Алекс Шу - Последний солдат [litres]

Под смех Миркина Вова показывает руками, насколько они «выдающиеся».

Громадная пятерня Мальцева шлепает по затылку наигранно съежившегося шутника.

– Ты у меня еще потрепись тут, – басит Серега. – Лучше на свою Таню смотри. А на Аленку пасть не открывай.

– Шелестов, ты хотел со мной поговорить? – сзади к нам подходит Зорин.

– Да, Игорь Семенович.

– Тогда пошли в тренерскую, – сэнсей разворачивается и шагает к своему кабинету. Следую за ним.

Тренер толкает дверь в сторону, обходит стол, захвативший центр помещения, и садится. Я скромно пристраиваюсь рядом на соседнем стуле.

– Слушаю тебя, Леша. – Зорин деловит и собран.

– Игорь Семенович, мой отец поговорил с секретарем райкома партии по поводу открытия военно-патриотического клуба. Предварительное «добро» получено. Сегодня я буду знать все подробности. Подозреваю, что вам, как руководителю будущего клуба, придется встречаться с комсомольским, партийным и военным начальством. Если это, возможно, я бы тоже хотел присутствовать на этих встречах, как ваш помощник.

– Значит, дело сдвинулось. – Семенович задумывается. – Это хорошо. Поговори с отцом, узнай все, а потом мне расскажешь. Взять тебя с собой я не против. Тем более что изначально это твоя идея. Многое ты будешь решать и делать сам.

Наставник делает секундную паузу и продолжает:

– Я вижу, что ты удивительно зрелый и ответственный человек для своих лет, поэтому доверяю тебе полностью, особенно после случая с грузовиком, – подчеркивает он. – Мы с ребятами тебе во всем поможем.

– Тут есть еще один вопрос. Хочу вас попросить подойти со мной к военруку нашей школы, – продолжаю я, – есть интересная идея, которая позволит привлечь народ в наш клуб…

Излагаю свой замысел Зорину. Он с уважением смотрит на меня.

– Неплохо, неплохо, – наставник довольно потирает подбородок, – может хорошо получиться. Но нужно еще с Всеволодом Аркадьевичем поговорить, чтобы он дал согласие. И время выбрать, когда эта площадка будет пустая. Знаешь что, пообщайся предварительно с Вероникой, она точно поддержит эту идею, заодно подскажет, как к отцу нужно подходить и какие доводы приводить. А потом я схожу к Подольскому сам.

– Так и сделаю, – киваю я, – сейчас она уже убежала, в понедельник после тренировки с ней пообщаюсь. Посоветуюсь с Вероникой, вы поговорите с Подольским, и если все будет нормально, пойдем вместе к Дмитрию Михайловичу.

– Ты только учти, – наставительно поднимает палец тренер, – задумка у тебя очень хорошая, но и ответственность будет большая. Ты должен сам показывать пример всем остальным и отвечать за всех и за каждого. Не передо мной, а перед собой в первую очередь.

– Я знаю, – тихо отвечаю наставнику.

Если бы ты знал, Игорь Семенович, для чего это мне нужно и что я планирую сделать… Очень хотелось бы посмотреть на твою реакцию…

– Больше вопросов никаких нет? – уточняет Зорин.

– Все, что хотел, я с вами обсудил.

– Ну и отлично. Может, чайку? – наставник лезет в ящик за кипятильником.

– Нет, спасибо. Мне нужно бежать. С отцом еще поговорить надо, – вежливо отказываюсь от предложения радушного хозяина.

– Тогда до встречи, Леша, – тренер протягивает руку.

– До свидания, Игорь Семенович, – крепко жму стальную ладонь наставника.

Капитан Трофимов устало потер ладонями покрасневшие глаза. Страшно хотелось спать. Ночью пришлось трястись в «уазике», возвращаясь из командировки в столицу, а утром он уже сидел в своем кабинете.

Ранее Трофимову пришлось пробыть целый день в небольшом особнячке на Пречистенке, где располагался Особый отдел КГБ по Московскому военному округу.

Капитана вызвало начальство. Официально для отчетности о проделанной работе. Неофициально, после «разбора полетов», его «имели» в самых разнообразных эротических позах.

Сначала подчиненного «приводил в тонус» полковник Кириллов.

– Как-то все у тебя слишком хорошо, Трофимов, – лицо заместителя ОО КГБ скривилось в издевательской ухмылке. – Тишь да гладь, божья благодать. Ничего не происходит, за исключением каких-то мелочей. Все хорошо, прекрасная маркиза?

– Василий Афанасьевич… – начал неуверенно отвечать капитан.

– Помолчи, – тяжелая ладонь полковника раздраженно хлопнула по лакированной столешнице. – Так не бывает! Что-то ты просмотрел, Сергей Петрович. У тебя не возникает такого впечатления?

– Пока нет, – осторожно ответил особист.

– Ладно, – Кириллов рывком встал, отодвинув стул, – пойдем, нас на ковер вызывают.

Через пять минут они уже сидели в кабинете начальника ОО Иванова. Шестидесятилетний представительный мужик, прошедший всю войну от Черновицкой области до стен рейхстага и успевший побывать оперуполномоченным ОО НКВД и ОКР СМЕРШ, был суров и немногословен.

– Трофимов, ты что, там совсем мышей не ловишь? – от начальственного рыка задрожали стекла. – Может, тебя на незаслуженный отдых отправить, по служебному несоответствию?

Капитан стоял перед генерал-майором, вытянувшись по струнке, с каменным выражением лица, получая разнос. Но пылающее жаром лицо, стиснутые зубы и прозрачная капелька, медленно ползущая по виску, выдавали его состояние.

После небольшой воспитательной порки подчиненного Леонид Георгиевич успокоился.

– Значит так, Трофимов. Иди и работай. Имеются сигналы, что не все ладно в твоей части. Полковник Чернов очень расслабился. И своих подчиненных распустил. Делай что хочешь, но дай мне результат. Я хочу знать правду, что там у тебя происходит. Ты все понял?

– Так точно, товарищ генерал-майор, – Сергей Петрович вытянулся в струнку, рука отработанным движением метнулась к фуражке, отдавая честь. – Разрешите обратиться?

– Обращайтесь, – буркнул Иванов.

– А что за сигналы, товарищ генерал? Можно хотя бы в общих чертах узнать? – смущенно поинтересовался капитан.

– Все вопросы к Кириллову. Он все расскажет и покажет. Свободен, – рявкнул генерал-майор.

Трофимову пришлось повторно откозырять и выйти. Через минуту к нему присоединился полковник.

В своем кабинете он ввел подчиненного в курс дела.

– Пришла анонимка, – лаконично объявил полковник. – На, полюбуйся.

Начальник подтянул к себе стоящий рядом пузатый портфель из потертой коричневой кожи, щелкнул латунным желтым замком, отбрасывая назад мягкую толстую крышку. Василий Афанасьевич деловито покопался в его недрах, удовлетворенно хмыкнул, вытянул тоненькую прозрачную папочку, достал исписанный неровным почерком лист бумаги и бросил его на стол перед особистом.

Капитан быстро пробежал глазами текст и поднял глаза на своего начальника.