Владислав Колмаков - Партизаны столетней войны

Ну, с Мишкой все понятно. Он у нас зверь вольный. Гуляет как тот мартовский кот. Где захочет и с кем захочет. А меня закрутила подготовка к свадьбе. Для мужчин это мероприятие особого интереса не представляет. Будь наша воля, так свадьбы бы, вообще, не игрались. Типа, расписались и стали жить вместе. Но женщины же придерживаются совершенно другого мнения. Для них свадьба — это священный ритуал. Настолько мистический и трансцендентный, что подготовка к нему превращается в настоящую нервотрепку для всех окружающих. И это еще что? Сначала свадьбу хотели отложить аж на два месяца. Вроде как, так здесь положено. Но потом передумали. Под моим напором. Две недели и точка. Только это я и смог из них выбить, блин! Правда, в процессе подготовки к свадьбе возникли сложности религиозного плана. Мы же с Гризли по легенде, вроде как, приехали из православной страны. С Руси. А тут во Франции проживают католики. Это тоже христиане, но уже другие. Хотя в чем там отличие я так и не понял. Хотя мне местный епископ Рене это и пытался втолковать. Но выходило это у него довольно хреново. Похоже, что он и сам в этом вопросе плохо разбирался. Ну, не было у здешних святош контактов с русской церковью. Но по французскому закону на католичке может жениться только католик. В общем, тут нам с Ирен чуть облом не вышел. Но к счастью, епископ вовремя вспомнил, что можно перекрестить меня в католическую веру. Вроде бы, с иноверцами такое разрешается делать. Даже взрослых можно перекрашивать в католиков, а не только детей при рождении. Правда, так, в основном, поступали с евреями или маврами, желавшими перейти в христианскую веру. Но мы то с Мишкой тоже христиане, но другой церкви. Однако, епископ посовещался со своими коллегами по вере. Они там почитали свои летописи и нашли похожий прецедент. В церковной практике Французского королевства, оказывается, уже что-то подобное было. В 1051 году русская княжна Анна Ярославна стала супругой французского короля Генриха Первого. Здесь ее называли на французский манер Агнесса Русси. Вот эта дочь киевского князя Ярослава Мудрого сначала приняла католичество, а уже потом стала женой французского монарха.

В общем, нашли. М-да! Церковные хроники — это самый настоящий средневековый интернет. Там можно найти все, что угодно. Получив данную информацию, епископ Рене развил бурную деятельность. Он решил окрестить нас по католическому обряду. Я сказал нас? Точно. Мишка тоже решил стать католиком, чтобы не выделяться из толпы. В средневековом обществе очень не любят тех, кто выделяется из общей массы. Особенно, по религиозному признаку. Тут за другую веру и убить могут без разговоров и долгих судов. Хорошо, что хоть сильно затягивать не стали с этим делом. Крещение — это вам не свадьба. Тут все быстро делается. Всего через три дня нас с Гризли крестили в соборе Ле-Мана, который даже меня впечатлил своими размерами. Кстати, епископ Рене на полном серьезе утверждал, что этот самый собор является самым высоким зданием в Западной Европе. Во как! Нам с Мишкой есть чем гордиться. Народищу, кстати, там собралось уйма. Всем горожанам хотелось поглазеть на такое зрелище. А что? Тут телевидения или интернета нет. Развлечений у местных аборигенов мало. Вот и собирается народ по всякому незначительному поводу. Чтобы потом в красках все пересказать. Что видел. И приврать при этом, конечно. Как же без вранья то? Сама церемония меня немного разочаровала. Накануне мы вызубрили с Гризли несколько молитв на латыни. Уроки Дилана и моего оруженосца пошли в прок. Мы с Мишкой даже многие слова в этих молитвах стали понимать. Потом в соборе при большом стечении народа под монотонное бормотание епископа Рене нас с Гризли макали в чан с водой. Затем мы повторяли за священниками вызубренные молитвы и целовали большой золотой крест. Играл орган. Его завывания испортили мне все настроение. В общем, мне не понравилось. Я думал, что будет как-то более… Более внушительно, что ли. Но для местных и такое прокатило. Они были в восторге и искренне радовались за нас. По крайней мере, все наши знакомые дворяне нас поздравляли очень бурно и вполне искренне. Типа, теперь мы правильные христиане и свои в доску парни. Но мне было все равно. Я человек не верующий. Мне все эти религиозные заморочки до одного места. Если для дела надо, то я хоть в иудаизм запишусь. Хотя, нет. Они же там всем обрезание делают, вроде бы. Срезают крайнюю плоть со священного перца. А мне мой член дорог во всех смыслах. И я даже под наркозом не дам никому его обрезать. Но у христиан все безопасно в этом плане. Никто тебе там ничего не отрезает при крещении. Поэтому побуду я пока католиком. Да, и Гризли вон тоже не сильно переживает. Он же у нас не шибко верующий, а золотой крест носил на шее, просто, для понта. Как это любят делать различные бандиты или мафиози. У самих руки по локоть в крови, а все туда же верующими людьми притворяются. Верующие. По настоящему верующие люди никогда не будут творить тех мерзостей, что делают эти вот криминальные «крестоносцы». Если там, действительно, что-то есть. Типа, Рай или Ад. То этим бандюганам место в Аду давно зарезервировано. И никакими пожертвованиями в пользу церкви и притворными молитвами они себе прощение не заработают. А иначе, что же это за вера такая? Которая позволяет уходить от ответственности таким вот моральным уродам.

Наконец, все приготовления были окончены. И наступил день свадьбы. Венчали нас с Ирен все в том же соборе Ле-Мана. А что? Здесь это самый крутой храм в округе. Статусный, между прочим. Венчаться в нем круто. Там только дворян и очень богатых горожан сочетают узами брака. Простым людям приходится венчаться в более скромных церквях. Их тут в городе и его окрестностях хватает. Хорошо, что другом жениха на моей свадьбе был Жан д'Аркур. Поэтому нас обслуживали по полному разряду и цены особо не ломили. А то ведь церковники даже в пятнадцатом веке уже приноровились обдирать народ, беря с него плату за разные церковные обряды. Вот и с нас они за свадебное венчание слупили аж двенадцать ливров. И это еще мало. Нам скидку, типа, сделали. А так бы все двадцать ливров содрали и не поморщились. У, слуги божьи! Они мне уже перестали нравиться. Собаки переодетые! Серые! Теперь я понимаю протестантов. Это тоже вроде бы христиане, но как раз протестующие вот против таких больших поборов со стороны церкви. Они тут в Европе, правда, значительно позже появятся. Откажутся подчиняться католической церкви и создадут свою. Протестантскую. А все из-за жадности католических священников, которые совсем берега попутали и драли три шкуры с людей за любой обряд. Даже самый простенький. Вот люди и возмутились. Теперь то я их прекрасно понял. Ведь двенадцать золотых ливров — это огромные деньги по местным меркам. А эти су…э…святые люди нам такой ценник выставили за свои услуги и не поморщились. А епископ Рене еще и прозрачные намеки делал на пожертвование в пользу церкви. Хрен ему а не пожертвование! Мне деньги самому пригодятся. Мне надо своих людей кормить. У меня теперь есть жена и брат-проглот по имени Мишка. В общем, обойдутся святоши без моих денег.