Сергей Чернов - Рождение сверхновой

— Банда? — хихикает СонЛи.

— Совершают бандитские нападения, значит банда, — подтверждаю я, — И в какой-то момент, мне приходит в голову очень интересная мысль…

Я бросаю длинный взгляд в сторону режиссёра. Он понимает правильно и организует рекламную вставку.

Кто, кроме меня, может лучше выбрать момент интриги, когда зрителю невозможно оторваться от экрана? Никто. Вот режиссёр на меня и смотрит безотрывно. Ведущая тоже кое-что может.

Рекламная вставка.

— И что за мысль, госпожа Агдан? — продолжает линию беседы ведущая.

— Понимаете, СонЛи-ян, они всегда невидимы и неуязвимы, — горько жалуюсь на судьбу.

— Кто, госпожа Агдан?

— Они, — почти шёпотом говорю я, — Они, нетизены и хейтеры. Они анонимны и неуязвимы. Если вы невидимы для врага, ваша победа неизбежна. Он ничего не может вам сделать, вы можете всё.

Мы согласованно делаем паузу. Нравится мне эта девочка, очень тонко чувствует, когда надо молчать, когда говорить.

— Один раз кто-то из них ляпнул, что я беременна. В тот день я устала отбиваться от звонков и вопросов «ЮнМи, ты что, беременна?». Сестра и мама истерики мне по телефону устраивают, президент СанХён строго смотрит. Возможно, первый, кто об этом сказал, ничего плохого не имел в виду. К примеру, просто мог написать, что беременных женщин тоже тошнит. И пошло-поехало!

— Что, было такое? — любопытствует ведущая, — А от чего вас тошнило, госпожа Агдан?

— У меня тогда сотрясение мозга было, а меня из больницы выдернули на пресс-конференцию. Вот мне и стало очень плохо, в машине растрясло. Но мы отвлеклись. Как найти того, кто запустил этот нелепый слух? Как привлечь его к ответственности? А никак! Почти невозможно его найти.

— Да, госпожа Агдан, — вздыхает ведущая, — интернет позволяет хранить анонимность.

— А тут они сами проявились! — торжествую я, — Это же они, те самые пятеро кидались в меня яйцами, это те самые, кто напал на наше кафе. И это они организовали нападение с краской в Токио!

— С чего вы взяли, что это они? — недоумевает СонЛи.

— Как с чего? — удивляюсь её недоумению я, — Они же сами почти сказали, что кидались в меня яйцами!

— Может, это были не они, — сомневается СонЛи.

— Пусть докажут, что не они! — нагло заявляю я, — Пусть докажут, что не знают тех, кто кидался. Пусть докажут, что никаких организаторов пикета они не знают и оказались там в первых рядах случайно.

— Может они были не в первых рядах?

— Пусть докажут! — упрямлюсь я, — А я посмотрю, как они будут изворачиваться.

Мы немного помолчали. Смотрим друг на друга и улыбаемся.

— Понимаете, СонЛи-ян, я впервые их увидела в реальности, — проникновенно говорю я, — Впервые в жизни я увидела своих злейших, ранее невидимых врагов. Ну, хоть кого-то из них. Впервые я знаю их имена, вижу их фото, знаю их адреса. Это они, те самые невидимые и ранее неуязвимые враги, которые мне столько крови испортили. И теперь я не дам им спокойной жизни.

— Вы надеетесь выиграть иск? — опять концентрирует внимание на главном СонЛи.

— По большому счёту мне всё равно. Они сейчас проходят подозреваемыми по нескольким уголовным делам. Их дома обыскивают, изымают на экспертизу компьютеры, вызывают на допросы. Я ничего не докажу? Возможно. Но жизнь я им испорчу капитально. И надолго.

— Злая вы, госпожа Агдан, — улыбается СонЛи.

— К врагам и подлецам да, злая, — соглашаюсь я легко.

— Каким подлецам, о ком вы, госпожа Агдан?

Рекламная вставка.

— Ну, как же, СонЛи-ян? Они пришли сделать мне гадость. Когда в результате плохой организации и собственных суеверий они получили травмы, предъявляют претензии мне! А причем здесь я? — я возмущаюсь, — Я их не собирала, я их к себе не звала, почему я должна нести ответственность за их безопасность.

— Госпожа Агдан, но ведь тодук… э-э-э, кошка ваша? — может быть, впервые мне не очень нравится вопрос ведущей. Но ничего страшного.

— Кошка моя. Но глупые корейские суеверия про кошек не мои, не мной придуманные и не я заставляла этих молодых людей в них верить.

— А почему вы считаете это глупыми суевериями, госпожа Агдан, — ни ехидства, ни остроты в голосе нет. Чисто технический вопрос.

— Потому что суеверия, — пожимаю плечами, — ни в одной другой стране мира так к кошкам не относятся. Есть страны, где их почти боготворят, но нет другой страны, кроме Кореи, где кошек ненавидят и боятся.

— Япония, — понимающе поддакивает СонЛи.

— Япония, Египет, Индия, Таиланд, — оглашаю я весь список, — в остальных странах кошек просто любят. И никакое оно не опасное животное. Можете сами в интернет запрос отправить про самых опасных для человека существ. Много интересного узнаете…

— Что именно, госпожа Агдан?

— Что, например, от собак по всему миру ежегодно гибнет двадцать пять тысяч человек. Но нет ни одного погибшего от кошки. Они слишком маленькие, чтобы представлять для человека реальную угрозу, — просвещаю я ведущую и всю аудиторию.

— Итак. Это суеверие, не подкреплённое никакими реальными фактами, — резюмирую я, — И в них я никак не виновата. Вот я и говорю, что они поступили подло. Пришли сделать мне гадость, в итоге пострадали, и захотели меня же виноватой оставить. Но как уже сказала, во всём этом есть замечательная сторона. Они впервые открылись! Вот тогда я поняла самое главное. Как только они выходят на свет, я получаю возможность ударить по ним в ответ.

— И тут открываются сразу сорок восемь тысяч человек, — понимающе кивает СонЛи.

— Как я могла упустить такой момент? — смеюсь я.

И в самом конце СонЛи вдруг вспоминает мои слова про пятьдесят миллионов долларов.

— Госпожа Агдан, вы имели в виду это дело, когда говорили о том, каким ваше состояние будет через год?

— И это тоже, — я улыбаюсь. Кто-то, кто хорошо меня знает, мог бы назвать мою улыбку гадкой. Ничего не имею против.

23 января, время 16:07.

Небольшой, но пафосный зальчик, и паркет, как нарисованный и потолок в золотой лепнине, стены с задрапированными нишами. Нас здесь награждают орденами. Вернее, собирались награждать, но… не передумали, нет. Сначала хотели наградить, потом просто отпраздновать, в итоге решили совместить, только не сегодня. Выберут какой-нибудь национальный праздник с культурным оттенком, соберут всех награждаемых и вручат. Вот об этом министр и говорит. И дату уже выбрали. На день Хангыля, как раз будет в стране выходной, все будут праздновать, отдыхать и заодно нас, красивых, поздравлять.

Расфуфырились мы в пух и прах, но строго. Министерство учреждение солидное, не стоит тут коленками светить во все стороны. Так что брючные костюмы и длинные юбки наше всё. Хотя улавливаю в глазах высокопоставленных работников министерства, журналистов и самого министра нотки сожаления по этому поводу.