Ивар Рави - Прометей: Неандерталец

Утром, быстро перекусив, мы начали собираться в путь. Мясо утрамбовали в рюкзачки, я снова наполнил фляжку, и мы тронулись в путь. Обойти вторую гряду не было возможности, пришлось лезть прямо на нее. Взобраться на гряду оказалось куда легче, чем спуститься. С внешней стороны она была более отвесная, и нам пришлось пройти на север поверху несколько сот метров, прежде чем выдался относительно пологий участок.

Отойдя на полкилометра, я остановился. Было мучительное ощущение, что этих мест я больше никогда не увижу. Именно здесь я впервые ступил на землю, спас Нел и её братьев, познал любовь молодой кроманьонки. Здесь я впервые убил человека и здесь же построил плот, который унес меня на восток. Именно здесь я научился смотреть на жизнь по-другому, переосмыслил многие вещи и понял, что главное в жизни мужчины — его семья. И к этой семье направлялся я в сопровождении неандертальца, также ставшего практически членом моей семьи.

— Санчо, вперед с песней! — скомандовал я и зашагал на восток, приближаясь к полоске пляжа.

Со времен морского путешествия помнил, что вдоль побережья было множество мелких речушек и родников. Всё побережье было усеяно глыбами, но и на берегу тоже были каменные нагорья. Остановились на полчаса только для того, чтобы перекусить. С каждым пройденным километром, у меня возрастало желание ускориться и перейти на бег.

Первая ночевка была у обрывистого берега, где, по-видимому, неоднократно до нас останавливались люди. Об этом свидетельствовали кости животных и следы двух костров. Ночью слышался вой и хохот гиены, но вблизи хищников не наблюдалось. Меня удивляло столь малое количество хищников. Раньше я считал, что первобытные люди сплошь и рядом становились добычей больших кошек. Но реальность оказалась иной: в мире, где стада животных бродили по всей планете, человек оказался невостребованным блюдом.

Утром Санчо почувствовал себя плохо, его рвало, и каждые полчаса он бегал в кусты. Пришлось даже остановиться, потому что парень слабел прямо на глазах. К вечеру у него поднялась температура, кожные покровы были сухи, а ночью Санчо стал бредить.

Бред неандертальца я видел впервые. В одном слове «Ха» были десятки интонаций. К утру ему стало чуть лучше, неандерталец даже пришел в себя. Его голова лежала на моих коленях. Увидев меня, Санчо прошептал, впервые четко назвав мое имя:

— Макс, Га (плохо, я попаду в землю, я умираю).

Слово гамбит, так часто встречаемое в шахматных партиях и даже мелькавшее в названиях кинофильмов, в принципе потеряло свой первоначальный смысл. С итальянского языка оно переводится как «подножка, поставить подножку». Несмотря на всю свою полезность, Санчо ставил мне такие подножки и не один раз. Когда мы доходили до водной преграды, неандерталец начинал артачиться, отказываясь лезть в воду. Еду он просто уничтожал, заставляя отвлекаться на охоту. При всех положительных моментах, Санчо оказывался больше тормозящим фактором, нежели помощником в деле возвращения домой.

Но все прежние задержки не шли ни в какое сравнение с той, что нависла прямо сейчас, когда неандерталец заболел. Мне трудно было понять, что именно с ним случилось: пищевая токсикоинфекция или инфекционная болезнь, связанная с пренебрежительным отношением к гигиене. Если судить по стулу — у неандертальца идет дизентерия, стул имел вид «мясных помоев». С другой стороны, все дикари пренебрегали гигиеной, но такую картину я наблюдал впервые. При этом у меня не было с собой ни единого лекарства, а справочник по лекарственным растениям остался в Плаже. Я даже не успел нормально ознакомиться с лекарственными травами.

Большинство людей считают, что врач в любых походных условиях должен уметь лечить все. Но это заблуждение, такие врачи окончательно перевелись с распадом СССР. Современные врачи — это больше интерпретаторы анализов и данных обследования УЗИ, МРТ, КТ. В больнице много врачей узких специальностей, и половина диагнозов выставляется методом исключения: хирург исключает свою патологию, кардиолог свою, и так далее. А вы попробуйте лечить дизентерию у неандертальца в полевых условиях голыми руками? Даже если найти лекарственные травы — как сделать отвар без посуды или настойку без спирта?

Все что я мог сделать, это предотвратить обезвоживание, но даже с этим была проблема. Неандертальцы не любят пить воду и делают это только при необходимости. Поглощая в три раза больше меня пищи, Санчо воду пил также в три раза меньше. Жаль, что рядом нет антропологов. Я бы им объяснил, что основная причина вымирания неандертальцев — это атеросклероз и тромбоз. Невозможно долго жить, ежедневно потребляя колоссальное количество мяса, тем более полупрожаренного.

Даже в наши дни основной контингент умирающих от острого коронарного синдрома и тромбоэмболий — люди с избыточным весом и высоким холестерином. А стройных и худощавых неандертальцев в природе просто не существует. Хотя один сильно похудевший неандерталец все-таки был и лежал сейчас прямо передо мной.

Санчо наверное похудел килограммов на двадцать за эти дни. Сегодня был четвертый день его недомогания. Стул уже местами был с кровью и был такой частый, что каждый раз, оттаскивая парня с места последнего поноса, я уже продвинулся на полкилометра. Поить его приходилось практически насильно, парня то бросало в жар, то он начинал зябнуть. С таким диагнозом я не планировал его кормить, но, то, что он отказывался от еды, меня настораживало. Когда я перекусывал, он воротил нос даже от одного вида еды.

Черты лица его заострились, скулы стали более выраженными, глаза запали. Я не знаю, какова норма пульса у неандертальцев, но пульс явно частил. Живот у парня впал, и даже обозначилась талия. Если немного загримировать лицо, Санчо стал похожим на вполне обычного человека. Сегодня стул состоял просто из воды с примесью крови, обезвоживание парня стало прогрессировать. Я мучительно пытался вспомнить, чем ему можно помочь.

На море усилился ветер, и волны с шумом обрушивались на берег, вынося на песок морских обитателей, имевших неосторожность приблизиться к берегу. Очередная волна выбросила на берег рыбу размером с ладонь. Попав на песок, та отчаянно прыгала, извиваясь всем телом, пытаясь вернуться в воду. Я рассеяно следил за рыбой, когда в голове щелкнул тумблер: «Соль! Санчо нужна соленая пища, чтобы удержать воду в организме».

Я быстро схватил рыбу, прежде чем ее накрыла следующая волна. Своим ножом-рогом я вспорол ей брюхо и вытащил внутренности, а потом отрезал голову. Зайдя в воду, я прополоскал разделанную рыбу и вернулся к неандертальцу, который в этот момент проснулся и снова пропоносил практически водой с кровью. Схватив его за подмышки, оттащил метров на двадцать в сторону.