Владислав Колмаков - Партизаны столетней войны

Пока мы разгребались с трофеями и пленными солнце встало уже высоко и к нам пожаловали гости. Защитники замка Лаваль, наконец-то, разобрались, что произошло и открыли ворота. Нас они приветствовали как освободителей. Впрочем, оно так и есть. Мы их освободили из этой западни. Сняли осаду англичан с замка. К нам из его ворот выехала целая делегация, возглавляемая…женщиной. Ее звали Анна де Лаваль. Так я познакомился с матерью моего оруженосца Ги де Лаваля, который мне ее и представил шепнув на ухо, а затем сразу же захотел куда-то скрыться. Но я ему не позволил этого сделать. Понятное дело, что пацан ослушался маменьку, которая отправила его в тихое место, и сбежал на войну. Естественно, что графиня будет недовольна, увидев свое любимое чадо здесь. Но теперь он мой оруженосец, и только я решаю, что ему делать. Тут мать над ним не властна. Вот такие средневековые заморочки. Впрочем, госпожа де Лаваль даже глазом не повела, когда разглядела своего сына рядом со мной. Она изящно (так это могут делать только очень красивые и тренированные девушки) спрыгнула со своей белой кобылы. Кстати, породу этой лошадки я затруднился идентифицировать с ходу. Что-то среднее между курсье и ронсеном. Это по размеру. А вот по стати и красоте она их превосходила, как автомобиль марки «Ламборджини» превосходит какое-нибудь «Рено» или «Тойоту». Как мне потом объяснил мой оруженосец — это была кобыла из породы арабских скакунов. Таких лошадок здесь очень мало. И стоят они как целый табун. Это, скорее, предмет роскоши, а не транспортное средство. Очень статусные лошади. На таких тут могут рассекать только очень богатые люди. И очень знатные. Но для войны эти скакуны не годятся. Да, они красивые и изящные. Но!!! Не хватает им размеров, силы и выносливости, чтобы таскать на себе в бою всадника в полном рыцарском доспехе. Плюс еще и конскую броню не забывайте. А она тоже не мало весит. В общем, арабские скакуны — это вам не дестриэ или курсье. Аристократы таких коняжек используют для торжественных выездов, чтобы пустить пыль в глаза окружающим. Дворянские понты и все такое. Ах, нет. Еще на охоту могут на таком арабском скакуне прокатиться. И собственно говоря — все. В общем, не самая полезная в хозяйстве вещь. Дорогая игрушка больших и богатых людей. Но для женщины в самый раз.

Сама всадница этой белой кобылицы тоже произвела на меня впечатление. Анна де Лаваль, дочь Ги Одиннадцатого де Лаваля-Монморанси, графа де Лаваль. Она была похожа. Очень похожа на одну итальянскую актрису из моей прошлой жизни. Вроде бы, ее звали Софи Лорен. Вот женщина, которая сейчас стоит передо мной, ее точная копия. Волосы, лицо, фигура. Все совпадает. Между прочим, я тут заметил, что среди француженок попадается очень много таких вот красавиц. В будущем, то их во Франции не так уж и много осталось. Там больше метиски разных кровей присутствуют с примесью арабской и негритянской крови. А они бывают довольно страшненькими. Но здесь то француженки еще не испорчены таким кровосмешением. Да, и инквизиция тут пока не всех красавиц на кострах позжигала как ведьм. Ни разу не видел я здесь инквизиторов. И костры с ведьмами тоже не наблюдал. Может они где-то южнее промышляют? Поближе к Испании или Италии. Но в северной Франции их нет почему-то. Может быть они здесь и есть, но я с ними ни разу не встречался. Хотя, я и видел тут не очень много. Из крупных городов только Ле-Ман. А в сельской местности инквизиторам нечего делать.

Мои размышления прерывает Жан д'Аркур. Он то госпожу графиню узнал издалека. Сразу видно, что он ее поклонник. Вообще-то, наш капитан Ле-Мана еще тот бабник. А он этого не скрывает и даже хвастает своими любовными похождениями. Но для дворянской среды это норма. Граф громко и куртуазно поздоровался с Анной де Лаваль и тут же представил ей нас с Гризли. А я смотрю на эту удивительную женщину и понимаю, как ей удается управлять таким немаленьким графством. Такие женщины нравятся мужчинам. И они это знают. И пользуются этим. И необязательно делают это через постель. Это только дуры все через секс решают. А умные женщины могут и без этого крутить мужиками, как захотят. Своим женским обаянием. Вот и мать моего оруженосца была из таких. Умных. Вон как все мужчины из ее свиты на нее смотрят. С обожанием. И готовы выполнить любой ее приказ. И даже умереть готовы ради нее. Я это сразу же просек. Они любят свою госпожу.

Вот и Жан д'Аркур тоже поплыл, попав под удар ее шарма. Обычно, он у нас не такой куртуазный и предупредительный. А здесь начал вести себя как образцовый рыцарь из легенд. Вон как соловьем заливается. А госпожа Анна ему благосклонно внимает. А глаза у нее умные и проницательные. Она нас с Гризли уже внимательно ими измерила и взвесила. И пришла к какому-то выводу. Но свои мысли держит в узде. Умная женщина. А властности то в ней тоже хватает. И она пробивается даже через ее женское обаяние. Настоящая хозяйка этих земель. Правительница. В первый раз здесь в средневековом мире встречаю такой типаж. Тут же всякого глупого феминизма еще и в помине нет. Не придумали здесь пока «борьбу за права женщин». В этой Европе кругом рулят мужчины. А женщины всегда на вторых ролях. Но иногда они все же пробиваются на верх. Их мало, но они есть. Таких как Анна де Лаваль или знаменитая Жанна д'Арк. Хотя Жанна еще маленькая пока. Она пока не проявилась на арене мировой истории. Ей сейчас примерно десять лет исполнилось. Если я что-то не напутал, конечно. И еще хотелось бы подчеркнуть одну деталь, что меня царапнула. Анна де Лаваль была одета в мужскую одежду. Какая-то вариация охотничьего костюма. Дуплет и штаны, обтягивающие стройные ножки. Но даже они не могли скрыть великолепную фигуру графини. Сколько же ей лет интересно? Тридцать пять или тридцать шесть где-то? Это я примерно прикинул по возрасту ее сына. Ги де Лавалю то уже шестнадцать стукнуло. Но выглядит Анна гораздо моложе своих лет. Есть такие женщины, которые следят за собой. И мать моего оруженосца, похоже, что из таких. В общем, очень интересная женщина.

Потом мы немного побродили по раздолбанному в хлам английскому лагерю. Делегаты из замка Лаваль посмотрели, поспрашивали, повосхищались нашими подвигами, все еще не веря, что мы тут одержали такую блестящую победу столь малыми силами. Но Жан д'Аркур не подвел. Он в красках описал, что здесь случилось. Я то большей частью отмалчивался, предоставляя капитану Ле-Мана пиарить меня и Гризли как главных героев этого эпичного сражения. Правильно. Герой должен быть скромным. Впрочем, нам гордиться было чем. Для местных вояк это была, действительно, выдающаяся победа. Если вспомнить, что в том же замке Лаваль сидели в осаде аж шесть сотен бойцов. Которые не могли ничего поделать с армией сэра Джона де Моубрея. Не решались они выйти в поле и дать бой, прекрасно понимая, что там их ждет поражение. А мы вот смогли победить, наголову разбив англичан. И сделали это гораздо меньшими силами, что были у защитников Лаваля. Потому и сомневались. Но факты говорят сами за себя. Вот они мы. Вот разрушенный лагерь противника, вот убитые враги, трофеи и пленные. Все здесь и сейчас. Это вам не менестреля в кабаке слушать. Тут репортаж в прямом эфире прямо как в лучших традициях войн двадцать первого века. И поэтому с каждым хвалебным словом Жана д'Аркура в наш адрес. Графиня де Лаваль смотрела в нашу сторону все более задумчиво. Мужчины то вокруг нее все восхищались нашими подвигами. Искренне и бурно. Конечно, д'Аркур и себя любимого не забыл. В красках и лицах описал атаку своего конного полка на вражеский лагерь. В принципе, правильно говорит. Без него и его людей мы бы не справились. Один в поле не воин. Даже с фугасами, монками и гранатами. В таких делах всегда нужны соратники. Те, кто помогут, поддержат и прикроют. И Жан д'Аркур стал нашим соратником в этом трудном деле. И за это я ему благодарен. Он же тоже не дурак этот капитан Ле-Мана. Прекрасно соображал на какую опасную авантюру мы идем. Это меня тогда заклинило в режиме «камикадзе». А Жан д'Аркур был опытным воякой, прошедшим не одну битву. Он хорошо осознавал всю степень опасности. Однако, не отказался и пошел с нами. А мог бы отсидеться в стороне. И никто бы его за это не осудил. Но он не отсиделся. Рискнул. А это многого стоит. А значит, и эта победа не только наша, но и его.