Константин Нивх - Чужой среди своих

— Я ему вчера столько снотворного влил, что спать будет ещё сутки, — пояснил он свои действия, попытавшейся что — то сказать Дарье Семёновне.

Содрав с меня повязку, «доктор» с задумчивым видом уставился на мою рану.

— Тебя что — то смущает? — послышался голос братца.

— Да, как — то уж очень быстро зарубцевалась рана. Похоже на работу лечебного плетения. Вы точно сняли с него все артефакты?

— Не веришь, сам посмотри, — недовольно фыркнул Тимофей. — На нём кроме кальсон ничего нет.

— Х — м… тогда будем считать, что у парня повышенная природная регенерация. Такие индивиды иногда попадаются.

— Как он? — подала голос Дарья Семёновна.

— Сутки — другие и он придёт в себя. Ничего серьёзного пулей не задето, а через неделю — полторы будет совсем как огурчик.

— А можно как — то замедлить процесс выздоровления? — не унимался братец.

— Вас больше интересует постельный режим или общее состояние?

— Первое!

— Ну, можно попробовать… Дня на три — четыре можно будет его придержать в кровати. Зелья я передам через посыльного.

— Договорились!

Ещё минут пять «доктор» мусолил мою тушку, меняя повязку.

— Надеюсь, мой долг перед вами, Дарья Семёновна, и вами, Тимофей Гаврилович, теперь окончательно закрыт? — поинтересовался «доктор» перед уходом.

— Да, да, конечно, — кивнула тётка.

Похоже, я имел «счастье» лицезреть заочно знакомого мне «алхимика».

После ухода многочисленной делегации, немного погодя, в светёлку поднялся Ефимка, паренёк которого я вылечил от «испанки».

— Барин, вы уже пришли в себя? — удивился он, увидев, что я за ним наблюдаю.

— Ты случайно не знаешь, как я здесь оказался?

— Так Дарья Семёновна сказывала, что Тимофей Гаврилович вас привёз. Он мимо проезжал и услышал пальбу, а когда подъехал ближе, вас раненого нашёл.

М — да… таких совпадений не бывает. Теперь по крайней мере стало ясно кто в меня стрелял.

— А где Марта?

— Так запретила хозяйка ей сюда подниматься. Меня прислала за вами приглядывать.

— Не слышал, зачем меня приковали? — я кивнул в сторону наручников.

— Тимофей Гаврилович говорил, что для вашего же блага — в горячке раненные часто себе руки — ноги ломают.

Мог бы что — нибудь и поумнее придумать…

— А одежда моя где?

— Так у нас в стирке. Только хозяйка запретила её вам отдавать без ейного на то разрешения.

Ефимка помог решить насущные бытовые проблемы. Ничего, не гордый, перетерплю, но за братцем теперь должок — будет и он ходить под себя…

Теперь мне стоило определиться: как быть дальше? Переждать денёк — другой пока не стану на ноги или уносить отсюда ноги немедля? Последний вариант вроде бы предпочтительнее, но не рационален. До совершеннолетия осталось около недели и мало ли, что ещё взбредёт в голову братца и его мамаши, а так я вроде как под присмотром и волноваться им особо нечего. Травят правда всякой дрянью без меры, два фильтра пришлось уже восстановить, но это не так критично. С другой стороны, сидеть на цепи, как какой — то шелудивый пёс, удовольствие сомнительное. Всё решилось ближе к вечеру, когда в светёлку поднялась Дарья Семёновна.

— Мне передали, что ты уже пришёл в себя, — участливо обратилась она ко мне.

— Да, мне стало лучше и хотелось бы, чтобы меня избавили от этой гадости, — я приподнял руку с наручниками.

— Вот вечно вы молодые торопитесь, — Дарья Семёновна продолжала играть в заботливую тётушку. — Ты же понимаешь, при потере сознания всякое может произойти — о тебе же заботимся! Насчёт гимназии можешь не беспокоиться, я уже сообщила, что ты немного приболел…

— Сколько лежал в госпитале ни разу не видел таких строгостей. Ваша забота скорее на камеру строго режима походит, да и «приболел» как — то слабо с огнестрелом вяжется. Мне кажется или вы пытаетесь скрыть факт моего ранения?

— Шутишь, значит действительно на поправку пошёл, — съехала с темы тётка. — А с этими цацками пускай Тимофей разбирается — ключи у него.

— И как на зло, у него скопилось множество неотложных дел и в ближайшем будущем ему будет точно не до меня, — предположил я.

— Всё может быть, — не стала юлить Дарья Семёновна, — так, что придётся тебе смириться с этими маленькими неудобствами, да и кто знает, может осложнение какое опять выйдет и ты вновь потеряешь сознание. Кстати, доктор прислал новые зелья. Говорит, очень тебе помогут быстрее восстановиться, а поторопиться тебе следует — через несколько дней тебя ждут в городской управе.

— Где мои браслеты — накопители? — поинтересовался я напоследок.

— Какие накопители? — тётка сделала удивлённые глаза. — Тимофей нашёл тебя истекающим кровью и с вывернутыми карманами, без всяких этих ваших магических штучек. Ограбили тебя, Илья!

После ухода тётки стало совершенно ясно, что до поездки в управу никто меня выпускать отсюда не собирается. Всё же надо выбираться отсюда, пока «родственнички» не придумали ещё какую пакость. Торопиться особо не стал, надо сил немного поднабраться, да и не хочется им время на раздумье оставлять — уйду за день до аудиенции в городской управе, а пока стоит немного подготовиться.

Первая очевидная проблема для меня — наручники. Избавиться от них, при полном отсутствии каких — либо инструментов, довольно непростая задача, но я кое — что придумал. Единственное, что мне было доступно на данный момент так это собственная магия. Вот ей я и воспользуюсь.

Логичнее всего было бы воспользоваться «светляком» и попробовать пережечь им деревянную балку, за которую были зацеплены наручники, но… Если что — то пойдёт не так, сгорю к чёртовой бабушке вместе со всей светёлкой! И главное — запах гари выдаст меня стопроцентно. Немного поразмыслив, остановился на магии Воздуха — бытовом плетении «Лезвие». Само по себе плетение довольно слабое и позволяет разрезать кусок бумаги или ткани, канат можно разрезать, если немного помучиться. В моём случае мучиться пришлось долго, только после восьми — девяти циклов балка начала поддаваться. Пришлось делать перерыв, чтобы восстановить силы и лишь глубоким вечером мне удалось справиться с деревяшкой.

На следующий день мне пришлось только дважды лицезреть Дарью Семёновну. Она поднималась не справиться о моём самочувствии, а проконтролировать приём зелья от «алхимика». Кстати, сам «алхимик» заявился рано утром и на вид не совсем здоровым. На лице были заметны результаты сведения гематом, а в магическом зрении виднелись несколько сильных ушибов в районе рёбер и паха. Похоже, «алхимик» вчера на собственной шкуре испытал «индульгенцию» от Тимофея Гавриловича. Бедняга всё ещё верит, что его могут отпустить…