Ивар Рави - Прометей: повелитель стали

Тростник мы резали несколько часов, набрав огромные охапки. Сам по себе он был легкий, но в то же время достаточно крепкий, чтобы не ломаться. Без ножа срезать не получалось, он гнулся и тянулся, выскальзывая из рук. Перевязав огромные снопы тростника, быстро перекусили и двинулись в обратный путь. Идти в темноте было трудно и ночевать пришлось совсем недалеко от места кровавого побоища.

Немного нервничал, когда снопы тростника протаскивали через лаз между камнями, но удалось это сделать, повредив минимум стеблей. Когда дошли до Плажа, поручил Нел, чтобы собрала женщин для продольного разрезания и намачивания тростника в воде. Через час уже большая группа женщин занималась тростником: показал как разрезать стебель и, распрямив, замачивать его в воде. Сам тростник был зеленого цвета, но стебель был с желтоватым оттенком, который сильнее проступал после замачивания.

Озадачил Наа и Мена варкой рыбьего клея, через несколько часов неприятный запах порывами ветра доносило до самого дворца. На второй день вместе с Зиком и Баром склеивали полоски тростника. Выложив первый ряд продольно, сверху накладывали смазанные клеем полоски перпендикулярно. Потом снова продольный и еще один перпендикулярный ряд.

Бумага получилась толщиной в хороший картон. Нарезал ее в три разных формата, чтобы минимизировать отходы. Сама бумага получилась слегка кремового цвета. Тиландер, пришедший за инструкциями насчет строительства дока, подкинул идею:

— Сэр, если вы это положите под пресс с большим весом, вода из бумаги уйдет и она станет заметно тоньше, — он даже сбегал до своих лесорубов, что пилили доски и принес несколько обрезков. Положив сверху доску на бумагу, придавил ее большими камнями — объем пачки сразу уменьшился. Те же манипуляции я провел с двумя другими стопками бумаги.

Тиландер хотел уточнить место для строительства дока, отмахнулся от него, разрешив выбрать на свое усмотрение. Я думал, как сделать чернила, но ничего путного в голову не приходило. Состава чернил не знал, писать кровью не было желания, так можно истечь кровью, пока письмо напишешь. Конечно, я помнил, что уголь оставляет следы на белом, но писать углем — означало тратить лист бумаги на пару фраз. Надо было придумать что-то похожее на гусиное перо для письма.

Следующие несколько дней продолжал обучение своих учеников, попутно думая о чернилах. Моей специальной ручки и карандаша надолго не хватит. При взгляде на карандаш подумал о графите. Но к своему стыду, я не знал, что такое графит и как он выглядит. Не знал, как изготавливают стержни для карандашей. Через несколько дней снял груз с одной из стопок бумаг: бумага стала суше, светлее и тоньше. Тиландер оказался прав насчет лишней воды в бумаге.

Карандаш и моя ручка писали на ней неплохо, но бумага все еще была мягкая и влажная: одно неосторожное движение протыкало ее, несмотря на толщину. Следовало оставить еще на несколько дней, для окончательного выдавливания воды. Зато мне пришла в голову идея попробовать сделать чернила, растворив уголь в воде. Каменный уголь отпал сразу, он не желал растворяться, только слегка окрасил воду в темно-серый цвет.

Древесный уголь дал результат немного лучше и я даже обмакнул заостренную палочку в этот раствор, написал слово. Но через некоторое время написанное поблекло, оставив разводы на бумаге. Надо было чем-то удерживать мелкодисперсные частицы угля, чтобы они не осыпались после высыхания написанного. На ум пришел рыбий клей и, недолго думая, добавил его, но получилось много. С кончика пера упорно свисала капля, не собираясь отклеиваться и ложиться на бумагу. Только после пяти попыток, экспериментируя с разным количеством раскрошенного в пыль угля и рыбьего клея, получил что-то отдаленно похожее на чернила. Черные, слегка расплывчатые следы даже после высыхания четко выделялись на грязновато-желтом листе бумаги.

Это было первое мое достижение, за которое я был действительно горд. До сих пор все мои открытия носили либо случайный характер, либо были следствием крайне благоприятного стечения обстоятельств. В случае с бумагой и чернилами, хотя они и были далеки до нормального качества, не было случайностей. Это был результат моих стараний и логического мышления.

Надо усовершенствовать мое писчее перо, чтобы не ставить кляксы на бумаге. Позвал Нел, показал перо и бумагу.

— На этом можно писать, Макс Са? — Нел была удивлена, когда под моей рукой стали появляться слова из печатных букв.

— Прочти, моя прелесть, — давно я к ней так не обращался. Моя жена прямо вспыхнула от радости и практически без запинок прочитала:

— Макс любит Нел, — девушка подняла голову и спросила дрожащим голосом:

— Макс любит Нел?

— Конечно любит, моя прелесть. Как тебя можно не любить? — я поднял и закружил ее, Нел заливалась смехом, обхватив руками шею. В последнее время я уделял ей мало времени: то ненасытная Миа перехватит, то какие-то идеи поглощали меня. Так и не выпуская из рук самого дорогого мне человека в этом мире, отнес её в спальню. Нел была первой на Земле, кто заговорил со мной и кто делил со мной тяготы, когда я только становился на ноги.

— Макс Са, можно к тебе? — в проем спальни просунулась голова Рага, старшего из братьев Нел, которые, как моя родня, пользовались определенными привилегиями. Хорошо, что мы уже успели привести себя в порядок. Дикари не особо заморачивались этикетом, но мы уже сделали шаги в сторону цивилизации.

— Что там, Раг?

— Лоа плохо, она два дня не встает и не кушает. Ты же великий Дух, может, ты изгонишь злых духов из нее?

— Хорошо, Раг, пойдем и будем гнать из нее духов. Надо было мне еще вчера сказать, если ей плохо. Ты совсем о ней не заботишься, относишься к ней как к предмету, — продолжая ругать Рага, сам вспоминал, что и сам не лучше отношусь к Нел. Мию в расчёт не брал, ее скорее устраивала такая свобода и такое холодное отношение. Она брала, когда хотела и была довольна, совсем спихнув сына на Нел.

Хижина Рага была рядом, в одно время хотел его и Бара переселить к себе, но отложил этот вопрос до пристройки комнат.

Лоа лежала на спине, дыхание было шумным, хрипы были слышны даже на расстоянии. Температура была, градусник показал сорок и два. Второй случай воспаления, вроде никто из моих попаданцев даже не кашляет, откуда берутся стафилококки и стрептококки? Над этим вопросом следовало подумать. А сейчас у меня прекрасная возможность проверить действие самопального пенициллина. В прошлый раз Зику была сделана инъекция меропонема и поэтому трудно было судить об эффективности лекарства.

А еще Раг, который был в контакте, заходил ко мне домой, контактировал с Нел и еще черт знает со сколькими в поселении. В легких у него чисто и температура в норме: но побыть в карантине ему придется. С того дня, как заболел Зик, все время держал пару заплесневевших лепешек для приготовления пенициллина. Как врач, конечно, понимал, что здесь очень малая концентрация, но других способов у меня не было.