уступки, поэтому это всё себя окупит.

Следующим шагом, вы берёте под контроль Порт-Артур и в августе следующего года поддержите нападение Японии на Китай и Корею, что позволит вам немного пограбить их и получить пусть и небольшие, но важные в будущем колонии именно в том регионе.

Затем вы захватите Австро-Венгрию, с нашей помощью вы сделаете это достаточно быстро, и надеюсь, практически без потерь. Просто совершив переворот и захватив власть в стране. В крайнем случае, это будет война, но быстрая и победоносная. Союз с Италией вы сохраните по возможности, но всегда ждите от них удара в спину.

Параллельно с этим мы с вами начнём строить Панамский канал, который даст нам контроль над двумя Америками.

Также мы займёмся ослаблением всех великих держав. Подкупы, финансирование националистических меньшинств, настроенных радикально. Мы улучшим условия труда и жизни в наших странах и будем устраивать бунты и восстания других странах, где этих условий нет.

Соединённые Штаты Америки, которые готовы нанести нам неожиданный удар в спину, мы ослабим экономическими кризисами, противостоянием чернокожего и белого населения, постараемся отделить пару южных штатов и присоединить их к Мексике. Вернём нашей стране Аляску, с правом совместной разработки её ресурсов, сроком на тридцать лет, а там поверьте есть, что добывать. Ну, и конечно же, начнём готовиться к глобальной войне против всего мира, используя мои знания и возможности моей страны.

— А что будет с Францией? — спросил канцлер, изобразив хищную улыбку, зверя почувствовавшего запах крови раненой дичи.

— А что Франция? Насколько я знаю, ваша супруга, хотела посетить Лувр и даже пыталась наладить отношения с французами, но те его проигнорировали. Разделите францию на несколько частей, а там уже решим, как это лучше сделать.

— А с Великобританией как быть.

— Мне кажется нужно помочь получить независимость Ирландии и Шотландии. Да и одна страна, не должна владеть таким большим количеством колоний. Поэтому нужно их будет разделить, а части из них предоставить независимость, тем более что африканские страны, серьёзной угрозы не будут представлять даже в будущем. Брать под свой контроль, слишком много колоний, это большая ошибка и нужно её избежать, но в любом случае мы сделаем это с прибылью для себя.

— Дать колониям независимость добровольно? Звучит как бредовая идея, — возмутился Вильгельм.

— Они в любом случае получат независимость, а так мы продадим им эту независимость за определённую контрибуцию, которую они будут добывать для нас сами. Да и захватить и сменить руководство в этом случае нам не составит труда.

— Это невероятно, — сказал кайзер, вскакивая с кресла и опять начиная нервно ходить по кабинету, — ты так спокойно говоришь о таких вещах, что меня берёт дрожь. Но как я могу тебе верить, ведь всё на самом деле может быть не так?

— Всё уже будет не так. Я уже существенно изменил историю, как минимум отодвинув возможную революцию на десяток лет. Смертность в моей стране сокращается семимильными шагами. Реформы выведут мою державу в мировые лидеры. Моя страна не одержит, печальных поражений в войнах, так как я учёл все возможные моменты и модернизация армии уже началась, причём, она будет происходить постепенно, не сильно вырываясь вперёд, но при каждом военном конфликте, я буду как минимум на шаг впереди. Мировой войны в любом случае не избежать, но можно избежать колоссальных жертв и получить максимальные прибыли с неё. Я не хочу, чтобы две великие нации уничтожали друг друга, на потеху кукловодам сидящим на Туманном Альбионе и в Америке. Теперь мы будем диктовать условия, как будет развиваться Европа и Америка. А наши народы я уверен, смогут стать братскими, тем более у нас общие арийские корни, хотя об этом многие пытаются умалчивать, да и правители, очень часто были истинными немцами, — сказал я наливая нам по ещё одной стопки коньяка и осушая свою, одним залпом.

Вильгельм подошёл, и взяв рюмку, выпил её залпом, после чего сказал,

— Мне нужно время обдумать это предложение, хотя я уже сейчас не вижу оснований от него отказываться.

— Я готов подождать до завтра, но не больше, так как от этого зависит, как я буду вести переговоры с другими странами. И у меня будет одна просьба, не обсуждать это со своей супругой, так как она ведёт тайную переписку с королевой Виктории и обязательно расскажет об этом.

— Да, это будет правильно, но как мы скрестим наш союз?

— У меня есть сёстры, а у тебя сыновья, надеюсь, они смогут выбрать себе пару.

— Это правильно. Породниться нам не помешает.

— Ну, и конечно же, мы составим договор, где пропишем все условия, чтобы потомки не вздумали его нарушить. А объявим мы его, когда построим Третий Рим, — сказал я.

Свобода не должна быть декларацией прав человека,

она должна быть декларацией обязанности человека,

долга человека быть личностью,

проявить силу характера личности.