Андрей Булычев - Тайная война [СИ litres]

– Ко си ти? А шта радиш у овој шуми? (Кто вы? И что делаете в этом лесу? – серб.)

Нависшую паузу разрядил Живан, он вынырнул с Лазаром и Велько из снежной круговерти и, подойдя поближе, заговорил с сербом:

– Мы охотники, друг, и идём своей дорогой. А почто ты так волнуешься за этот лес, как будто сам его хозяин?

– Хм, – усмехнулся мужичок. – Так я почитай и есть его хозяин. Я лесник, и моё дело, чтобы приглядывать за охотниками и за лесорубами. Но вы меня не волнуете, – улыбнулся он. – Я уже понял, какие вы есть охотники.

– И какие же? – поинтересовался Милорадович, сузив глаза.

– Ну уж точно, что не охотники за лесной дичью. Может быть, гайдукам нужна моя помощь? Слободан всегда будет рад вам помочь. Только вот не пойму, из какой вы ч еты?

Предложение было интересное, только недавно все командиры отряда единодушно пришли к решению вступить в контакт с местным населением, чтобы закупить у него провизию на оставшуюся неделю пути, а тут сам подвернулся такой удобный случай. Быть бы ещё уверенным, что лесник не предаст мнимых гайдуков османским властям.

К саням вышел уже весь основной отряд, и в диалог с сербом вступил Б огдан. Через несколько минут оживлённого разговора он направился к стоявшим поодаль Егорову и Озерову:

– Господа, мне кажется, этому человеку можно верить. Он знает пару человек, с кем мне уже приходилось встречаться ранее, в любом случае он нас и так здесь видел, не убивать же его теперь.

– Хорошо, идём с ним, только осторожности не теряем, – согласился Алексей. – И проверьте, что он там прячет в санях.

Под сеном оказалось короткое ружьецо, которое обычно используют всадники, старый турецкий пистоль и тесак. Вот тебе и мирный сербский селянин. – Дороги, знаете ли, неспокойные вокруг, волки могут быть, – ответил, совершенно не смутившись, лесник.

Пройдя за санями версты три и углубившись в лес, отряд вышел к хутору, состоявшему из двух жилых домов и нескольких хозяйских построек.

– То мой старший сын Вук, – Слободан представил крепкого молодого парня. – Он только год как от нас отделился и теперь живёт с молодой женой и младенцем в своём доме по соседству. – А это остальная моя семья, – и хозяин представил жену и пятерых детей. – Располагайтесь, друзья, все, конечно, в дома вы не поместитесь, но стены и крышу над головой получит каждый.

Стеснять лесника не хотелось, и в доме остались только лишь сербы да Озеров с Алексеем. Им нужно было выслушать все новости, которые мог поведать Слободан, предстояло договориться и о закупке провизии на всю команду. Именно об этом и завел, прежде всего, разговор Богдан. Столбик серебряных монет разрешил все вопросы. Эти странные гайдуки платили турецким серебром очень щедро. И уже скоро под нож пошёл поросёнок и пара овец, а в больших чугунных котлах на печах и в огромных сковородах готовилась свежая убоина.

– Продуктов вам в путь дадим с избытком. А что у вас за отряд такой необычный и куда вы путь держите? – поинтересовался лесник. – То, что вы не турки и не их наймиты, это и так понятно, но и сербов из вас – раз, два и обчёлся, вроде бы и славяне, а всё же какие-то странные. Но оружие, конечно, хорошее, такое оружие бы да им сюда, – и Слободан восхищённо зацокал языком.

– Хм, – хмыкнул Богдан, – а ты наблюдательный человек, – и он выдал уже обговорённую ранее рабочую версию. – Да, они идут с Болгарской земли из-под самых Плевен, от восточных Балкан в их западные отроги, потому как турки у них совсем освирепели, боясь прихода русских. Они нагнали в Болгарию множество войск, и теперь гайдукам там стало очень тесно и опасно. Вот они и переселяются туда, где будет удобнее щипать османов. А в отряде действительно кого у них только нет: сербы, болгары, валахи и греки, и даже один цыган есть, на кого в самом начале знакомства Слободан и нарвался.

– Ну да, – закивал головой лесник, и было непонятно, поверил он в этот рассказ или же нет, – в Валахии и в Болгарии сейчас «жарко», туда постоянно идут войска турок из самой глубины османских земель, но тут пока можно быть спокойным. В Княжеваце два десятка турок настолько обленились, что даже не делают разъездов по прилегающим к городку землям. Другое дело в городе Ниш, там да, там в крепости есть османский наместник, а при нём очень большой гарнизон, но до него далеко, почти сто вёрст пути, так что гайдукам можно здесь быть спокойными.

После сытного ужина все, кроме дежурных караулов, устроились отдыхать. Егоров, закрыв глаза, буквально сразу же «вырубился», пригревшись возле горячего бока печи.

Разбудил его Гусев, Сергей тряс за плечо командира:

– Вашбродь, вашбродь, вставайте! Там лазутчика перехватили наши дозорные. Богдан уже его допрос ведёт.

В доме зажглись масляные светильники. Вся семья лесника сидела возле матери в дальней отгороженной занавесью части дома. Хозяина в ней не было, и Лёшка вышел во двор, подсвечиваемый факелами. На снегу в окружении егерей сидели отец с сыном и какой-то незнакомец с разбитыми губами. У Вука тоже под глазом наливался огромный синячище. Руки у всех троих были связаны за спиной, а перед ними сидел на колоде Богдан в своей неизменной повязке.

– Ах, чтоб тебя… – до ушей Лёшки донеслась сочная ругань и какое-то шипение! Под одним из факелов удерживаемому Трифоном и Никитой Лёньке прижигали крепким спиртным окровавленную щёку.

– Стоять, заноза, да не вертися ты! Смирно стой, ну сказали же тебе не дёргайся! – ругнул парня Макарыч. – Да не шовелись, сейчас я тебя уже шить буду!

Молодой егерь замычал от боли, но продолжал стоять на месте, а седой унтер уже делал ему второй стежок, прошивая кожу на живую.

– Зато борозда на щеке как у их благородия будет! Считай, паря, что ты уже одной ногою в капралах нонче состоишь, – шутливо подбодрил страдальца Трифон.

– Что здесь случилось? Докладывайте, – нахмурившись, спросил Егоров, оглядывая весь двор, на котором сейчас сновала вся команда.

– Да вот, Ваше благородие, как все уже угомонились и спать залегли, этот, который помоложе из хозяев, за околицу вдруг подался, – докладывал Тимофей. – Он же не знал, зараза, что у нас тут несколько тайных дозоров вокруг залегли, а не только тот, что на самом виду шебуршился. Ну вот, наши и дошли с ним до овражка, а там этот чужой его ждал, – и он кивнул на сплёвывающего кровь с разбитых губ незнакомца. – Ребятки начали их брать, но уж больно они оба вёрткие оказались, особливо тот, который к Вуку в гости пожаловал. Лёньке он вон щёку ножом просадил, ладно хоть ружьишко у него сразу же выбили, – и он кивнул на прислонённое к сараю оружие. Рядом с этим ружьём стоял старый мушкет и топор на длинной ручке.

– Понятно, – кивнул Егоров и подошёл поближе к задержанным.