Сергей Чернов - Рождение сверхновой

— Что?

— Почему он пистолет не вытащил? — капризным тоном избалованной девочки спрашиваю Триаля. Старший тяжело вздыхает, кивает напарнику. Тот охотно вынимает оружие. Вот, теперь я довольна. Мы идём к выходу.

— Ой! — я опять останавливаюсь, оглядываюсь на Буланже, — Мсье Буланже! Сумку!

Мою дорожную сумку подхватывает напарник. Я ещё успеваю состроить рожицу портье и показать ему язык. Несказанно для меня противное лицо вытягивается в недоумении. Отложу в копилку самых лучших воспоминаний.

— А вам, портье, это дорого обойдётся! — кричу ему уже на выходе, — Очень дорого!

— Угрожаете? — спокойно интересуется младший полицейский уже на улице.

— Парня надо предупредить, что у него будут сложности, — объясняю ему расклад, — Он отправил в полицию мировую звезду. У него и руководства отеля впереди очень весёлая жизнь.

— Вы мировая звезда? — спрашивает Триаль, пока усаживаемся в автомобиль.

— А разве по мне не видно? — распахиваю глаза на такую широту, что мой старший констебль слегка жмурится. И сразу перевожу тему:

— А у вас в участке все полицейские такие импозантные мужчины? — в голос мне не надо добавлять заинтересованности, скорее надо её придерживать.

— Все, — уверенно отвечает Триаль, — кроме женщин-полицейских.

— Шарман! — удовлетворённо отзываюсь я и умолкаю. Долго молчать всё равно не пришлось. Через две-три минуты мы на месте.

Здесь я и вижу вывеску: 7920, Бульвар Сен-Лоран, Монреаль. Заходим. Знакомая по многим фильмам обстановка. Больше похожа на слегка военизированный офис, российский околоток совсем другой, более брутальный.

— Ай! — кто-то сильно и грубо дёргает меня в сторону. Чуть не падаю, но инстинктивно опираюсь на ту же грубую лапу, обхватившую мою левую руку чуть выше локтя. И быстро-быстро перебирать ногами пришлось.

— О-о-о-у-х! — потираю травмированное место, непроизвольно даже слезу вышибло из глаз, осуждающе смотрю на мрачную и злобную морду лица какого-то хмыря. Дюжая фигура в форме всем видом источает угрозу.

— Вы чего?! — я вижу, как все вокруг смотрят и почему-то не вмешиваются. А почему это они не вмешиваются?

— Старший констебль Триаль, — поворачиваюсь к нему, — почему вы не предупредили, что у вас меня будут обижать?

— Клод, прекрати, — Триаль будто проснулся, встал между нами и, мягко положив мне руку на плечо, повёл в угол помещения. Там были сиденья, кажется, несдвигаемые, и дверь в какой-то закуток. Рядом обыкновенный письменный стол.

Не могу вспомнить из доставшегося мне даром опыта ничего полностью аналогичного. Но нечто похожее было. Добрый и злой следователи, психическое подавление задержанного с целью без проблем снять чистосердечные показания. Это местное пугало для задержанных и арестованных. И вряд ли ему позволено открыто заниматься рукоприкладством. Хотя рисковать я не собираюсь, мне следует его как-то нейтрализовать.

Мою дорожную сумку ставят на стол, рядом лежит лёгкая сумочка «Луи Виттон». Один из полицейских открывает и осматривает большую. Слёзы у меня мгновенно высыхают. Одариваю непрошеного инспектора моих личных вещей самой своей очаровательной улыбкой.

— Мсье хочет полюбоваться на мои трусики? О-о-о-у, мсье знает толк в извращениях, — в моей улыбке можно найти что угодно, кроме осуждения. Но почему-то полисмен краснеет и отходит. Шапочный досмотр всё-таки провёл, открыл и аккуратно поворошил вещи.

Кто-то негромко хихикнул рядом. Оборачиваюсь, рядом две девицы средних лет. Мари и Полина. Насколько понимаю, они будут проводить обыск и опись изъятого имущества в том самом закутке.

Полтора часа мы занимались этой тягомотиной. За это время в участок привезли и сразу упрятали в обезьянник пожилую шумливую индеанку. Я из вредности постаралась продлить процедуру, которая и без того нудная. Одни деньги, почти десять тысяч долларов, пришлось пересчитывать минут десять.

— А почему нет списка визиток? — прочитав опись, спрашиваю я, — Сделайте отдельным приложением, там есть очень важные контакты.

Кстати, это правда. Там есть контакты с французским, корейским, японским телевидением. С несколькими важными лицами из «Sony Music», да много всего.

Минут десять занимались сканированием и оформлением визиток. Описывали все предметы моего туалета, вплоть до отдельных колготок и лифчиков.

— А у вас тут кормят? — спохватываюсь я.

— Время ужина давно прошло, — просвещает меня Мари, — Можете сделать заказ на свои средства.

Оформили заказ в ближайшем кафе, и пришлось перепечатывать опись. Количество денег уменьшилось на сотню долларов. Сдачу мне милостиво разрешили оставить у себя. Но пока курьер с моей пиццей не прибыл, в дверях замаячил мрачный Клод. Я «испуганно» пригибаюсь к столу, шепчу Полине, она ближе:

— Ой, опять он. А почему он такой злой?

— Перестаньте, мадемуазель Пак, — строго улыбается Полина, — Он всего лишь немного дёрнул вас за руку.

— «Всего лишь немного»? — горестно вопрошаю я и скидываю водолазку с длинными рукавами, оставшись в футболке. Полицейские девицы, — да я и сама ещё не видела, — имеют удовольствие полюбоваться на обширную лиловую с переливами в глубокую синеву живописную гематому.

Насладившись их потрясением, с предельно жалостливым выражением лица напяливаю водолазку обратно. Они же не знают, да никто не знает, о степени чувствительности моей кожи. Как и о высокой скорости восстановления. Через два-три дня от синяка даже следов не останется.

— И кто это сделал? — в дверях возникает новый персонаж. Злобный Клод куда-то испаряется. Мои девицы флегматично пожимают плечами. Расшифровываю однозначно: сами знаете, чего спрашивать. Дальше происходит интересное. До определённого момента.

— Клод, а ну иди сюда! — зычно командует офицер. И далее следует разнос проштрафившегося подчинённого. А интересно это мне только до момента, когда я понимаю, что этот цирк устроен лично для меня. Весело у них тут.

Между прочим, пока суть да дело, время перевалило за десять часов вечера. А мы только подобрались к кульминации моих приключений, допросу меня любимой. Здесь же, кстати, в закутке, где опись изъятого имущества составляли.

— Лейтенант Камбер, — представляется строгий начальник, только что устроивший выволочку грозному Клоду.

— Пак ЮнМи, сценический псевдоним Агдан, можете звать мадемуазель Пак или Агдан.

— Объясните, мадемуазель Пак, — лейтенант решает использовать официальное имя, — зачем вы подделали паспорт?

— А вы правильно сформулировали вопрос, мсье Камбер? — осторожно заглядываю ему в глаза, — Покажите мне на моём паспорте хоть один признак подделки.

Попытка лейтенанта с наскока повесить на меня статью проваливается, но он не огорчается. Я так понимаю, тоже действует на рефлексах. Попался человек в руки — вешай на него всё, что можно, авось что-то зацепится. И дальше можно работать.