Ивар Рави - Прометей: повелитель стали

— Уильям, не торопись, пусть подойдут поближе, чтобы стрелять наверняка. Один выстрел — один труп. Дикари должны понять, что каждый шум несет им смерть, никаких промахов, никаких легких ранений.

— Понял, сэр, у меня хорошие показатели в стрельбе, был лучшим в своей роте, — похвастался американец, но получилось натурально, без бахвальства. Когда передние дикари оказались примерно в ста метрах, я скомандовал огонь и спустил курок.

Оба выстрела грянули почти одновременно, найдя две жертвы в передних рядах. Но дикари не остановились, словно выстрелы были обыденным явлением в их жизни. Хорошо их подготовил ко встрече с огнестрельным оружием покойный вождь, чей труп валялся во дворе крепости. Мы произвели еще по пять выстрелов, когда бегущие дикари остановились и стали вкладывать копья в копьеметалки.

— Уильям, уходим, живо, — за руку рывком поднял американца и рванул внутрь крепости. Практически в этот момент около десятка копий попали в бревно, характеризуя отменную меткость стрелявших, и несколько срикошетили от закрываемых ворот. Последнее неприятно удивило: дикари научились метать копья на упреждение. Ворота за нами закрылись и в этот момент прозвучал голос Гау, скомандовавшего лучникам:

— Огонь!

Три десятка стрел ушли в небо по навесной траектории и около десятка с двух торцевых башен, обращенных лицом к неприятелю. Результата мне не было видно, но крики боли на той стороне послышались отчетливо.

Еще трижды лучники успели выстрелить, пока я поднимался на башню, с которой прозвучал крик Гау:

— Не стрелять!

Поднявшись, понял, почему он остановил стрельбу: больше двадцати человек валялось убитыми и ранеными, еще несколько ковыляли на безопасное расстояние, куда успела отступить основная масса дикарей. Часть черных пряталась за стволами пальм, но большая часть (около трех или четырех сотен) совещалась на расстоянии двухсот метров, вне досягаемости стрел. Такую скученность было грех оставлять безнаказанно:

— Уильям, сбегай во дворец, Нел тебе покажет пулеметы. Принеси один, хоть и жалко тратить на них калибр 12.7, но попробуем их серьезно проредить, пока они не рассредоточились. Пулемет, который принес американец, мне не был знаком.

— Уильям, мне не приходилось стрелять из такого, давай короткими очередями по той огромной толпе, — показал на совещавшихся дикарей. Американец попросил нескольких стрелков спуститься и освободить пространство. Уложив ствол пулемета на перекладину башни, оттянул затвор:

— Я готов, сэр!

— Огонь!

Грохот крупнокалиберного пулемета можно сравнить с раскатами грома непосредственно над головой. Калибр 12.7 пробивает даже легкие танки, потому я не удивился, когда в толпе дикарей образовалась брешь, в воздух взлетели руки, другие части тел. Но у такого пулемета бешеная отдача, ствол пулемета увело вправо и часть выстрелов прошла мимо. Когда очередь прекратилась, я проорал Уильяму, потому что сам оглох:

— Короткими очередями, не больше десяти выстрелов за раз, — американец кивнул и снова нажал на гашетку, прокладывая просеку среди человеческих тел. Пришлось хлопнуть его по плечу, чтобы не увлекался, потому что дикари бросились врассыпную, скрываясь за пальмами и хижинами. Стрелять из крупнокалиберного пулемета по единичным противникам — это все равно, что стрелять из пушки по воробьям. Мы оказались в патовой ситуации: дикари не могли приблизиться, потому что убийственный огонь пулемета рвал их на куски. Но и мы не могли выйти из крепости, потому что за хижинами и пальмами прятались черные, готовые закидать нас копьями.

Лайтфут взял винтовку и еще пять раз прозвучали выстрелы, отправляя на тот свет неосторожных дикарей. Пока что у нас не было потерь, в то время как нападавшие потеряли не меньше шести десятков убитыми и тяжелоранеными. Одна группа, численностью не менее пяти десятков, стала обходить крепость по дальнему краю, скрываясь за хижинами Уна и Гара. Их маршрут выводил их к доку, где находились Выдры, не успевшие прибежать в крепость. Прошло больше получаса, как Тиландер с пулеметом убежал к ним, чтобы эвакуировать их в море. Я схватил пулемет и вел стволом вслед за дикарями, что пробирались в сторону побережья. Сейчас они проходили в районе скотного двора, откуда послышались крики раненых животных, подтвердив догадку, что дикари решили бить мой скот.

— Гай, возьми двадцать лучников, Лар, ты собери всех копейщиков, если мы не выйдем, они просто перебьют весь наш скот. Уильям, с рук из пулемета не постреляешь, берем винтовки и выйдем им навстречу, — Лайтфут отнес пулемет и вернулся со второй винтовкой Рейзинга. Когда ударный отряд из сотни бойцов собрался и построился, разъяснил задачу:

— Копейщики прикрывают нас щитами, лучники находятся в центре отряда и стреляют по врагу. Строй не разрываем, если станет совсем тяжело, отступим к крепости, где со стен нас прикроют оставшиеся лучники. Гор, Раг и Бар — остаетесь руководить обороной крепости, ни в коем случае не допустите врага внутрь.

Несмотря на наше превосходство в вооружении, задача предстояла не из легких: против нас еще оставалось не менее семи сотен дикарей. Против каждого оказывалось не менее семи противников. Не каждая стрела выводила соперника из строя, некоторые дикари прятались за пальмами даже с парой стрел в теле. Иногда дикари даже умудрялись уклониться от стрелы.

Едва мы отошли от стен крепости на сотню метров, как подверглись нападению: десятки копий засвистели в воздухе, принимаемые на щиты первого ряда. Но копья все равно находили щели между рядами: воин слева от меня присел и завалился с копьем в животе, еще один вскрикнул, когда падающее копье попало ему в ногу. Наш боевой порядок не расстроился, но немного скукожился, плотнее прикрываясь щитами. Копий у дикарей было мало и, произведя три залпа, они нестройной лавиной ринулись на наш боевой порядок, застывший на полянке между пальмами.

— Лучники, огонь! — скомандовал я, одновременно Лар дал свою команду:

— Шеренга два! — практически сразу произошло перестроение и теперь набегающих дикарей встречала двойная шеренга, отрезавшая лучников от врага. Около двух десятков дикарей просто не добежали, утыканные стрелами. Добежавшие напарывались на копья второго ряда, которыми в момент контакта ощетинилась шеренга копейщиков. Первый ряд прикрывался щитами, а из-за их спин второй ряд безжалостно разил дикарей, вооруженных дубинками. Побоище было таким жестоким, что несколько десятков трупов уже устилали землю перед копейщиками. Из моих людей трое из первого ряда получили травмы, но шеренга сразу сомкнула ряды и восстановила целостность. Лучники продолжали выцеливать врага и посылать стрелу за стрелой. Мы с Уильямом стреляли, только заметив угрозу прорыва.