Ивар Рави - Прометей: владыка моря

— Ха (конечно, кто лучше меня это сделает).

— Ха (хорошо, пусть будет так), — действительно, Санчо с его умением предвидеть опасность окажется неоценимым подспорьем всему отряду Бера. А его вид способен подавить волю к сопротивлению, особенно когда он закован в броню и кажется еще шире и мощнее.

Оставшиеся полтора суток пролетели быстро, на пристани кипела работа: загружались запасы еды, стрелы, вода. Тиландер распорядился погрузить много камней, чтобы продолжать обстрел ими, когда закончатся бомбы с горючей смесью.

В утро отплытия пришлось часть лучников перебросить на «Акулу»: загруженный «Варяг» глубоко сидел в воде.

Каа, получив от меня команду, начал выводить «Акулу» в море, следом тронулся «Варяг». Все население Плажа высыпало на берег, провожая нас. Впервые за все время в поход уходили столь значительные силы. В Плаже оставались лишь два десятка воинов, чтобы держать границы на замке.

— Акула, как слышишь, прием? — затрещала рация. «Варяг» шел за нами в полусотне метров, при желании можно и так докричаться.

— Слышу хорошо, прием.

— Сэр, у обоих кораблей глубокая осадка, предлагаю изменить первоначальный маршрут и идти вдоль побережья, чтобы успеть уйти от непогоды. Если шторм застанет нас в море, мы сильно рискуем с таким перегрузом.

— Хорошо, идите вперед, мы за вами, конец связи, — отложил в сторону рацию, потирая виски. Пару дней пути добавится из-за удлинения маршрута, но лучше не рисковать, Средиземное море полно сюрпризов, шторм налетает неожиданно. У нас тридцать сантиметров борта над водой, у «Варяга», возможно, и того меньше, на нем воинов человек сто и груз. «Варяг» вышел вперед и сменил курс, держась береговой линии. На «Акуле» пространства куда меньше, а с учетом воинов Бера люди сбились словно кильки в банке. Особенно тяжело приходилось Алолихеп, не привыкшей часами сидеть неподвижно. После обеда, устав смотреть на мучения девушки, вызвал по рации Тиландера и велел пристать к берегу, чтобы размять ноги.

Высадке на берег обрадовались все, дал людям час, чтобы могли немного размяться. Переведя пяток воинов на «Акулу», вместе с Алолихеп и Санчо пересели на «Варяг», на котором имелись две микроскопические каюты. Воинов из каюты погнал на палубу, предоставив каюту жене. Санчо остался у двери, чтобы никто не мог войти внутрь.

Тиландер сам стоял у штурвала: несильный попутный ветер гнал корабли вперед, второе судно шло в кильватере в ста метрах.

— Нужно бы проработать морские сигналы, раз мы морская держава, — нарушил молчание американец, — да только я вот их уже и не помню.

— Так сделаем свои, попроще. Кто нам мешает создавать историю Земли с нуля? — я сплюнул за борт. Мы и так здесь столько изменили, что развитие человечества пойдет по другому пути.

— Что вы имеете в виду, сэр? — американец передал штурвал и присел рядом со мной.

— На нашей с тобой Земле никто не мешал миграции кроманьонцев на северо-запад, где преимущественно обитали неандертальцы. Основав Плаж прямо на пути переселяющихся кроманьонцев, мы не дали беспрепятственно пройти в Европу и Азию уже тысячам людей. Если я прав, спустя тысячи лет в этом временном пространстве будут существовать неандертальцы. И, может, это окажет свое влияние на формирование человеческих рас.

— Как думаете, что изменится? — Тиландер погладил бородку. Глядя на него не смог удержаться, чтобы не пустить шпильку:

— Точно не будет США в том виде, в каком были в наше время. — Но американец не смутился, кивнул, соглашаясь со мной.

— Конечно, мы же знаем о существовании американского континента. Не мы, так наши дети его заселят, и, возможно, получат государство, где не будет разделения на белых и цветных.

— Да, ты абсолютно прав. И вот еще что, Герман. Мы слишком через многое прошли, чтобы ты обращался ко мне «сэр». Давай оставим некоторые привычки из прошлой жизни в том времени, откуда мы пришли. Зови меня Макс или Макс Са, если тебе привычнее.

— Хорошо, Макс, Макс Са, — с некоторой запинкой отозвался Тиландер.

— Вот и отлично, Герман. Мне было двадцать восемь, когда я попал сюда. Сейчас мне идет тридцать седьмой год, точнее исполнится тридцать семь уже скоро. Тебе тридцать пять, а Уильяму тридцать два, если не ошибаюсь?

— Да, сэр, то есть Макс Са.

— У нас есть двадцать-двадцать пять лет, чтобы построить жизнеспособную цивилизацию и оставить ее в наследство детям. Это если нас не убьют, не произойдет несчастного случая, и мы не подхватим неизлечимой заразы. Поэтому хочу сказать кое-что сейчас: у меня две девочки, у тебя и Лайтфута есть сыновья. Породнимся, если вы оба не против. Из наших детей сформируется привилегированный класс. Планета такая большая, что нашим потомкам хватит места для многих государств на тысячи лет рождений.

— Для меня честь породнится с тобой, Макс, думаю, Уильям тоже обрадуется, — Тиландер глянул на барометр, — погода будет хорошая, если продержится постоянный ветер, то компенсируем удлинение пути.

— Хорошо, я в каюту к жене, зови, если возникнет необходимость, — спустился к Алолихеп, которая спала несмотря на духоту в каюте.

К дельте Нила мы вышли на пятое утро плавания. Ветер благоприятствовал, и плавание практически все время проходило под парусами. Первоначальный план высадки на западной оконечности Ондона пришлось поменять. По новому плану «Акула» с диверсионной группой поднимется вверх по реке и высадит десант в тылу врага на восточной стороне города. Все остальное оставалось без изменений: дождавшись ночи, диверсанты двинутся к заставе с южной стороны города. Вырезав стражу, минуя ямы с нечистотами и хозяйственные постройки, дойдут до дворца, где притаятся до начала штурма.

Проблемой оставался сигнал, по которому должен начаться обстрел города с моря и штурм дворца Зикура. После долгого размышления поручил Беру начать штурм после того, как они услышат крики людей в связи с начавшимся обстрелом. Попросил, как только дворец будет в руках моих людей, показать белую материю из верхнего окна: дворец просматривался хорошо со всех направлений и возвышался над городом.

Санчо и Алолихеп пересели на «Акулу». Откуда на «Варяг» вернулись пятеро лучников Гау. У Бера хватает своих лучников, привыкших ходить бесшумно. Опасения вызывал Санчо, но неандерталец на охоте преображался, становясь бесшумным.

— Санчо, береги Алоли.

— Ха (не беспокойся), — неандерталец оскалился и гулко ударил себя по бронированной груди.

«Акула» на веслах двинулась по диагонали, чтобы, поднявшись вверх, пристать к западному берегу Нила, на котором располагался Ондон. Пройдет несколько часов, пока они пересекут реку и дойдут до берега. Потом ждать ночи, прежде чем двинуться к городу. Я тяжело вздохнул — это будут самые длинные сутки в моей жизни.