Сергей Чернов - Лицей. Венценосный дуэт

– Чего шумим, что случилось? – Алекс глядел на негодующих мужчин глазами невинного младенца.

– Он спрашивает, что случилось! – обернулся к загудевшим недовольно товарищам Замятин, – ты премию нам обещал, где она?!

Алекс растерянно почесал затылок, сделав большое недоумение на лице.

– Погоди, погоди, какая премия? У нас договор, вы делаете работу, мы платим. Вы всё сделали в срок, молодцы! Мы вам всё заплатили и даже больше на двенадцать процентов. Всё по договору и даже больше договора вы получили. Едрит мою Люсю, какого хрена вам надо?

Разумные доводы не остались полностью без внимания. На пару секунд все примолкли. На секунду Алекс испытал странное разочарование, неужто получится мирно разойтись. А он ведь готовился к жёсткому варианту. Выходит, зря? Нет, не зря. Замятин набрал в грудь побольше воздуха и попёр на начальство этой самой могучей грудью.

– Ты нам мозг не штукатурь. В заднице я видел твой договор! Обещал премию? Плати!

– Обещал? – удивился Алекс, – не помню.

– Он не помнит! – кипятились мужчины хором, – мы помним!

Замятин уже нависал над немаленьким ростом Алексом, забрызгивая его слюной. Алекс слегка отодвинул его руками. Хотя отодвинуть не получилось, сам отодвинулся.

– Так вам премия нужна?! – воскликнул он, будто только сейчас до него дошло, – да никаких проблем!

Мужики притихли. Победа? Наглость взяла очередной город?

– Парни, выпишите им премию, – Алекс бросил взгляд в сторону равнодушных молодцев.

Молодцы, неизвестно откуда выхватившие короткие дубинки, тут же принялись за дело. Через пятнадцать секунд взъярившийся Алекс с наслаждением пинал неуклюже возящегося по полу Замятина, пытающегося закрыть руками лицо.

– Премию тебе?! Н-на, н-на, н-на! А вот ещё тебе, сука, премия, – Алекс принялся втыкать носки и каблуки крепких ботинок в спину, задницу, бока.

– Хватит? Или ещё выписать? Я могу и больше, – остальным досталось не так сильно, молодцы их просто сбили с ног и не давали подняться. Те, кто сообразительнее, не стал пытаться и получил намного меньше. Основная часть «премии» досталась Замятину. Ну, так он и выпрашивал её больше всех.

Нанятая пара вышибал в конце оттащила Алекса от скулящего на полу Замятина.

Больше с этой бригадой фирма не работала. Вторая бригада почему-то за премией не пришла. Состоялся небольшой разговор с Татьяной Васильевной, которая недовольно, но споро смывала шваброй капельки крови с пола.

– За вредность надо доплачивать, Алексей Александрович…

– За вредность не буду доплачивать, – открестился Алекс, – а за совмещение да. Подготовьте приказ о выплате вам двух процентов прибыли по итогам года.

Чем бухгалтерша понравилась Алексу и навсегда поселилась в его мятежном сердце, так тем, что не стала выпрашивать больше, а расцвела как майская роза. Он впоследствии, прикинув объёмы, сам увеличил процент до пяти.

Но вирус страсти к халяве бродит по стране, а может и всему миру. Вот ещё один любитель получить деньги заранее. Делать этого нельзя, мотивация работать улетучивается, как туман при сильном ветре.

– Так во всех конторах принято аванс платить, – с уверенностью в своём полном праве убеждает Кравченко.

– Кто тебе это наплёл? – удивляется Алекс, – ни одна контора не платит незаработанное. Аванс когда платят? Двадцатого числа. Тебе ни о чём это не говорит?

– Так у нас не помесячная оплата!

– Да похрену какая оплата! Двадцатого числа постоянным работникам платится аванс в размере половины месячного заработка. Понятно? Вот наша бухгалтерша, к примеру. Две трети месячной зарплаты уже заработала, имеет право на аванс в половину зарплаты. И даже меньше. А вы чего? Заработали рублей двести и тут же требуете две тысячи? Кравченко, сам адрес угадаешь, куда я тебя сейчас пошлю, или прямо сказать?

– Шеф, – неуверенно бормочет бригадир, – я ж объясняю, ситуация такая…

– Кравченко! Милостыню на паперти выпрашивай. Мы не богадельня, мы твои работодатели. Заработал – получи. Не заработал – иди в жопу, – всё-таки назвал адрес Алекс.

Алекс с таким стилем работы быстро расплатился с отцом, который дал ему деньги. Чем приятно его удивил и заставил уважать. И зачем тогда изменять эффективным методам? Ни к чему.

20 апреля, воскресенье, время 11:30

Квартира Молчановых.

– А что я вам сейчас скажу, девчонки! – я заканчиваю колдовать с очередной программой, и лёгкая болтовня мне не повредит.

Да, девчонки. Вика тоже заночевала и мы сейчас расправлялись с домашними заданиями. Юлька попыталась увильнуть, ссылаясь на то, что не взяла с собой ничего. Ха! К её счастью и неудовольствию проблему я решила быстро. Учебники у всех одинаковые, стандартизация образования это не просто лозунг. Только у нас расширение есть к своему профилю. Отдельный задачник и факультативный курс, жестко связанный с общим.

Заставила её позвонить домой, а мама ей надиктовала задания из дневника. И что, я чистой тетрадки подружке не пожертвую?

– Что? – мгновенно отрывается от учебника Юля.

– Пистимеев пытался ко мне приставать, когда я его провожала, – интерес, выразившийся долгим спокойным взглядом, проявляет даже Вика.

– Да ты что?! – тут же возбуждается Юля, а я замолкаю и сужаю глаза.

– Тебе ничего не буду рассказывать, – сжимаю жестоко губы, – ты ни слова про своего и я ничего тебе не скажу.

Лицо Юли делается жалобно умоляющим.

– Да! – я непреклонна, – вот так вот! Сначала ты рассказывай! Честно говори, целовалась с ним?

По тому, как отчаянно краснеет подружка, понимаю, что да, целовались. И возможно, не просто так.

– Учи лучше свою географию, – негромко и сочувственно советует Вика. Юля немедленно утыкается в учебник.

Но через четверть часа мы её всё равно прижали. Как только она, с трудом выдавливая слова, подтверждает, да, целовались, допрос тут же усиливается.

– Сколько раз? На каждом свидании? Губы в губы? С языком?

Убежать она не может, мы её держим. Удалось выпытать, что в силу роста он несколько раз, пытаясь обнять её за талию, лапал попку. Выпирающие вперёд вторичные женские признаки руками пока не трогал. Врёт небось!

– А коленки твои щупал? – по очередному покраснению догадываюсь, да. Она таким образом на вопросы отвечает. Изменения яркости и цвета лица соответствует примитивной морзянке. Если потренируется, может разработать и применять личный код цветовых сообщений.

Мою идею цветового кода Вика встречает натуральной истерикой. Падает на тахту лицом вниз и стонет от смеха. Смотрю с недоумением. Нет, я, конечно, знаю, что очень остроумна, но что-то её чересчур разобрало. И надолго. Я ведь не останавливаюсь.

– Юля, я гляжу, у вас как-то стремительно всё развивается, – строжаю я, – я тебе презервативы покупала, они у тебя ещё остались?