Владимир Панин - Карельский блицкриг [litres]

В качестве отместки французы неотвратимо сокращали число своих солдат в запланированном на март месяц десанте на Кольский полуостров, приводя в качестве оправдания разведывательные данные о том, что Гитлер готовит нападение на Францию.

Что-либо конкретное о плане немецкого наступления под кодовым обозначением «Гельб» французы не знали и использовали такую возможность для торгов с англичанами.

Дебаты шли жаркие, по итогам которых было решено, что львиная доля «северного проекта» придется на Англию, тогда как осуществление «южного варианта» ложится на плечи Франции. Подобный вариант очень устраивал «лягушатников». Генерал Вейган, главнокомандующий французских сил в Сирии и Ливане, уверял Даладье и Чемберлена, что к началу мая союзные войска смогут начать боевые действия в районе советского Закавказья. Полностью уверенный в своих силах, этот рьяный поклонник итальянского маршала Дуэ предоставил даже сроки уничтожения главных нефтяных узлов Страны Советов.

Так, на уничтожение Баку со всеми его приисками Вейган отводил пятнадцать дней. Одиннадцать дней по замыслу генерала выделялось на разрушение Грозного и его нефтеносных месторождений и всего три дня было зарезервировано для уничтожения терминалов Батуми. После этого франко-британские войска должны были начать вторжение на территорию Азербайджана и РСФСР для установления контроля над местными залежами нефти.

Начало полноценной реализации «северного варианта» было запланировано на 19 марта, плюс-минус один день. Об этом англичане твердо заверили финского президента Каллио и маршала Маннергейма, призвав их любыми усилиями удержать Выборг до этой даты и тем самым избавить Хельсинки от поражения в конфликте со Сталиным.

Называя финнам точную дату начала «большой войны», французы и британцы надеялись на добропорядочность своих союзников, но жестоко ошиблись. О планах Лондона и Парижа от финнов узнал Берлин, информация из которого плавно перетекла в Москву. Резидентура ведомства Лаврентия Павловича в столице Третьего рейха работала хорошо.

В сложившейся обстановке время играло на руку финнам. Им нужно было продержаться в общей сложности всего двадцать дней, после чего в дело вступали серьезные дяди. Это обстоятельство положительно влияло на боеспособность державших оборону Выборга финско-польских войск. Точной даты «большой войны» за исключением верховного командования никто не знал, но настрой на скорое кардинальное изменение положения дел чувствовали все. И потому каждый прошедший день они воспринимали как маленькую победу над ненавистным врагом.

Следуя канонам военного искусства, для взятия Выборга нужно было сделать паузу, подтянуть резервы и только тогда проводить штурм города, однако обстановка не позволяла это сделать. В разговоре с комфронта Тимошенко Сталин попросил ускорить взятие Выборга.

– Прошу понять, что чем быстрее мы возьмем Выборг, тем скорее заставим финнов сесть за стол переговоров. Тем сильнее будут наши позиции в разговоре с ними, и тем самым мы не позволим вмешаться в конфликт третьим странам. А желание такое у них есть.

Проникшийся всей ответственностью, командарм заверил Сталина, что Военный Совет фронта сделает все возможное для скорейшего взятия Выборга. С этой целью он отправился в штаб 7-й армии, где у него состоялся обстоятельный разговор с Мерецковым и представителем штаба фронта Рокоссовским.

Каждый из них видел по-своему штурм Выборга. Командарм Мерецков стоял за наступление на город со стороны Финского залива, силами штурмовых соединений, в состав которых входили танки и пехота. Морозы прочно сковали водное пространство залива, открывая советским войскам прямую дорогу по льду в обход оборонительных укреплений противника. Комдив Рокоссовский предлагал взломать оборону врага при помощи авиации и артиллерии, не задействовав для этого дополнительных сил.

Оба варианта имели свои сильные стороны, и представлявшие их командиры упорно отстаивали свою правоту перед командующим войсками фронта. В итоге Тимошенко принял соломоново решение. Он утвердил вариант наступления, представленный Мерецковым, и одновременно дал «зеленый свет» варианту комдива, взяв его под свой контроль. Сделано это было сугубо из прагматических соображений, чтобы избавить от соблазна окружения командарма ставить палки в колеса строптивому комдиву, взявшемуся, казалось бы, за невыполнимую задачу. Без дополнительных сил ему предстояло пробиться к высоте, прикрывавшей город с востока, взять ее и, спустившись вниз, выйти к пригородам Выборга.

Результаты первых дней боев не давали повода к оптимизму. Противник был готов драться до конца за каждый метр, каждый день укрепляя свои позиции на подступах к Выборгу. Все говорило о том, что предстояли длительные затяжные бои, но комдив Рокоссовский нашел ключ к обороне врага. Затребовав себе в подчинение авиацию, он сделал ставку не на истребители и бомбардировщики, а на тихоходные разведывательные бипланы. Поднятые в воздух, эти «ленивые топтуны», как прозвали их финны, помогли вскрыть весь восточный участок обороны Выборга.

Зависнув над позициями врага, они выявляли расположение минометных и прочих артиллерийских батарей противника, место расположения его резервов, а иногда и его штабов. Переданные ими данные позволяли советским артиллеристам быстро и точно разваливать вражескую оборону, методично уничтожать ее основные узлы сопротивления и огневые точки, сокращать число ее защитников.

Как бы храбры и отважны ни были поляки, как бы велико ни было их желание отомстить русским за свою поруганную родину, против точно сыпавшихся на их головы мин и снарядов они устоять не могли. Сразу после убийственной артподготовки на польские позиции начиналось наступление советских штурмовых групп, противостоять которым было очень трудно. Могучим стремительным ударом они прорвали оборону врага, заняли их траншеи и, отбив наспех организованную контратаку, продолжили наступление.

С каждым днем, на ходу оттачивая умение взаимодействия артиллерии с авиацией, войска комдива Рокоссовского неудержимо приближались к главной цели своего наступления – Выборгу. Сначала они подошли к господствующей над городом высоте, а затем стали успешно громить находящиеся на ней оборонительные рубежи.

Стараясь спасти положение, финны попытались отогнать «топтунов» при помощи своих самолетов, но едва только пара их истребителей оказалась в воздухе, как они попали под удар звена прикрытия истребителей.

Несколько иная картина наступления была у командарма Мерецкова. Наступление со стороны Финского залива стало полной неожиданностью для финнов, но сдаваться они не собирались. В течение двух дней батареи на островах Туппура и Тейкари оказывали ожесточенное сопротивление советским танкистам и артиллеристам. Оказавшись в кольце окружения, они стояли до конца и пали под ударом танков и советских лыжных батальонов. После этого две оставшиеся финские батареи на островах Сантаниеме и Ристиние перестали играть существенную роль в обороне Выборга, и занимавшие их гарнизоны отступили под покровом ночи.