Владимир Панин - Карельский блицкриг [litres]

Высвобожденные силы финское командование направило на оборону мыса Виланиеми, куда на следующий день комбриг Курочкин двинул по льду бойцов своего 28-го стрелкового корпуса. Завязалась яростная схватка, в результате которой финнам удалось остановить наступление противника.

Непрерывно контратакуя, финны угрожали отбросить советские штурмовые группы прямо на лед. Только своевременный ввод в сражение подразделений 28-го танкового полка позволил Курочкину избежать столь неблагоприятного для себя исхода.

К концу дня вся территории мыса Виланиеми осталась в руках советских войск, но для дальнейшего наступления требовалось подкрепление. Понимая значимость мыса в обороне города, командующий обороной Выборга генерал Эрнике делал все, чтобы сорвать наступление противника и продержаться до обещанной помощи со стороны «большого брата».

Обстановка вокруг Выборга была очень напряженной, но комдив Рокоссовский к вечеру того же дня смог ее кардинально изменить, прорвав оборону врага и взяв вершину высотки восточнее Выборга. Позднее польские сказители сложат песню в честь павших при обороне Выборга, красочно сравнив всех погибших солдат с красными маками, упавшими на белый снег ради свободы далекой Финляндии.

Успешные действия войск под командованием Константина Рокоссовского создавали угрозу захвата Выборга с ходу. Чтобы не допустить этого, генерал Эрнике был вынужден срочно начать переброску части сил из района мыса Виланиеми к восточной окраине Выборга, что незамедлительно сказалось на общей обстановке.

Точно уловил перелом в ходе сражения, не дожидаясь, пока воздушная разведка подтвердит начало переброски войск противника, утром следующего дня Мерецков бросил в бой свой последний танковый резерв, батальон легких танков майора Новосельцева.

Шаг был весьма рискованный, учитывая особенности местного рельефа и то, что за время конфликта финские солдаты научились бороться с советскими танками. Однако успех сопутствовал советским танкистам. В районе мыса у финнов не было противотанковых орудий, они все были выбиты в предыдущих боях, а метателей бутылок с «коктейлем для Молотова» перестреляли танкисты из курсового пулемета и бегущие вместе с ними стрелки.

После недолгого ожесточенного боя оборона врага была прорвана. Танкисты перерезали дорогу на Хельсинки и отбили все контратаки противника. Выборг оказался в кольце блокады, и его капитуляция, а также дальнейший поход Красной армии на финскую столицу были вопросом времени.

Все это заставило президента Каллио направить 9 марта в Москву делегацию для начала ведения мирных переговоров.

Известие о том, что финское правительство намерено начать с русскими мирные переговоры, вызвало у британского премьер-министра Чемберлена бурю эмоций. Второе за последние полгода крушение стратегических планов оказалось для лорда невыносимым испытанием. Вся прежняя сдержанность и холодность улетучились, и вместо умудренного опытом государственного мужа миру явился злой и сварливый старик.

Сначала его злость обрушилась на секретаря, что якобы «слишком поздно» принес ему эту злосчастную весть. Затем гнев упал на помощника министра иностранных дел, добавившего красок в хмурую мартовскую палитру финских дел, и наконец, «на орехи» досталось пришедшему на доклад к премьеру генералу Айронсайду.

– Когда! Когда вы, черт возьми, отправите давно обещанные вами войска в Финляндию?! Из-за ваших чертовых проволочек мы упустили момент, и финны готовы заключить со Сталиным мирный договор! Мирный договор, который отправит на свалку все, над чем мы трудились последние шесть месяцев. Вы это понимаете?! – дребезжащим голосом обрушил на генерала свой праведный гнев Чемберлен. – Благодаря только нерасторопности ваших подчиненных, Сталин вновь наносит сильнейший удар интересам Британии! Это совершенно недопустимо! Мы стали посмешищем в глазах всей Европы! Что вы молчите?!

– Жду, когда мне будет предоставлена возможность сказать слово в свое оправдание… – все это время Айронсайд стоически слушал Чемберлена, не делая попыток прервать его. К тому, что маленькая, но гордая Финляндия может подложить британской империи свинью, он был готов с начала нового года. И поэтому уже заранее приготовил тезисы своей оправдательной речи.

– Говорите, я слушаю! – зло буркнул премьер, похожий в этот момент из-за взъерошенных волос на голове на попугая какаду.

– Войска, о которых вы изволили упоминать, господин премьер-министр, уже полностью готовы. Дивизия шотландских стрелков и две бригады поляков только и ждут сигнала к погрузке на корабли и отправке в Нарвик. Французы, к сожалению, будут представлены в них только одним неполным полком. Именно из-за них и была вся эта задержка, но по большому счету наш экспедиционный корпус на первых порах может обойтись и без них. Ведь насколько я понимаю, сейчас главное начать. Остальные войска можно будет послать несколько позднее.

Слова генерала самым благоприятным образом воздействовали на взбудораженного премьера. Ярость его мгновенно улетучилась, взъерошенные волосы улеглись сами собой и в глазах появились признаки мысли. Господин премьер-министр перестал гневаться и стал думать, чем очень обрадовал Айронсайда. Когда у человека пошел мыслительный процесс, с ним легче говорить.

– Сколько понадобится времени для переброски этих войск в Финляндию?

– При отсутствии шторма в Северном море минимум неделя, максимум десять дней, – честно признался генерал.

– Почему так долго!?

– Для войск, вооруженных полевой артиллерией – это стандартные сроки. Если бы у них были танки или тяжелые пушки, переброска заняла бы недели две как минимум.

– Эти финны не смогут так долго ждать! Из-за страха перед неминуемым вторжением большевиков в Хельсинки они готовы заключить мирный договор в течение трех дней! – гневно воскликнул Чемберлен, сетуя на этот раз не на Айронсайда, а на нерадивых союзников, от которых так много ждали, но получили только одну головную боль.

– Но разве они не способны затянуть переговоры на пару-тройку дней? Ведь всегда есть обстоятельства, которые помогают сделать это! – удивленно воскликнул генерал. – Пусть господа дипломаты помогут им в этом!

– Русские самолеты вторую ночь бомбят Хельсинки. Все финское правительство в панике и готово пойти на все, лишь бы только воздушные удары прекратились.

– Всегда подозревал, что эти финны малодушный народ. Они умеют гордо высовывать свои головы у нас из-под мышки, но оказавшись лицом к лицу с неприятностями, сразу трусят и поджимают хвост.