Сергей Чернов - Лицей. Венценосный дуэт

– А теперь пиши, – Зотов пододвигает лист бумаги и ручку, – объяснительную на моё имя. Как и по какому поводу у тебя вдруг появились дамские часики, и точно такие же в тот же момент пропадают у задержанной.

– Вот, блядский потрох! – кратко и экспрессивно выражается один из оперативников, – а мне до конца не верилось…

Второй смотрит на напарника с недоумением: «Что-то ты, братец, совсем…».

Куприянов строчит четверть часа. Присутствующие терпеливо ждут. Когда старший лейтенант протягивает начальнику заполненный письменами лист, тот принимается читать. На лице сразу проявляется скепсис.

– Туфта! – подполковник рвёт бумагу на части и подаёт Куприянову чистый лист, – старлей, мне липа не нужна. Что за ерунда? Соседка жаловалась, что точно такие украли у дочки, ты решил проверить, провести опознание… ты что, хочешь статью заработать за лжесвидетельство?

Куприянов напрягается. Статья может быть только в деле. Каком ещё деле? Вы что, охренели? – такой вопрос написан на его лице.

– К тому же это к делу не относится, – замечает старший оперативник, – это мотив, тебя не об этом спрашивают.

– Почему не относится? – вдруг вмешивается второй, – да пусть пишет. Нарушение всё равно было, в протоколе часы отсутствуют.

– Ладно, пиши так, – решает Зотов, – но обязательно укажи, что в протокол часы не вносил.

Куприянов с тяжёлыми вздохами приступает к работе.

22 августа, четверг, время 16:10

Квартира Пистимеевых.

– Твой секретарь Дима случайно с физкультурником столкнулся, – оборачивается ко мне Саша, – тот делился планами насчёт тебя. Хочет тебя в какую-то лицейскую команду включить.

Оборачивается Пистимеев от компьютера, мой главный конкурент за его внимание. И что обидно, далеко не всегда я выигрываю. Но сейчас я не в претензии, Сашок музыку запускает. Появились недавно в продаже специальные колонки. Там ещё надо звуковую карту вставлять, но для Сашки это пара пустяков.

– Перебьётся Семёныч, – отмахиваюсь я.

– Я тоже так подумал, – Сашка садится на пол рядом со мной, – ты ж с юристами дел иметь не будешь.

Я занимаю любимую позицию на полу, опёршись спиной на тахту и вытянув босые ноги. Пистимеев почему-то залипает взглядом на моих ступнях. Наверное, потому что кроме рук и лица всё остальное закрыто. Сегодня я в своих любимых джинсах.

– Не только в этом дело, – веду беседу дальше, рассматривание Сашком моих ног меня не беспокоит, – у меня справка, освобождение от физкультуры до Нового года.

– А что случилось? – Сашок отрывается от разглядывания моих ножек.

– Не знаешь, что случилось? – делаю круглые глаза, – ничего о моём похищении не слышал?

– Ты ведь уцелела, сама говорила…

– Говорила, – вздыхаю, – а врач, узнав про хлороформ, и что у меня одышка появилась, поставил меня на особый контроль. Никаких интенсивных нагрузок, ничего острого, сижу на диете, как мои брат и сестра, которым человеческая пища пока не положена.

– От хлороформа такие опасные последствия? Его же в медицине применяют. Или применяли…

– Применяли. Но у медиков всё под контролем было. Сразу после операции – вентиляция лёгких. И потом, больные всё равно на диете и после операции у них длинный периодреабилитации. А эти придурки ведь дозу не контролировали, сунули под нос, и дыши всю дорогу. Так что вот так.

Слегка шевелю пальцами, и Пистимеев снова отвлекается на мои ножки. Хм-м, мне что, приятно его внимание?

– У тебя тут заусенчик появился, – тычет Пистимеев в сторону левой ступни. Критикан проклятый! Присматриваюсь. Да, есть, на указательном пальце.

– Подай сумочку, – просьба исполняется незамедлительно. Вытаскиваю маникюрный набор, достаю щипчики. Ну, не сама ж я буду такой ерундой заниматься, когда рядом неравнодушный, – ну, я надеюсь, – молодой человек.

– Срежь, пожалуйста, – отдаю инструмент, – только осторожно! И аккуратно.

– Резать буду точно, – Сашок берёт, не задумываясь, – но сильно и под корень. Весь палец!

И со зверским лицом наклоняется к ноге. За исключением немного глупого хихиканья я больше никак на его угрозы не реагирую. Одним заусенцем Пистимеев не ограничивается, исследует всю ножку, затем что-то находит на другой. Не возражаю. Более того, чтобы окончательно не сомлеть, приходится бороться с собой,. Почему-то приятно чувствовать его тёплые руки. Закончив, он мои очаровательные конечности не отпускает. Хотя ему очень неудобно сидеть на пятках, терпит.

Я прислушиваюсь к двери, может, мне чудится, но, скорее всего, нет. Сделав заговорщицкое лицо, тычу пальцем в сторону выхода. Сашок сразу включается. И реагирует. Аккуратно отложив мои ноги, прыгает к двери с места. Ну, чисто кот! Распахивает, она вовнутрь открывается, вижу убегающую Карину.

– Лови её! – ору восторженно, обожаю движуху!

Сашка молодец, поймал. И мы её, визжащую, затаскиваем в комнату. Сашка держит за ноги, я – за руки и жестоко и безжалостно её щекочу. До слёз и хрипоты от истерического смеха.

Успокоившись, сидим на кухне, чай пьём. Кроме меня.

– Минералки мне, – требую я, – я – на диете. Чай могу выпить, но лучше пропустить.

– Почему? – на меня светит любопытными глазками Карины.

– По кочану! – веско отвечаю я и пользуюсь моментом резко поменять тему, – как бы тебе объяснить, Кариночка… ты можешь мне не верить, но мне по барабану, даже если ты подсмотришь, как я трахаюсь с твоим братом. А ты не подпрыгивай, и со стула не падай. В ближайший год этого точно не будет!

Это я Сашке, который загорается неуместным восторгом.

– Понимаешь, мне всё равно. В конце концов, это же не я подло шпионю.

– Да я только к двери подошла! – искренне возмущается девочка.

– Не ври! Минут пять ты там точно паслась, – меня на мякине не проведёшь, – но это не важно. Вот скажи, почему у тебя подруг нет?

– Почему нет? Есть, – не уверенно спорит Карина, смешавшись от неожиданного поворота.

– Нету, нету, – радостно опровергает Сашка.

– Знаешь, почему? Потому что ты – пустышка, никому не интересная, – бью наотмашь и по-взрослому, – наполовину точно пустая, потому что наполовину любой человек это его друзья. Твой брат – мой друг, Юля и Вика – мои не единственные, но лучшие подруги…

– Весь твой класс – твои друзья. Все тебя обожают, – подсыпает мне мёду, а сестре соль на раны Саша.

– Поэтому я – богатый человек. У меня очень много друзей. Вот случилось со мной несчастье, они весь район на уши поставили, нашли тех козлов, что мой телефон украли, отпиннали их. А кто из-за тебя бегать будет?

– Никто, – тон Саши уже безрадостный и Карина опускает голову.

– Кроме семьи, никто, – уточняю я. – А почему? Потому что ты – пустая, нет в тебе ничего интересного. Поэтому ты за нами и шпионишь. Не из любопытства, а чтобы свою пустоту заполнить. Но понимаешь, это ошибка. Когда ты следишь за нами, ты теряешь себя всё больше и больше. Есть мы с Сашей, а ты превращаешься в звукозаписывающее неодушевлённое устройство на ножках.