Михаил Ланцов - Воевода

— Безумие… — покачала она головой. — Может сразу отправимся в бега? Верные люди у тебя есть. Серебро тоже. Я уверенна — прорвемся как-нибудь.

— Смешно. Хорошая шутка. И куда ты собираешься прорываться?

— К испанцам. А оттуда в Новый свет. Там пока тихо и спокойно. Можно укрепляться и обустраиваться. Где-нибудь в Перу или Колумбии. Климат отличный. Напряженной политической борьбы нет. А белые люди в остром дефиците.

— А ты, я гляжу, удивительно наивная девочка…

— Чего это?

— Как мы к испанцам проберемся? Через Литву? Потомки Всеслава Брячиславовича как мне сказывали там возбудились. И меня легко скрутят. А кому выдадут — Бог весть. Но что Иоанну свет Васильевичу под руку попадаться не хочется, не Сулейману. А могут и сами на костре сжечь. Нас обоих. И детей с нами, чтобы дьявольское отродье по земле не бегало. Через Ливонию? Да тоже самое. Или ты, добрая душа, предлагаешь прорываться через османов?

— Я вполне разговариваю на их языке. Переоденусь мальчиком. Буду при тебе толмачом. Повезем им меха да краски.

— Ой, милая, капусточка, конечно, дело хорошее, но в доме нужно иметь и мясную закуску.

— Смеешься? А ты думаешь, что выполнить приказ Царя проще? Проще?! Дурак! Себя погубишь и нас с собой заберешь!

— Отставить панику! — жестко произнес Андрей и дал ей пощечину. — Кто тебе сказал, что сделать это все нужно завтра? Крымский хан, по слухам, сейчас несколько занят. И весь следующий год будет занят. А то и еще один. И не факт, что вообще разборки с султаном переживет. У нас время есть.

— Время есть… — потирая щеку недовольно произнесла Марфа-Алиса. — Сам же говоришь — два покушения. Какое время? Три понедельника?

— Поэтому я и хочу тебя с собой забрать. Один я там не выживу.

— А здесь как? Все ведь в запустение придет. Ты даже не представляешь какие они все болваны. На что уж я не шибко разбираюсь во всех этих делах, но на моем фоне их голова — чистый лист.

— А чего ты хотела? Другого народа у нас нет. Да и вообще — пусть будет чистый лист, чем тараканы размером с маленького кенгуренка.

— Шутник… — покачала она головой.

— Ладно. Одевайся. Приводи себя в порядок. Пойдем с Петром говорить. Времени не так много. Там, — мотнул он головой, — все очень нестабильно и опасно. Врагов хватает, и они не сидят без дела.

[1] Для письма годились перья молодого, крепкого, здорового гуся, выдернутые по весне из левого крыла и особым образом подготовленные. Отчего стоили они очень прилично, будучи притом расходным материалом, очень быстро выходящим из строя.

[2] 1 стопа = 20 дестей = 480 листов бумаги.

[3] Железо-галловые чернила были известны с XII века. Были в целом хороши, но обладали одним неприятным недостатком — надпись, сделанная ими, проявлялась лишь 10–12 часов спустя.

[4] Галлы — это твердые круглые наросты на листьях дуба.

Дружелюбие можно изобразить. А вот с умом, к сожалению, такой фокус не пройдет.

Морриган, Dragon Age

1556 год, 7 мая, Толедо

Анри с едва сдерживаемым волнением шел по коридору. За ним вышагивали его подельники-дружки, что отправились в свое время в ту злополучную авантюру, позарившись на приличные деньги, что обещал им статс-секретарь и представитель султана.

Хотя почему злополучную?

Несмотря на все потрясения они были счастливы. Всю свою жизнь они искали острых впечатлений, но максимум чего добивались — раздражение своего Руа. В лучшем случае. Пару раз их даже хотели арестовать по обвинению в убийстве. Но каждый раз чуйка их не подводила. И они, раз за разом умудрялись вырваться из ловко расставленной ловушки. В том числе за счет общественного мнения дворян, находившегося всецело на их стороне. Ну теоретически. На практике то, оно конечно, многие думали о своей карьере и будущем.

В этот раз они тоже своевременно поняли, что пора делать «ноги». И сделали их. Однако уловка с выездом на запад не помогла. Король ОЧЕНЬ на них осерчал, особенно после доклада коннетабля.

Как им сообщили друзья, причина была очень проста.

Османский султан был верным и надежным союзником Руа, позволяющий ему сообща действовать против Империи Габсбургов. И чем меньше у него наблюдалось проблем, тем для Генриха II было лучше. Любых проблем. Ибо это позволяло Сулейману сосредоточиться на боевых действиях против Карла V и его союзников.

А тут что выходило?

Анри — заноза в заднице Парижа, как его сам называл король. Мелкий дворянин из глухой провинции сумевший за счет природного таланта заработать славу первого клинка французской столицы. Но не на войне. Нет, отнюдь не на войне. Он просто резал других дворян где за деньги, где под настроение вызывая их на дуэли.

Его подельники занимались тем же, только в более скромных масштабах. А потому, когда получилась возможность, статс-секретарь предложил своему Руа прекрасный способ избавиться от этих оболтусов. Заодно и союзнику подсобить.

Но не вышло.

А какой бы был прекрасный «ход конем». И султану оказать услугу, и угробить одного из самых перспективных и одаренных командиров противника османов. Не ключевого. Но противника. И Генриху уже успели донести, что в мире Москва и Стамбул могут находиться только временно из-за массы серьезных противоречий. Важнейших. И, само собой, из-за денег и торговых путей.

Бретеры бежали.

Открыто их арестовывать было не за что. Даже напротив — в Париже уже на следующий день начали обсуждать некрасивый поступок султана. Но обсуждали беззлобно. Так вот — открыто арестовывать их было не за что. А вот тайно не получилось. И Анри, отходя со своими коллегами по опасному бизнесу, сумели оставить за собой несколько десятков трупов.

Но в Священную Римскую Империю уйти они не смогли. Обложили. Пришлось делать финт хвостом и уходить на юго-запад — в Испанию. То есть, во владения испанских Габсбургов, где правил Филипп II, сын Карла V, последнего правителя, державшего в своих руках и Священную Римскую Империю, и Испанию, и Бургундию, и Нидерланды, и Неаполь с Сицилией и другое. Но не справился. Держава треснула и развалилась на две части. И управление западной ее долей он доверил сыну[1]. К которому Анри и направлялся…

Ну вот, наконец, дверь.

Красивая. Массивная.

У нее стоит немало людей. Совсем рядом — только пара декоративных, скорее даже ритуальных стражей для открывания-закрывания этой конструкции. Остальные заполнили зал прилегающий зал и ведут светские разговоры.

Появление незнакомой четверки привлекло внимание. Но не сильно. Ни Анри, ни его спутники не выглядят богатыми и влиятельными. Поэтому, мазнув по ним взглядом люди отворачивались, возвращаясь к своим делам.