Гранд Джордж - Другой мир. Злой рок

Постепенно, поднимаясь вверх по течению, мы пришли к месту, где Красная бежала через россыпи валунов и камней, вода шумела, журчала, создавая успокаивающий фон. Воздух тут был влажный и свежий. Наконец, Олеся привела меня к дереву, один из корней которого выглядывал из земли. Чудом изогнувшийся над землёй, он образовывал небольшое подобие лавочки.

– Это то самое место, которое помогает мне успокоиться, прийти в себя! – Она показала на сосновый корень. Я, ничуть не смущаясь, сразу уселся на него и уставился на реку. Лишь когда она оказалась рядом, и мою кожу обожгло теплом её тела, я понял, что лавочка слишком мала для того, чтобы двое взрослых людей могли свободно сидеть тут. Олеся сидела на самом краю корня. Я чуть-чуть подвинулся в сторону, смущаясь от такой близости с объектом своей страсти. Наверное, я боялся, что если поддамся этой страсти, то разрушу нечто большее, нечто такое ценное и одновременно хрупкое, чего никогда не доводилось испытывать.

Как только я отодвинулся, Олеся подвинулась вслед за мной, и её тело снова оказалось плотно прижато к моему боку. Её рука легла на мою руку, второй она показала на то, что привлекло её внимание:

– Смотри, Игорь! Радуга над водой! – Она улыбалась счастливой улыбкой человека, который видит чудо, не понимая его природы.

Вот уж воистину говорят, что многие знания – многие печали. Мои знания не давали мне насладиться этим чудом природы, как когда-то в детстве. Когда знания не довлели над моим восприятием реальности. И тогда, в детстве я был намного счастливее, потому что вокруг было полно необъяснимых чудес. Я сконцентрировался на другом чуде природы, на девушке, которая волновала меня с самого первого нашего взгляда. Она ещё что-то щебетала про радугу, но я слушал её в пол уха, и смотрел на девушку, на её шею, розовые щёки, яркие губы и жемчужные зубки. Волосы окружали её лицо и ушки, как вода обтекает гладкий и красивый камень, выделяя этот камень из общего фона. Её глаза светились счастьем, притягивали мой взгляд, хотя и розовые полные губы тоже манили и завораживали меня. Я разрывался между ними, она что-то почувствовала и повернула свою голову на тонкой и нежной шее ко мне. Наши глаза оказались так близко, как никогда раньше. Она моргнула, её глаза опустились, она тоже невольно посмотрела на мои губы. А потом она только и успела тихо, на выдохе прошептать моё имя, прежде чем наши губы сомкнулись в сладком поцелуе. От этого у меня закружилась голова, глаза закрылись, моё сердце учащённо билось в груди…

Она вдруг упёрлась своими кулачками в мою грудь, кажется, я пытался заключить её в свои объятия. Затем она со стоном оторвала свои губы от моих губ и тихо сказала:

– Это было…

– Прости! Я не хотел, оно как-то само получилось…

– Нет-нет! Это было прекрасно! – сказала она, обхватив моё лицо своими нежными ладошками. И я снова потянулся к её губам. Она ответила на мой поцелуй, но уже более сдержанно и коротко. А затем она, к моему большому сожалению, мягко отстранилась от меня и встала. Её взгляд был очень серьёзным и грустным, когда она сказала. – Нам пора возвращаться!

Вот так! «Кина не будет, электричество кончилось!» Я немного расстроился, хотелось продолжения, но девушка решила иначе и я, как настоящий джентльмен, не стал настаивать. Олеся благодарно улыбнулась и, опять взяв меня за руку, повела обратно в посёлок той же дорогой вдоль реки, через небольшую рощицу. Мы шли медленно и молча. Я пытался переварить то, что произошло между нами и каковы теперь будут наши отношения. Украдкой я следил за ней. Моя спутница шла, опустив голову, и теперь не интересовалась красотой природы, пением птиц. Её ушки горели, а щёки румянились. Она больше не смотрела на меня, её вторая рука неспешно перебирала кончик длинной косы, который Олеся перебросила себе через плечо. Я пытался найти достойную тему для разговора, но ничего подходящего мне в голову не приходило. Но этого и не требовалось, поскольку само присутствие Олеси рядом со мной делало меня счастливым. Всё остальное было второстепенным, и, похоже, что моя избранница находилась в таком же состоянии, как и я.

Пока мы шли обратно, я почти ничего не замечал, кроме, пожалуй, тепла её пальчиков в своей руке, нежных очертаний красивого лица и прочих прелестей Олеси. Вдруг меня насторожил нетипичный для этого места звук – мне послышалось фырканье лошади. Я посмотрел вперёд, где среди деревьев стояли стреноженные лошади. Они мирно паслись на полянке. Два жеребца явно были не из нашей конюшни, тех я всех знал, поскольку лично инспектировал Фёдорово хозяйство. И лошадки эти не принадлежали нашим соседям из Новосёлок, крестьяне не стали бы увешивать лошадей таким количеством оружия, а также седельными сумками с кормом. Более того, эти лошадки были из той особой выносливой степной породы, которая была мельче и быстрее Междуреченских лошадей.

Я показал Олесе на пришлых животных и приложил палец к своим губам. Девушка поняла всё правильно, и я увёл свою спутницу в сторону, мы сошли с тропинки и укрылись за кустами ежевики. Не заметив ничего опасного, я повернулся к Олесе и прошептал:

– У посёлка появились степняки. Надо предупредить наших!

– Хорошо! – Девушка выглядела серьёзной, собранной и встревоженной. – Только будь осторожен!

– Угу. – Я улыбнулся ободряюще и велел. – Оставайся тут и никуда не выходи пока я или твой отец не появимся рядом!

Она кивнула, а я стал осторожно пробираться вперёд. Обойти лошадей мне не удастся, значит, придётся идти мимо них. В то же время, я размышлял о хозяевах этих лошадок. Далековато забрались эти всадники. Вокруг нет никаких дорог, кроме той, что вела с юга через Игву. Мы же находились на версту севернее каменоломни, где и обрывалась дорога. Я подобрался к лошадям. Они заметили меня издалека, но беспокойства не проявили. Стояли себе спокойно и пощипывали травку. Я подобрался к ним вплотную, погладил ту что, была ближе всего. Лошадь моей ласки не приняла, мотнула головой и отстранилась. Я успокоил её, погладив по крупу и по шее. Интересовали меня не столько лошади, сколько их хозяева. Я осмотрел арсенал оружия, которое было закреплено на лошади. Составной кавалерийский лук мне не подошёл. Им ещё надо уметь пользоваться, а вот кривая сабля меня порадовала больше. Я тихо потащил её из ножен и почти преуспел в том, чтобы добиться этого в полной мере: клинок вышел из ножен с небольшим звоном. Он был покрыт каким-то химическим составом, видимо с целью уменьшить его блеск. Похоже на диверсантов, подумал я, а иначе, зачем честному воину или торговцу такие предосторожности. Теперь я заметил, что у лошадей на ногах также присутствовали какие-то обмотки, уменьшающие стук от копыт. Пазлы складывались во вполне ясную картину. Следовало осторожно проследить за этими пришельцами. Я огляделся, но диверсантов, как я их сам окрестил, нигде не было видно. Тогда я направился туда, куда они могли пойти: из интересных мест во всей округе тут была лишь каменоломня и моё поселение. К обоим вела лишь одна тропинка. Идти через рощу напрямик я не рискнул, поскольку из меня такой же ниндзя и следопыт, как из слона балерина. Это я понял, пообщавшись с настоящим охотником – Всеволодом. Тропинка вывела меня к пригорку, вот тут я и заметил непрошеных гостей. Два воина старались избежать обнаружения, они поднялись на пригорок и устроились за кустами. Похоже, они рассматривали Игву и окрестности. Один из них держал в руке такую же кривую саблю, как и я. На спине у него висел маленький кавалерийских щит. Второй, также со щитом на спине держал в руках композитный лук с наложенной на тетиву стрелой. Оба в кожаных доспехах и сапогах из кожи, на голове остроконечные конические шапки, с мехом по краю. Всё внимание диверсантов было сосредоточено на нашем посёлке. «Что-то замышляют гады!» – решил я. Даже если сейчас не будут пакостить, то позже приведут сюда отряд из пяти десятков головорезов и нападут исподтишка. Надо их остановить! Я крепче сжал саблю и задумался. Если подбираться к ним напрямик, то, как пить дать, заметят. Надо использовать какую-нибудь военную хитрость. О, надо их отвлечь! Брошу камень, чтобы они переключили своё внимание. Подобрав камень, я направился в сторону кочевников.