Владимир Сухинин - Чудеса в решете [СИ litres]

Еще Антон вспомнил придумку польских гусар, которые привязывали копье пяткой к седлу кожаными ремешками. Тогда удар копья отдавался не в руку, а в седло. И сила удара значительно возрастала.

Артем заставил изготовить сборные копья, разделенные на две части. Тыльная часть, длиной в четыре с половиной вершины, или три метра, крепилась к седлу. Вторая часть, длиной два метра, или три вершины, оканчивалась длинным острием, а на другом конце была бронзовая втулка, куда вставлялась более длинная часть копья. Эти копья были длиннее принятых здесь более чем на полторы вершины и могли пронзить двух человек сразу. Съемная часть оставалась во врагах, а тыльная в руках всадника, и на нее можно было быстро надеть новый наконечник и продолжить атаку или выбросить. Флапий от такой задумки пришел в восторг. Он даже не поднял столь насущный для него вопрос: «А по-рыцарски это или нет?»

Тренировки не прошли даром. Конники научились атаковать строем и иногда попадать по мишеням – тыквам на столбах. Проблема была в строевых лошадях. Они стоили дорого, и их было у Антона мало. Всего десяток. Эрзай предлагал купить степных меринов. Они не такие рослые, но выносливые и послушные. Приучены скакать в лаве. Антон был с ним согласен. Он размечтался о сотне бойцов, и идею ему предложил тот же Торвал.

– Надо нанять молодых парней в порту, – предложил он.

Много свободных молодых парней с разных сторон приезжают в Овельхольм за лучшей долей. Но всем ее не хватает. Одни становятся моряками и покидают город, другие оседают и работают грузчиками в порту, а кто и в бандиты уходит.

– Стоят такие парни недорого. А система обучения у тебя, Антей, неплохо налажена. Заключаешь с ними контракт на пять лет и за год подготовишь из них хороших бойцов. Я тебе прямо скажу, владетели мало занимаются обучением своих воинов. Стараются нанять уже более-менее обученных и потом не уделяют внимания воинской выучке. А у тебя, как у имперцев в армии. И это хорошо. На твоих землях с твоим хозяйственным подходом можно десятки поселений создать. В горах нужно поставить крепость для защиты от горцев. Те рано или поздно обязательно потянуться за племенем Боудики. Там расположить полусотню и полусотню здесь, в замке.

Эта идея Антону понравилась. И он решил попробовать нанять первый десяток из вольных.

Чувствовал он себя прекрасно. Настроение было бодрым.

Ночью его навестила Рада. Пришла, благоухая медом и полевыми цветами, сбросила себя рубашку, оголив белое тело, и легла под простыню, прижавшись к Антону. В отличие от Боудики, она была послушной, но не пылкой. Выполняла все, что он хотел, но без огонька. Поэтому Антон тоже не усердствовал. Он даже не понял, получила она свою порцию удовольствия или осталась без него. Но в ее объятиях он чувствовал материнское тепло и, закончив процесс, спокойно уснул. На Земле бы женщина сказала про него, что он козел. А здесь его нежно обнимали…

«В этом мире тоже есть свои преимущества…» – засыпая, подумал он…

От лениво плывущих мыслей в такт качания коня его отвлек крик ехавшего далеко впереди Ермидана. Он вернулся и махал руками.

– Там вои, – показал он рукой по направлению движения отряда. – Два десятка. Все в броне. Едут кучно. Опытные.

– Банер есть? – спросил Антон. – Может, это баронские?

– Банера нет. Это вольные псы удачи [24] «Псы удачи» – солдаты-наемники. , - ответил Ермидан.

– Значит, на моих землях два десятка бойцов в полном снаряжении, и едут они нам навстречу, – вслух стал рассуждать Антон. – А мы никого не приглашали и не ждали. Намерений их мы не знаем, но и знать нам не нужно. Мы в своем праве на своей земле поступить так, как нам заблагорассудится.

– Примкнуть копья! – скомандовал он. – Построение клином! Я на острие. Эрзай! Ермидан! На вас прикрытие с флангов. Используйте луки. Торвал, ты врубаешься в противника, как только мы прорвем строй. Пошли шагом!

И выстроенный клином отряд всадников двинулся в сторону неизвестных. Антон знал, что со стороны они казались могучей силой. Кони, укрытые такой же броней, как и всадники, покрыты зелеными попонами. На всадниках сверху кирасы – геральдическое сирко с коршуном, полузакрытые шлемы и длинные копья. Это любому внушит уважение. Осталось проверить бойцов в деле.

Антон сам испытывал трепет и старался побороть волнение.

«Когда-то это должно было случиться. Так пусть случится сейчас. Чего ждать?» – успокаивал он себя. Его внешняя уверенность передалась бойцам. Это он хорошо ощутил по их настроению и отсутствию суеты. Ехали, как на занятиях. И, в конце концов, стал успокаиваться сам. С шага перешли на рысь.

Всадники, ехавшие им навстречу, появились из-за невысокого пологого холма. За ними тянулся еле заметный хвост дорожной пыли. Они тоже заметили отряд Антона и стали придерживать коней. До противника, как обозвал чужой отряд Антон, было четверть льги.

– За мной… марш! – скомандовал Антон, и его отряд увеличил скорость. За двести вершин он скомандовал:

– Копья наперевес! В галоп. – И, ударив пятками коня, заставил его скакать.

Больше он не сомневался. Его захватило упоение скачки. Он видел острие своего копья и чужих всадников, которые сначала остановились, затем, суетясь, вразнобой, помчались им навстречу. Он видел их короткие копья, которыми можно колоть с руки, но не бить рыцарским ударом, и злорадно усмехался. Это был уже не прежний застенчивый паренек с Земли, не желающий проливать ничью кровь и предлагавший: «давайте жить дружно». Он жаждал битвы, и адреналин просто бушевал в его крови. Он упирался ногами в стремена, поднимаясь и опускаясь в такт скачкам коня. Конь, ощутив стремление всадника к битве, все быстрее и ровнее большими скачками буквально стелился над землей. У Антона складывалось впечатление, что он еле касался ее копытами. Он тоже безудержно рвался в битву. И другие кони, почуяв жажду битвы вожака, неслись рядом с храпом, с пеной, бьющей из открытых ртов, и не отставали от него. Никто уже не думал о себе, о своей безопасности. Их объединяло одно желание – поскорее добраться до врага и схлестнуться с ним. Схлестнуться не на жизнь, а насмерть. И противник дрогнул. Быстро приближающиеся страшный в своей стремительности молчаливый клин заставил всадников, скачущих позади первых, придержать коней и начать отворачивать. Но было уже поздно. Их строй распался, и в него на всем ходу с оглушительным грохотом бронзы о сталь врезался клин всадников Антона. Он даже не заметил препятствия. На его копье напоролся могучий воин с торчащими усами и выпученными глазами, в которых Антон в последний момент увидел ужас. Копье пробило щит и легко вошло в тело. Конь воина отскочил в сторону, и на пути Антона оказался стоящий боком и хлеставший коня другой воин.