Алексей Янов - Княжич [litres]

Всё! Нужный эффект достигнут! Пора продолжить свой культ-агитационный поход по другим казармам. Хотя хорошо бы было для подобных целей завести нечто вроде политработников, а заодно, может, и капелланов. Надо будет на досуге эту мысль обдумать как следует!

Хмурое, серое небо, нависающее над Смоленском, разразилось хлопьями первого в этом году снега. Он, медленно кружа, опускался на постройки и крыши моего подворья, облеплял мостовые дорожки и слякотную землю. Со второго этажа дворца, с открытой площадки гульбища, отовсюду, насколько хватало глаз, прямо за старым деревянным частоколом детинца виднелись недостроенные стены и башни моего кирпичного кремля. Строительство этой фортификации ударными темпами велось уже в течение полугода, и к этому моменту крепость была завершена примерно на три четверти. За фасами ее стен были упрятаны мой терем, Петропавловская церковь с ее пристройками-притворами, прочие дворовые хозяйственные здания. В течение года на расширившейся дворовой территории появились новые амбары, в том числе пристенные. А по мне, так самое главное, что вся ильинская заводская территория, выстроенная по берегам речки Городянки с ее производствами, СКБ вскоре окажется полностью укрыта строящейся крепостной стеной.

Моим вниманием не были обделены и производства на речке Ильинке в восточной части Ильинского конца. Расположенные там отдельные заводские цеха также, вместе со всеми своими промышленными мощностями, был обнесены строящейся кирпичной крепостицей. А уже с весны можно будет потихоньку, без фанатизма, начать огораживать кирпичом весь Ильинский конец.

На праздник Покрова я принял участие в посиделках с боярскими отпрысками. Через несколько дней на галере я отплыл в Гнёздово, где и провел остаток месяца, дожидаясь установления на дорогах зимников.

Пока позволяла погода, галеры и дощаники из Каспли один за другим переправили в Гнёздово, вытащили их на берег под навесы и поставили на сухую докеровку. Более или менее подготовленного экипажа, и то, только благодаря присутствию в нем княжеских дружинников во главе с Анфимом, имеющих богатый практический опыт речных сплавов, хватало для полноценной комплектации только одной галеры. Поэтому в зимний план подготовки своих войск я внес коррективы, включающие в себя тренировки на галерах и дощаниках. В таких импровизированных условиях сухих доков пехотинцами будут отрабатываться, прежде всего, приемы гребли, абордажа, а также они будут учиться работать с такелажем, парусными снастями.

Отдельно, непосредственно у Анфима и его помощников Осляда и Вышаты, будут перенимать мастерство рулевые, постигая все премудрости вождения судов на речных путях и волоках. Я рассчитывал, что к весне мои пехотинцы превратятся, выражаясь ныне современным языком, в полноценную судовую рать.

Ноябрь 1234 года

В Смоленск, вместе со свитскими, мы возвращались верхом на конях, двигаясь по недавно полностью выстроенной дороге, связывающей Гнёздово со столицей. Усилился ветер, расшатывая огромные, раскидистые ели по обочинам дороги. От резких порывов холодного ветра даже иногда становилось тяжело вдыхать воздух. От порывов ветра он с силой сам закачивался в нос и приоткрытый рот, целиком заполняя легкие и сбивая дыхание.

Вдали, сквозь кроны деревьев, уже начал виднеться Смоленск, на который сейчас быстро наползали подгоняемые штормовым ветром снежные свинцово-черные тучи. Мне и другим моим сопровождающим послышалось, что где-то вдалеке прогремел гром. И это в ноябре месяце! Ну, на этом, слава богу, странности кончились, все вокруг почернело, и вскоре с небес посыпал густой снег.

Хотя чуть позже выяснилось, что с подобным оптимистичным заключением я сильно поспешил! Главные сюрпризы сегодняшнего дня меня еще только поджидали впереди.

Подъезжая к Ильинскому концу, мы заметили весьма подозрительный отряд конников. По вмерзшему в Днепр мосту на заднепровский берег споро переправлялся десяток княжих гридней во главе с самим сотником Фёдором. Эти-то явно, к гадалке не ходи, спешили по мою душу.

Тут опять отчетливо громыхнуло. По конским холкам пробежала легкая дрожь. Кося глазами на источник громкого звука, кони прядали ушами и возбужденно фыркали. Я проследил за взглядом своего жеребца. Все указывало на то, что этот громоподобный звук исходил со стороны моих селитряниц, расположенных вблизи реки Кловки. Полноценный пороховой завод строился в Гнёздово, а вблизи буртов уже действовала установка по изготовлению калиевой селитры из аммиачной воды, получаемой при коксовании торфа. По всей видимости, именно там кто-то что-то взрывал. И ответы на возникшие вопросы вскоре должны быть получены от Фёдора. Мы полностью остановились, а его переправившийся по мосту десяток рванул к нам.

Подскакавший сотник был слегка взвинчен, его нервное напряжение передавалось коню, отчего тот переступал с ноги на ногу.

– Фёдор! Кто и что взрывает? Кто разрешил? Что здесь вообще происходит? – я сразу обрушил на сотника целый ворох вопросов.

– Великий князь срочно отъезжает! Твои пороховщики, по приказу Изяслава Мстиславича и при догляде Злыдаря, сейчас испытывают заряды, подрывая стеллажи из бревен.

У меня в голове сразу родилась еще большая прорва вопросов, но Фёдор был неумолим. Больше на мои расспросы воевода не отвечал, буквально погнав меня в княжескую резиденцию.

У въездных ворот свирского детинца толпился народ, что-то живо обсуждающий. Несмотря на снегопад, собралось его тут больше пяти сотен. В основном это были вооруженные боярские дружинники и слуги.

Воротная стража без разговоров сразу запустила нас внутрь.

Огромная толпа, не меньше чем у ворот, бояр и прочих вельмож собралась у княжеского крыльца. Князь стоял, опершись о перила, и громко вещал в это людское сборище. Мы нашим объединенным конным отрядом разместились на самых задворках, проехать во дворец сейчас было бы невозможно.

– Почему не в гриднице? – спросил я у Фёдора.

– Ближних бояр князь позже созовет, – ответил сотник, раздумывая, как бы проехать поближе к крыльцу.

Вдоль амбаров объехали людскую толчею и въехали в терем с черного хода. По указке Фёдора я разместился в гриднице на лавке. Здесь же присутствовало полсотни дружинников, которые размахивали руками и вели оживленную беседу. Похоже, и им передалось царящее вокруг нервное напряжение.

В палатах княжеского терема уже вовсю велись поспешные сборы, подготовка к отъезду была видна невооруженным взглядом. Слуги, жужжа как мухи, носились во всех направлениях, складывая в сундуки княжье добро: золото, серебро, драгоценную посуду, меха. А духовник князя, с видом необычайно задумчивым и хмурым, в свою очередь, контролировал погрузку икон.