Сергей Чернов - Лицей. Венценосный дуэт

Уходим из медпункта и Лицея дружной и шумной толпой. Нескольких человек с нами нет. Ох, как они будут завтра нам завидовать!

19 ноября, понедельник, время 13:10.

Лицей, кабинет английского языка.

Кабинет английского – наш базовый, классные часы мы здесь проводим. Ожидаемо англичанка с присутствующим завучем ИМ задали темой драку с юристами. Не знаю, чего они хотели, только ничего у них не получилось. Хотя если целью поставили всего лишь проведение классного часа на эту тему, то цель достигалась автоматически. Одной записью в классном журнале. Наверняка такая же запись появится в журнале юристов. И для них это болезненнее, чему я только рада.

– Молчанова, объясни мне, что произошло. Зачем вы затеяли драку? – а вот это она зря. В подставленный мне бок я обязательно ударю. Просто не удержусь, рефлекторно.

– Людмила Петровна, а вы чей классный руководитель? Наш или какого-то другого класса? – держите, не падайте. Резко поставленный вопрос заставляет класс притихнуть, но хорошо так притихнуть, с ноткой ожидания и тенью угрозы. Весь класс молча смотрит на англичанку.

– К чему такой вопрос, Молчанова? – недоумевает англичанка.

– Обычно свои всегда защищают своих, но вы с первых слов, до всякого разбирательства возложили всю вину на нас. Если вы наш классный руководитель, то естественно ожидать, что вы будете нашим защитником, а не обвинителем. Вот я и спрашиваю: а вы чей классный руководитель?

Теряется англичанка. Краснеет и теряется. На помощь приходит завуч Игорь Платонович.

– Людмила Петровна просто не удачно сформулировала. Расскажите, что и как случилось?

– Вы же сами понимаете, что это директор нас лбами столкнул, – начинаю я и начинаю с перевода стрелок на истинного и коренного виновника. – Мы пришли к ним, чтобы договориться или хотя бы прояснить свои позиции.

– Договориться не получилось, – констатировал Игорь Платонович.

– На предложение отказаться от первого места в нашу пользу они обиделись, – киваю я, – дошло до откровенно резких высказываний…

– С вашей стороны? – вопрос англичанки мне снова не понравился.

– С нашей. Но в самом начале я вам тоже острый вопрос задала. Вы же в драку не кинулись? – заметит или не заметит англичанка мою невольную ловушку? Я не гений дипломатии, случайно вырвалось, но как использовать, примерно знаю. Англичанка ловится.

– Я взрослый человек…

– А они – нет, – захлопываю ловушку, – поэтому жёсткий, но всё-таки разговор попытались перевести в банальные грубости и драку.

Всё. Я окончательно перевожу стрелки. Во всём виноваты юристы, хи-хи…

Одобрительный гул всего класса мгновенно замораживается голосом Ледяной. Она так редко говорит, что поневоле все ловят каждое слово.

– Они сильно разозлились именно потому, что не правы, – негромкий, но прекрасно слышимый голосок Вики разносится по всему классу. – Юристы получили незаслуженную награду, это их больное место. Люди вообще очень сильно обижаются, когда им говорят про их недостатки или нехорошие поступки.

– Вот они обиделись и разозлились, – припечатываю я, – начали нам грубить и хамить.

После такой обработки педагогов в общем массиве информации пролезает и наша маленькая деза о том, что юрист Рома позволил себе хамство и к парням тоже. Миша, Артём, Паша и Сергей всё подтвердили с очень честными глазами. Избыточно честными, на мой взгляд. Но вроде пролезает.

Пока они убеждают педагогов, что ни капельки не виноваты, переговариваюсь с Викой.

– Не сильно поняла про обиды юристов. Почему это такое уж больное место? – взрослые почему-то быстро Вику поняли, а я что-то не въезжаю.

– Это всегда для человека самое обидное, – разъясняет Ледяная, в глазах которой недоумение, почему я таких элементарных вещей не понимаю. – Неприглядная правда про себя – самое обидное для человека. Хуже клеветы. Напраслину на себя можно опровергнуть, а правду как отменишь. Он же внутренне про себя сам знает. Старается не думать или как-то себя успокоить, а тут ему н-на в лоб! А вы, сударь, козёл! Понимаешь? Самое обидное, что сударь и сам знает, что он козёл.

– Ага, – но понимаю с трудом и то за счёт Даны. Кажется, нащупала некое несовпадение менталитетов обеих рас. Моей и человеческой. Нам как-то по барабану наши недостатки. Ещё и спасибо скажем, будем знать, что исправлять.

– Понятно. Юристы прятали в себе знание, что они козлы, а мы пришли и беспардонно вытащили эту грязь на свет, – мне самой открылось то, что мы делали, с неожиданной стороны. Как интересно!

– Ситуация примерно ясна, – Игорь Платонович закругляет беседу. – По моему разумению виноваты обе стороны…

– Но юристы больше, – не выдерживаю, перебиваю, тут же каюсь, – извините, Игорь Платоныч.

– Почему?

– Мы на их территории находились. А парламентёры неприкосновенны, – знания и опыт Катрины выручают не первый раз. И ведь хороший аргумент.

– Первый удар нанесли вы, – указывает завуч.

– Никто им не мешал выйти в холл и разобраться со всем нашим классом.

– Стоп-стоп-стоп! – поднимает руки завуч, – мы так будем ходить по кругу. Мы для себя делаем вывод: виноваты обе стороны. На этом закончим.

Недовольный гул голосов пресекает Ледяная. И обращается к педагогам.

– Есть ещё новость. Сегодня мы подали жалобу в министерство на действия директора. Подписали её семьдесят восемь учащихся старших классов.

Класс опять гудит, в шуме слышится лёгкое злорадство. Завуч с англичанкой растерянно переглядываются. А директора, насколько я знаю, в Лицее до сих пор нет.

– Ещё одна новость, – сообщает Ледяная с ледяным спокойствием. Завуч и англичанка глядят чуть ли не с испугом.

– Снег пошёл. Так красиво… – вслед за Ледяной все смотрят в окна. На краткий момент вид с величавой раскачкой опускающиеся вниз монструозного размера хлопьев снега примиряет и успокаивает всех. Возможно, в этот миг наши антагонисты юристы глядят в окна с таким же выражением лиц, как у нас.

19 ноября, понедельник, время 15:30.

Любимое кафе.

Мальчишки уходят, как только появляется всенепременный Всеволод, охранник Вики. Порядок отработан до автоматизма, кто-то видит в окно или замечает входящего в кафе мужчину, все сразу начинают собираться. Расплачиваются и уходят. Понедельник у нас тяжёлый день, после классного часа занятия в спортзале, мы не ослабляем внимания к физической подготовке одноклассников.

Занимались мы тем, что объясняли Вике темы пропущенных уроков. Мальчишки напирали на математику, я – на английский.

Вдруг Вика фиксирует взгляд в сторону зала. Отслеживаю. К нам направляются два молодых человека. Один повыше, другой пониже и пошире. Лица не то, чтобы совсем наглые, но такие, избыточно самоуверенные. И чувствуется готовность к агрессии. Ага, конечно. Пока рядом наши парни были, всего лишь подростки, подходить не решались. И вдруг настаёт вдруг.