Андрэ Нортон - Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира

Она услышала, как хлопнула дверь. Когда звук затих, она протянула руки, чтобы исследовать свою тюрьму. Каютка была мала — койка у стены, табурет, кажется привинченный к полу, и все. Неужели и капитана Ортиса заперли в такой же дыре? И каким образом Видруту удалось его одолеть? По краткому знакомству с капитаном ей представлялось, что он не из тех, кто так просто сдается врагу.

К тому времени, когда Видрут вернулся, чтобы бросить ей в ладони ленточку, Дайрин смирно сидела на табурете.

— Изучай сколько хочешь, — поощрил он ее. — До Устурта нам плыть два дня, если ветер будет и дальше благоприятствовать. Еду, воду и прочее, чего пожелаешь, тебе принесут, и у дверей будет охрана, чтобы тебя не беспокоили.

Держа ленточку в руках, Дайрин сосредоточилась на том, что могла рассказать ей ткань. Относительно Видрута она не обманывалась. Для него и остальных она была лишь орудием. Пожалуй, из-за слепоты он мог ее недооценить, что бы ни наговорили ему про ее Дар и Силу. Дайрин не раз сталкивалась с этим в прошлом.

Девушка сознательным усилием закрылась от мира, замкнула слух от скрипа балок и плеска волн, а нос — от множества оскорблявших его запахов. И снова ее «зрение» обратилось внутрь. Она видела голубоватые «руки» (не совсем руки), снующие над тканью. Ясно и ярко видела цвета, которые не могла описать словами. Ведь материя перед ее глазами была не одноцветной полосой, а переливалась от оттенка к оттенку.

Теперь Дайрин попыталась отвлечься от мерцания красок, чтобы увидеть станок, с которого сходила ткань. Ей представились высокие темные станины. Но не выглаженные столяром столбики — нет, они были неровными, как кора — кора живых деревьев.

А руки… теперь сосредоточься на движении рук ткачихи.

Но едва девушка добралась до этого места, ее отвлек стук. Она в досаде обернулась к двери каморки:

— Входи!

Снова заскрипели петли, протопали сапоги, запахло мокрой от брызг кожей одежды и мужчиной. Вошедший смущенно прочистил горло:

— Госпожа, вот еда.

Она навернула ленточку на запястье и протянула руку, ощутив вдруг голод и жажду.

— Позволь, госпожа…

Он вложил ручку чашки ей в правую руку, поставил миску на ладонь левой.

— Вот ложка. У нас только корабельный эль, госпожа, и мясная похлебка.

— Благодарю, — отозвалась она. — А как тебя зовут, моряк?

— Ротар, госпожа. У меня щит без герба, и я не настоящий моряк. Но когда не знаешь другого ремесла, кроме войны, все равно, за какое дело браться.

— Однако в этом деле ты начинаешь сомневаться?

Дайрин опустила кружку на пол прямо между своими стоптанными сандалиями. И взяла его руку, удержала, чтобы прочитать. Ей думалось, что нельзя упускать случая побольше узнать о сторонниках Видрута, а этот Ротар показался ей человеком не того замеса, что Вак.

— Госпожа… — тихо и торопливо произнес он, — говорят, ты понимаешь в травах. Отчего же Видрут не отведет тебя к капитану, не попросит распознать, что за внезапная болезнь его свалила?

Рука, которую держала Дайрин, говорила о юности — и желания обмануть она в ней не ощутила.

— Где же капитан? — так же тихо спросила она.

— В своей каюте. Он в горячке и бредит. На него словно порчу навели, и…

— Ротар! — рявкнул из-за двери другой голос. Тот выдернул у нее руку, но Дайрин успела ощутить вспышку страха.

— Я обещал, что тебя никто не потревожит. Что выкинул этот щенок? — резко спросил Видрут.

— Ничего. — Дайрин сама удивилась, как спокойно прозвучал ее голос. — Он был очень добр, принес мне еду и питье, а я в них очень нуждалась.

— Принес, и иди себе, — приказал Видрут. — Ну! — Она услышала, как за парнем закрылась дверь. — И что ты, девочка, узнала от этого клочка шелка?

— У меня было мало времени, господин. Не торопи, я должна его изучить.

— Смотри же, — велел он и тоже вышел.

Ротар больше не приносил ей еду. Однако слова юноши о капитане заставили Дайрин задуматься. Из слов Видрута она поняла, что вся команда поддержала заговор старшего помощника и готова плыть в Устурт. Она сама знала, как вызвать лихорадку, подсыпав кое-какие травы в еду или питье. Если бы ей увидеть капитана, она бы распознала отраву. Но как ей выбраться из этой каморки? Изредка, всегда неожиданно, заходил Видрут, выспрашивал, о чем еще рассказала ей шелковая ленточка. Его жадные расспросы порой пугали ее почти до потери самообладания. Наконец она сказала то, что представлялось ей правдой.

— Разве ты не слышал, капитан, что Дар не дается насильно? Я вычитала из этого шелка все, что могла. Но ткань эта создана непохожим на нас племенем. В чужой природе не так просто разобраться. Как я ни старалась, не сумела увидеть мысленного образа этого народа. Ясно я вижу только, как ткали ленту. — Не дождавшись ответа, Дайрин продолжала: — Это путь разума, а не тела. По такому пути ползешь, как не вставший на ноги младенец, а не бежишь, как взрослый.

— У тебя остался неполный день. До заката мы увидим Устурт. Я знаю о колдовстве его жителей только по слухам, а слухи искажаются, переходя из уст в уста. Помни, девочка, от твоего «зрения», может быть, зависит твоя жизнь.

Она услышала его удаляющиеся шаги. Ленточка уже не казалась ей мягкой и легкой. Она обрела тяжесть рабских цепей, навязанных чужой волей. Дайрин съела корабельную галету с принесенной Видрутом тарелки. Время и вправду истекало, а она не добилась больших успехов.

Нет, теперь она ясно представляла себе станок и шелк, возникающий под летучими пальцами. Но тело за руками ткачихи оставалось для нее невидимым. И, как ни старалась, она не сумела уловить характера их обладательницы.

Капитан Ортис — он тоже появлялся в видениях, ведь он касался ленты. Как и Видрут. И кто-то третий, далекий, скрытый черной тучей страха. День сейчас или ночь? Она потеряла счет времени. Но что корабль еще бежит по ветру, она чувствовала.

А потом… она была уже не одна. А ведь не слышала скрипа петель! Насторожившись, съежившись на табурете, Дайрин напрягла слух.

— Госпожа?

Ротар! Но как же он вошел?

— Зачем ты здесь?

Чтобы выговорить эти слова, Дайрин пришлось смочить губы языком.

— Они хотят высадить тебя на берег Устурта, госпожа! Капитан Ортис — он вышел, опираясь на руку Видрута, и весь дрожал. Он ничего не приказывал — это Видрут приказал. Госпожа, тут большое зло — мы идем в Устурт, и Видрут командует… так не должно быть.

— Я знаю, что мой путь лежит в Устурт, — возразила она. — Ротар, если ты еще верен своему капитану, знай, что он такой же пленник Видрута, как и я. И если я не исполню воли Видрута, случится большая беда… смерть…

— Ты не понимаешь, — сдавленно прозвучал его голос. — Это земля чудовищ. Говорят, от одного их вида мужчина сходит с ума!