Андрей Булычев - Тайная война [СИ litres]

У Лёшки всё сжалось внутри – место, на которое указывал барон, лежало как минимум в трёх сотнях вёрст южнее того, откуда они вышли только месяц назад. Поражённый, он поглядел на Потёмкина и на фон Оффенберга.

– Вы ничего не путаете, господин барон? Здесь от Дуная по прямой три недели хода как минимум! А сама работа по захвату и потом отход по вражеской земле, когда на нас всех собак там спустят, после того как мы там нашумим? И это ещё как минимум три недели прибавить! Хорошо если мы к ближайшему дунайскому берегу на судах подойдём, а если вдруг река встанет от морозов, это ведь ещё самое малое две недели хода придётся прибавить по болгарскому участку! – Лёшка схватился за голову, вперив глаза в карту. Задание было невыполнимо, уж кто-кто, но он-то прекрасно отдавал себе в этом отчёт!

Потёмкин покачал головой, соглашаясь:

– Я Генриху Фридриховичу то же самое вчера сказал, но он мне ответил, что только на тебя есть одна надежда. Понимаешь, Алексей, если всё же это дело получится, польза для державы будет преогромная! Как знать, может быть, и множество жизней наших солдат и офицеров можно будет уберечь, и мы уже добытую в прежних боях победу «не расплескаем».

Егоров мельком взглянул на Григория Александровича и придвинулся вплотную к карте. Ниш, достаточно большой город в восточной Сербии, стоящий на перекрёстке больших дорог, ведущих из столицы Османской империи Стамбула, из Греции и Македонии, а далее через Софию и Скопье на Белград и ещё дальше уже в Австрию, в Венгрию, да и вообще в Европу. Да, хорошее тут место, чтобы перехватывать ценные сведенья и бумаги. Егоров посмотрел на барона:

– Нам необходимо прибыть в сам Ниш или куда-то рядом с ним?

Лицо у того буквально посветлело, он подсел рядом с егерем и указал на точку чуть севернее этого города.

– Вот тут есть небольшое село Горна-Топоница, оно лежит буквально в версте от большой дороги, по которой следует под охраной дипломатическая почта в Турцию из Европы и обратно. Перевозятся по ней также и ценности. У нас есть человек, – и он многозначительно кашлянул, – скажем, в определённых кругах, который может подсказать, когда конвой с особо важной почтой пойдёт из Стамбула в Вену. Важность этой почты можно определить по количеству состоящей при ней охраны. На дорогах в глубине османских земель относительно спокойно и, как правило, пару фельдъегерских карет до границы сопровождают только один, очень редко когда два десятка всадников. Но раза три было и такое, что в охране состояла целая полусотня. По нашему предположению, именно в это время и перевозились особо важные документы и ценности, касающиеся предстоящего сговора Австрии и Турции против России. По нашим сведениям, треть суммы для вступления в войну против нас австрийцы уже получили и сейчас готовятся к принятию второй трети и к началу провокаций.

– Нда-а, интересно, – задумался Алексей и начал мерить на карте своей пядью (древнерусской мерой длины, равной расстоянию между концами растянутых пальцев руки – большого и указательного) точки от Дуная до Ниша по нескольким вариантам пути.

– Признайтесь, Ваше высокоблагородие, у вас уже были какие-то планы насчёт этого дела, не зря же вы не разрешили уход Кунгурцеву из Журжи на зимнее докование? – Лёшка подозрительно посмотрел на барона.

– Нет, – тот покачал головой, – так далеко я ещё не мог заглянуть два месяца назад. Самое большое, это предполагалось отправить Богдана с парой человек обратно в Сербию. Но события развиваются слишком стремительно и не всегда по благоприятному для нас сценарию. Военной коллегии нужно позарез вывести из складывающейся против нас враждебной коалиции Австрийскую империю. Именно для получения особых инструкций я и убывал в Браилов. Теперь ты знаешь всё и должен понимать, какое важное дело, если ты согласишься, придётся вам исполнить. Мы с Григорием Александровичем приложим все усилия, чтобы решить ВСЕ, – барон особо выделил это слово, – абсолютно все ваши вопросы!

– Хорошо, – медленно покачал головой Егоров, – мне нужно три дня на подготовку и много денег, придётся покупать особый провиант и материалы, переделывать снаряжение, и да, нам нужен ещё новый английский огнепроводный шнур и пороховой припас от сапёров. Того, что они нам передали, для дела будет слишком мало, – и он нахально уставился на барона.

Тот только лишь усмехнулся:

– Всё что пожелаешь, подпоручик, для тебя абсолютно всё, ну разве что кроме штуцеров! Тут уж, извини, я бессилен.

– Тогда для начала мне нужно 200 наших рублей и столько же переведённых в австрийские кроненталлеры и в турецкое серебро, желательно, чтобы мелкой монетой. И ещё, Гусева с Афанасьевым, господин полковник, нужно бы побыстрее освободить, им ведь силы нужно восстанавливать после их карцерного пайка.

– Конечно, Алексей, – усмехнулся фон Оффенберг. – Не отказывай себе ни в чём, проси всё, сегодня ты именинник.

«Ну да, – подумал Лёшка, опять вглядываясь в карту. – По мне так я похож больше на идиота, которого назвали храбрецом, похлопали по спине и показали на верёвку натянутую над пропастью – иди, Егоров, ты же у нас опытный канатоходец!»

– …Вот такое нам предстоит дело, братцы, – рассказывал Лешка, прихлёбывая травяной взвар из большой глиняной кружки. – И отказаться от него я никак не мог. Это с виду наш полковник душка разлюбезная, а внутри во-от такой у него волчище сидит, – и он сжал кулаки. – Во-от так он сейчас нас всех держит, попробуй только не согласиться, даже представить себе не хочу, что со всей нашей командой тогда станется. Да и дело действительно важное, не могу я вам про всё рассказывать, простите, военная тайна, но много жизней солдатских мы можем сберечь, если оно у нас выгорит.

– Ну что уж тогда говорить, – вздохнул Макарович. – Надо так надо, чай, сдюжим, вашбродь, не впервой ведь уж у судьбы да на мушке скакать. Спасибо, что рассказываете нам, у других как, ать-два, лево, право, сесть, встать! Мы-то служивые, люди подневольные, поди.

– Но, но, у нас тут особая команда, – покачал головой Лёшка. – Каждый должен знать, для чего и куда он идёт, иначе добра не будет. Болванчики нам тут не нужны!

– Всё верно, Ляксей Петрович, с разумом и с хотением оно куда как лучше любое дело ладить, – подтвердил Тимофей. – А мы уж постараемся. Вон и Сергуню с Васькой, почитай, что уже выручили, даже ещё его и не начав по сути. Хорошо!

– Это да-а, – одобрительно заговорили унтера. – Теперяча ужо вся команда у нас в сборе!

– Ну, тогда что, тогда мы опять идём к тебе в гости, – улыбнулся подпоручик Живану. – Давно что-то мы в Сербии не были! – И все егеря весело рассмеялись.

Три дня после встречи с Потёмкиным были наполнены непрерывной суетой сборов. Выход предстоял очень долгий, нужно было пройти три сотни вёрст в один конец и столько же их обратно. И всё это по пересечённой местности, зимой. На своих плечах предстояло нести массу поклажи в виде походного пайка, боеприпасов и всего походного снаряжения. Опыт таких переходов у команды уже имелся, но ни один из них ранее не был таким долгим. Нужно было учесть все мелочи, чтобы они не помешали в пути. По питанию, после высадки на берег можно будет с собой утащить провианта на две недели, благо, в холод он не испортится, но вот потом всё равно придётся его докупать. Боеприпасы, кроме двойной нормы для каждого, предстояло нести ещё и дополнительным весом. Алексей решил помимо всего прочего взять с собой три фугаса, запас пороха и огнепроводный шнур. Патроны были накручены с новыми, уже испытанными и пристрелянными каждым егерем пулями. Готовили, как обычно, белые маскировочные балахоны, нижние и верхние пологи, котелки и прочее снаряжение. Была мысль поставить людей на лыжи, но нужной подготовки и самих лыж не было, да и снежный покров в равнинной Сербии не должен был быть большим. Лазар и Велько уверили, что редко когда снега бывает больше чем по колено, в горах да, там и по појас, сандук (пояс, грудь) он может лежать. А вот морозы в январе, конечно, очень сильные, до смерти заколеть можно!