Алексей Янов - Княжич [litres]

Для производства стали железо в смеси с чугуном начали варить в запечатанных каолиновых тиглях, с дополнительной добавкой в них угля и извести – для удаления вредных фосфорных и серных примесей. Получался некий аналог булата – сильно переваренной, без доступа воздуха, стали. Чем выше температура и дольше время варки булата, тем лучше.

Получаемые пудлингованием железные чушки, предназначенные для стальной переделки, до поры до времени складировались. Как только доменная печь остановится, то сразу приступим к переделке заготовленного железа в сталелитейном тигельном цехе. За результат работы этого цеха я особо не беспокоился. За год княжеские сталелитейщики уже успели себе набить руку, разобравшись с пропорциями присадок, и выплавляемая ими к этому времени продукция уже перестала страдать многими детскими болезнями. Ну а цианирование стали и железа при помощи желтой кровяной соли вообще творило чудеса с металлом!

Этому не в последнюю очередь способствовала внедряемая под мою диктовку «научная организация труда», включающая в себя в том числе и кропотливую запись условий проведения разных плавок металла. Ведь у детей кузнецов и литейщиков, прошедших обучение у моих дворян, сформировался, не побоюсь этого выражения, «научный склад ума». По крайней мере, если сравнивать с остальными хроноаборигенами, так оно и есть! Из этих подростков могут получиться настоящие ученые-металлурги, особенно если их в этом деле поддерживать и всячески направлять, чем я исподволь и занимался. Да и их отцы, кося глазом на отпрысков, тоже кое-чему у них учились и перенимали новшества. Ну и от моих советов и подсказок уже никто не отмахивался, воспринимая их чуть ли не как откровения свыше.

При следующей плавке присутствовали дневные сменщики ночных рабочих и мастеров. Пока не переплавим все скопившиеся запасы угля и руды, предприятие будет работать круглосуточно, в две смены. Хотя скорее раньше этого срока разрушится какая-нибудь из печей или треснут воздуходувки, тогда плавку придется досрочно останавливать. И запустить производство по новой в таком случае скоро не получится, так как придется поправлять футеровку всех металлургических печей.

Понаблюдав немного за работой второй смены, я сам направился спать и в приказном порядке погнал отдыхать всю первую смену. Если ничего не выйдет из строя, то им еще придется через двенадцать часов поработать. Князь пытался со мной заговорить, но посмотрев на мое состояние (мокрый, чумазый, шатающийся), лишь крепко обнял и направил под присмотром Перемоги отдыхать.

На четвертые сутки, во время вынужденного простоя домны, Авдий со своей артелью занялись ремонтом печного оборудования. А я вместе с металлургами перевез выплавленное за время работы завода железо из доменного цеха у речки Городянки в «сталелитейный» цех, что располагался на берегах запруженной речки Ильинки.

В печах, внешне похожих на горны, устанавливались тигли, в которых переплавлялись вместе железо, чугун, уголь и известняк. Полученную сталь (не мудрствуя лукаво, я выходящий из этих печей металл так и назвал – сталью) начали проковывать падающим воротным молотом (ручного привода). Потом ее начинали прокатывать в вальцах для получения листовой стали, пригодной для рубки и штамповки.

Штамповка железных (стальных) деталей осуществлялась падающим молотом. Ударяющую часть поднимали при помощи каната, перекинутого через блок. Для рельефной штамповки под заготовку подкладывали нижний штамп, к бабе прикрепляли верхний штамп. Баба падала, следовал удар – и вуаля, деталь или изделие готовы! Эта же баба при смене штампа использовалась для прорубки отверстий. Образующиеся отслои и обрезки шли назад, на переделку.

Из полученной стали в первую очередь сделали инструменты: ножницы, плоскогубцы, напильники и ряд других. Но инструментальная сталь для этого цеха будет лишь побочным продуктом. Главная его специализация – это изготовление не только холодного оружия, но и разнообразных броней, пластинчатых кольчуг, арбалетных дуг и другого. И это производство должно развернуться на полную мощность после привоза шведской руды.

В этот цех я поставил работать артель, состоящую целиком из пайщиков предприятия – кузнецов-оружейников, котельников и бронников с их подмастерьями, а в качестве обычных работников выступали челядинники князя. Наемных работников здесь не было.

Апрель 1234 года

В начале апреля в Смоленск пришли известия о разгроме немцев в сражении на Омовже суздальско-новгородскими полками под командованием князя Ярослава Всеволодовича. Так решительно Новгород защищал свои права в Латгалии и части Эстонии от посягательств ордена меченосцев. Слушая в княжей гриднице разговоры ближников Изяслава Мстиславича, живо обсуждавших эти события, я думал о том, что это лишь первые «немецкие ласточки». Борьба Новгорода с крестоносцами и шведами растянется на многие десятилетия и даже столетия.

Ратные подвиги отца Александра, будущего Невского, меня мало интересовали. Да и сам Александр Ярославич с моим появлением здесь вряд ли повторит свою прежнюю судьбу. Покоя меня лишило строительство, точнее вопрос: куда теперь, после завершения кладки металлургических печей, девать гнёздовский кирпич? Поэтому, когда вся кутерьма, вызванная первыми запусками доменной печи, немного улеглась, я встретился с Авдием и поставил перед ним новые задачи. Вначале планировал свое подворье вместе с заводскими территориями, а потом и весь Ильинский конец обнести полноценной кирпичной стеной с башнями. В первую очередь следовало начать строить кирпичные башни, а уже выстроив их, заняться частоколом – сменить его постепенно на кирпичную стену. Для осуществления этих планов нужно было уже в этом году втрое увеличить выпуск кирпичей, благо глины полно, рвы под фундаменты еще с зимы копаются, а самое главное, охочие люди нескончаемым потоком с наступлением тепла продолжают прибывать в столицу на заработки.

– Опыт башенного строительства у тебя уже имеется, – я делился с Авдием своими наполеоновскими строительными планами. – Поэтому должен и с крепостным строительством совладать!

– Но, княжич! – возмутился Авдий. – Это совсем разные вещи. Я знаю, что во Владимире и в Киеве есть каменные надвратные вежи, а в Новгороде сам видел! Но это совсем не похоже на то, что ты мне здесь намалевал. Эти твои башни больше походят на венгерские и польские донжоны. Сказывали мне про них купцы. Но и у них донжоны спрятаны за стены крепости и так не выпирают наружу. Зачем их так выпячивать вперед?

– А сам как думаешь? – подначил я зодчего.

– А хрен его знает! – недолго думая, махнул рукой строитель. – Я поначалу вообще подумал, что ты что-то перепутал, потому наизнанку крепость с башнями вывернул. Ан нет, оказывается! Ну, княжич, говори, не тяни душу!