Михаил Ланцов - Воевода

— Пустая.

— Большая! У иных село или два — и все. А тут — огромная земля, да с крепостью.

— Которую он сам построил.

— Кого это волнует? — фыркнул брат. — Важно то, что этот простолюдин получил больше, чем многие князья. Оттого у них на него зуб. И зуб большой.

— У всех?

— Нет, к счастью, нет. Но таких хватает. И если начнет разбирательство, то твоему мужу придется решать на чьей он стороне. С кем он? С родичами-Рюриковича или с Андреем.

— С чего им так вопрос ставить?

— Так Курбский его уже поставил. Он не простил ничего. Он увидел в Андрее угрозу своему положению. Ведь сейчас он один из лучших воевод Царя. Был. После битвы на Гоголе ситуация изменилась. Если на Любовшане командовал еще вроде как Шереметьев, то на Гоголе уже полностью Андрей. Понимаешь?

— Зависть и желание отомстить за унижение?

— Да. Но месть — это мелочи. Главное — зависть. И он ныне ходит да науськивает бояр с князьями. Рано или поздно это плохо закончится. И скорее рано, чем поздно. Слышала, что в Туле произошло?

— Попытка поджечь палаты воеводы.

— Бунт там произошел. Против воеводы и Царя. Я могу душу поставить в залог, что те помещики не пошли бы против Андрея, если бы не имели крепкой поддержки бояр с князьями. Хотя бы на словах.

— Андрей удержал ситуацию в своих руках.

— Там — да. А тут — нет. И каким бы он ни был полезным Царю, тому, мню, в скорости придется делать очень неприятный выбор. И явно не в пользу Андрея.

— Курбский… вот змея. — прошипела Анастасия.

— Змея-то змея. Но он просто высказывает общее мнение.

— Общее?

— Ну…

— Что ну?

— Далеко не все князья поддерживают Курбского и не все бояре. Андрей действительно полезен. И те, кого коснулись его дела в добром ключе, в принципе благодушно к нему настроены. Особенно это касается купечества и бояр, что с торговли живут или ремесла. Его идея с как ее там? С биржей. Она им понравилась. Недовольны же в первую очередь те, кто из-за нее лишился сборов мыта на своей земле от проезжающих купцов.

— Только из-за биржи?

— Она — одна из причин. Хотя и важная.

— А что Адашев говорит?

— Он выжидает. Как и Сильвестр. Они стараются не высказываться и никак происходящее не обсуждать. Видимо боятся вмешиваться в этот конфликт. А может и что-то иное. Не знаю…

— Не ври мне! — повысила голос Анастасия, излишне резко воткнув иголку в ткань и оставив ее так.

— Влияние Андрея их пугает. Оно ведь растет, и Царь к нему прислушивается. С одной стороны, их, в принципе, устраивают советы Андрея. С другой же стороны, они опасаются упустить свою власть над твоим мужем. Поэтому они и выжидают. И хочется, и колется.

— Ясно, — хмуро кивнула Анастасия.

— Ты не думай, что дело в Курбском, — вернулся к этому вопросу брат. — Он хоть и змеюка редкая, но не свои слова сказывает. Понимаешь?

— Понимаю.

— Ничего ты не понимаешь, — покачал головой Даниил. — Люди, что собирали мыто по торговым путям державы мужа твоего в ярости. Ведь получается, что…

— Они теперь не смогут мужа моего грабить, — перебила его сестра.

— Грабить?

— Отчего они держались за мыто? Оттого, что, собирая в пользу Царя деньги за проезд и провоз товара или еще какие они отправляют ему лишь часть. Остальные у них к рукам прилипают.

— Так ясное же дело. А на какие деньги им эти пути торговые держать в порядке?

— Реки? — усмехнулась Анастасия. — Дорогами ведь купцы почти что и не пользуются. Да и дорожные их никто не освобождал платить, как и мостовые. Вот и выходит, что эти воришки совали руку в казну моего мужа. И теперь недовольны. Тебе не кажется, что за это им и руку можно отрубить, и голову?

— Не каждый вор является вором, — пожал плечами Даниил. — Вряд ли кого из Рюриковичей вообще в таких вещах обвинят. Ибо это вызов всем остальным. Лишение их особого положения царевых родичей. За измену — ладно. Но за воровство…

Анастасия промолчала, раздраженно играя желваками. У нее не было подходящих слов. Даниил же, увидел свою сестру впервые в таком состоянии. И не мог понять, что происходит. Ему и невдомек было то, что она воспринимала государственную казну как семейный бюджет со всеми вытекающими последствиями.

— Мой человек из Пскова недавно прибыл. И из Новгорода. — произнес Даниил, чтобы прервать это затянувшееся молчание.

— И что?

— Слышал он разговоры, которые ходят среди купечества. Псков и Новгород теперь сцепились не на жизнь, а на смерть ради торговли краской Андрея. И новгородцы хотят обойти Андрея, дабы выйти на того, с кем он работает. Чтобы его долю не платить.

— А псковичи?

— Они таких разговоров не ведут. Их вполне устраивает предложенные им условия. Так что, возможно, к этим бедам еще и новгородцы подтянутся, для соучаствия.

— Что-то они суетливые без меры стали, — задумчиво произнесла Анастасия. Вспоминая позапрошлогоднюю историю, когда эти купцы попытались переключить на себя английскую торговлю. Да не через Северную Двину, а с невской стрелки.

Та история вообще получилась насквозь странной…

— Новгородцы помешают псковичам с конями?

— Я… я не знаю, — задумчиво произнес Даниил. — По сути — должны. Им это выгодно. Ведь если псковичи не справятся и не привезут Андрею добрых коней, то не смогут выполнить условий договора. И единственными купцами, что ведут его немецкую торговлю на Балтике останутся новгородцы…

Беседа их затянулась.

Анастасия раз за разом возвращалась к боярам и князьям, уточняя имена и интересы. Даниил по крупице сливал детальную информацию. Но раз за разом уходил на второстепенные, но не менее важные темы. Взять ту же войну со шведами, что не замедлила сказать на торговле Новгорода и заставила его купцов активнее искать варианты.

Иоанн Васильевич же очень внимательно слушал их разговор и думал. Много думал. Супруга его знала, что муж сидит в соседней комнате и внимательно слушает. Догадывалась. Вон — маленькое, неприметное отверстие в стене отворено. Не просто так. Видно узнал о приходе Даниила и, заинтригованный словами супруги о прошлом увлекательном разговоре, решил послушать сам. А не в пересказе…

***

Анри стоял на корме испанского галеона и всматривался вдаль. Это было его первое путешествие на корабле. И эмоции его переполняли.

Он обернулся.

Следом двигалось еще два галеона. Нормальных. Крепких. Добротных. И все три под флагом Рея Кастилии и Арагона. Что выглядело ОЧЕНЬ контрастно по сравнению с ожиданиями Анри. Он ведь сунулся к испанцам в том числе и потому, что их Рей контролировал Нидерланды. И мог поспособствовать безопасной переправе француза с компанией на Русь. Ведь моряки Нидерландов захаживали в порты Ливонии. Значит могли и в устье Невы заглянуть. Посему этот веселый мужчина и заливал, охотно рассказывая о славных дальних далях. И кто бы мог подумать, что Рей Испании, а точнее его ближайшее окружение так этим вопросом заинтересуется?