Влад Тарханов - Где найти Гинденбургов...

А вот и он. Появился, спокойно пришел к своему месту, пережидая бурю аплодисментов, которая сама по себе образовалась при его появлении. Сталин сделал приветственный жест и тут же аплодисменты вспыхнули с новой силой. С мест несколько раз крикнули «Слава Великому Сталину»! Могу спорить, что кричали искренне и никакие не «подсадные утки». Утверждаю, потому что хорошо видел лица людей, присутствовавших на совещании. Сталин переждал и эту волну аплодисментов, подчиняясь его жесту, как оркестр подчиняется палочке дирижера, зал стих. Вождь подошел к трибуне, выдержал небольшую паузу, после начал спокойно говорить:

– Товарищи! Мы собрались здесь не только посмотреть на новые самолеты. Мы собрались здесь, чтобы решить самые важные вопросы отечественного авиастроения. Поэтому тут присутствуют все ведущие конструкторы, все производственники, испытатели, военные, которым предстоит на этой технике воевать. События в Польше показали, что преимущество в воздухе в современной войне играет ключевое значение. Захват нашими советскими летчиками преимущества в небе – это первоочередная задача военно-воздушных сил Красной армии.

Сталин посмотрел в зал, как будто кого-то высматривал взглядом. Выдержал небольшую паузу. В зале установилась мертвая тишина.

– Партия и правительство сделали очень много для того, чтобы у нас появились новые, отличные самолеты, аналогов которым не будет во всем мире. Мы сейчас работаем над производством выскооктанового бензина, топлива наших новых самолетов! Завод уже строится, дорогие товарищи! (аплодисменты, успокоительный жест рукой).

– Мы развиваем строительство производств дельта-древисины, материала для наших самолетов, но принято решение о закупках алюминия, открыто месторождение бокситов, так что у нас появится и первый алюминиевый комбинат, который начнет давать столь необходимый строительный материал для самолетов, но это в отдаленной перспективе, товарищи! (аплодисментами зал взрывается снова, точно реагируя на интонации говорящего)

– Мы уже провели совещание по созданию новых моторов для самолетов, приняли решение о строительстве еще двух моторостроительных заводов, наметили самые перспективные модели моторов, которые будут нужны нашим самолетам. Теперь появилась необходимость внести коррективы в программу самолетостроения и создания новых моделей самолетов. Конкретно о программе и ее коррективах скажет товарищ Шахурин. А я хочу сказать о некоторых серьезных недостатках, которые мы выявили и о которых, как большевик не сказать не могу. Не имею права.

Сталин опять сделал паузу. Налил воды, сделал несколько аккуратных глотков. Зал действительно погрузился в тишину, в которой даже легкое прикосновение стакана к трибуне казалось оглушительным шумом.

– Мы не скрываем того, что впереди нашу страну ожидают военные испытания. Такая война, что все ужасы Гражданской войны покажутся ничем, ерундой! Нас ждет беспощадная война с мировым капиталом за само право существования советского государства, нашего советского народа. А что творится в среде нашей научной и конструкторской интеллигенции? В среде наших конструкторов наблюдается нездоровая конкуренция. Подсиживание. Доносительство. Групповщина. Отстаивание своих личных интересов в ущерб интересам государства. Кто-то хорошо освоил чернильную ручку и пишет доносы вместо того, чтобы рисовать чертежи новых машин. Кто-то использует свои близкие личные отношения с тем или иным руководителем страны, включая товарища Сталина и продвигает свои самолеты, отодвигая перспективные разработки товарищей. Кто-то тормозит уже принятые планы и срывает государственный заказ, в своих личных интересах срывает, товарищи.

Сталин опять обошел взглядом зал. Заметил нужного человека и произнес:

– Скажите, товарищ Воронин, почему на вашем заводе № 21 сорван запуск в производство самолета И-180 товарища Поликарпова?

Очень сильно побледневший Василий Павлович Воронин поднялся под тяжелым взглядом вождя.

– Мы сосредоточились на перспективной машине И-21, которая стала продолжением И-16, который производится на нашем заводе успешно. И-21 это разработка нашего завода и она экономически выгодна, так как позволяет использовать узлы самолета И-16.

– А что скажет товарищ Пашинин? Когда вы сможете довести до ума ваш И-21?

– Летом этого года можно будет приступать к испытаниям примерно июнь-июль месяц.

– Вот что происходит, товарищи. – спокойно продолжил Сталин.

– Товарищ Поликарпов разрабатывает новый самолет, в котором заложены технологии, необходимые для создания самолета будущего. Это правильный подход. Нельзя сразу перейти от простой машины к очень сложной. Лучше сначала освоить сложную машину, потом легче будет справляться с очень сложной! А товарищ Воронин не видит дальше своего носа. Он не хочет осваивать новое, он хочет немного улучшить старое, и так сойдет! Это не наш метод, товарищи! Это безответственность и вредительство. Я так считаю.

Тишина в зале стала гробовой.

– Понятно рвение конструктора Пашинина, которому очень хочется сделать первый свой самолет. Но при этом товарищ Пашинин забыл про задание партии и правительства и самолетом И-180 не занимался вообще. Это недопустимо! Мы предупреждаем вас, товарищ Пашинин, сделайте выводы. Ставьте интересы государства выше своих собственных интересов. И будет у вас еще свой самолет. Обязательно будет [41] Вот тут Сталин немного блефанул, Пашинин на ниве самолетостроения себя удачно не проявил. А вот ракеты у него стали получаться. И еще какие ракеты! ЗРК С-25 был вооружен его ракетами, потом им создавалась первая сверхзвуковая крылатая ракета Х-31. .

И тут снова бурные аплодисменты. А Пашинин-то сбледнул, конкретно… вроде понял, что на этот раз пронесло… А что Воронин? Стоит… вот-вот рухнет. Качает его не по-детски.

– Думаю, товарищу Воронину следует поручить другое дело. Раз с этим он справляться не хочет или не может. Пусть вместе с Михаилом Кагановичем над дельта-древесиной поработает. Каганович возглавит направление, а товарищ Воронин возглавит предприятие по производству. Скажи, Михаил Моисеевич, ты за Полярным кругом завод по дельта-древесине строить не собираешься?

– Никак нет, товарищ Сталин, – отозвался с места старший из пяти братьев Кагановичей.

– На нет суда нет. Тогда где-то за Уралом.

По залу прокатилась волна смешков. Уловили, что Хозяин сегодня милостив, а то могло это совещание закончится для Василия Воронина очень даже плачевно.

– Я еще раз хочу обратится к нашим товарищам конструкторам и директорам заводов. Никакой групповщины и интриг не допустим. На это у нас катастрофически нет времени. Вас удивило здесь присутствие товарища Туполева [42] В свое время Туполев добился того, что следователь, который вел его дело, к тому времени полковник госбезопасности Абдулла Гисматуллович Габитов, был исключен из партии. , с которого сняты все обвинения? Не надо этому удивляться, товарищи. Мы должны выйти, и мы выйдем на принципиально новый уровень авиационной техники, дадим нашим доблестным вооруженным силам достойные самолеты, лучшие в мире.