Валерий Шмаев - Лето надежд [litres]

Мы ехали в отдел контрразведки СМЕРШ двадцать седьмой армии [18]  Все номера войсковых подразделений и соединений Красной Армии изменены автором из этических соображений. , ведущей боевые действия в направлении на Шимск вдоль берега озера Ильмень. История, рассказанная нам, была мерзкая, и я не знал, что задумал «Лис». Его реакция на некоторые события непредсказуема, и что он может сплести, спрогнозировать никогда невозможно.

Историю рассказал «Михалычу» разведчик одной из дивизий двадцать седьмой армии. Старшего сержанта разведроты совсем недавно привезли прямо с передовой в госпиталь, и он, увидев «Михалыча» в характерном только для осназовцев комбинезоне, привлек его внимание. Рассказ касался задержанного за измену Родине и невыполнение приказа командования командира разведроты.

Тяжелораненый, скрипящий от дикой боли зубами, молодой парень должен был умереть еще в медсанбате, но его поразительная живучесть, крепкий организм и золотые руки замотанного фронтового хирурга вытащили парня с того света. Теперь он пытался вытащить с того света своего командира.

По рассказу старшего сержанта, попавшего в госпиталь с двумя осколочными и одним пулевым ранением, приказ замполита дивизии изначально был невыполним. Подполковник приказал переходить линию фронта в конкретном месте. На передовых позициях определенного пехотного полка, уперевшегося в сплошную линию обороны немцев.

Командир разведроты дважды пытался пробиться через немецкие траншеи, причем во второй поиск пошел сам, а потом просто отказался выполнять приказ старшего по званию, не желая бессмысленно гробить людей. Командира разведроты тотчас же арестовали и к невыполнению приказа автоматом прилепили измену Родине.

Теперь, с вероятностью в сто процентов, в контрразведке дивизии капитана раскручивали на сообщников, а значит, немного времени у нас есть. По рассказу сержанта, капитан Гринкевич был не только грамотным командиром, но и упертым по жизни мужиком. Поэтому сломать капитана за несколько дней контрразведчикам не удастся, а там уже и мы подтянемся.

Приехали мы в расположение штаба дивизии в одиннадцать утра и в доме, где располагался отдел контрразведки, сразу попали на допрос бывшего командира разведроты капитана Гринкевича. Зашли мы в кабинет капитана НКВД Мирдзина сразу всей толпой, и после предъявления верительных грамот начальник контрразведки дивизии стал сама любезность. Только не расшаркивался с поклонами.

Что сказать о допросе? Не умеют в этом отделе контрразведки допрашивать. Не умеют и учиться не хотят – долбят Гринкевича уже четверо суток, а он до сих пор на своих ногах стоит. Мальчишки «Егеря» и то профессиональнее бьют.

– Ну, что тут у тебя, капитан? – «Лис» согнал контрразведчика с его стула и сел во главе стола, пододвинув к себе состряпанное на командира разведроты дело. – Говорят, у тебя здесь какой-то стойкий оловянный солдатик прописался. Четвертые сутки его допрашиваешь, а результата все нет. Может, ты не свое место занимаешь? Может, сержанта твоего конвойного на твое место посадить?

Или ты по штрафному батальону соскучился? Могу тебя туда командиром взвода пристроить. Роту ты однозначно не потянешь. – «Лис» грозно посмотрел на мгновенно побледневшего контрразведчика.

Мирдзин чуть ли не с поклоном вручил «Лису» состряпанное на капитана дело, а я с изумлением смотрел на забитого, но не сломленного Гринкевича – он усмехался расквашенными в лепешки губами.

В то же время побледневший как сама смерть контрразведчик медленно приходил в себя, и лицо его стало покрываться красными пятнами, что выглядело достаточно забавно.

– Угу. Ага. Вон оно что! – непонятно комментировал «Лис», читая протоколы допросов.

– Скажи-ка мне, Мирдзин! Как давно ты уже в дивизии? – Вопрос застал капитана врасплох.

– А! М-м-м-м. С осени сорок второго, – невнятно пробормотал он, явно не понимая вопроса.

– Во-о-о! – лениво протянул «Лис», явно развлекаясь.

– А подследственный с зимы сорок первого, а сейчас зима сорок четвертого. И все это время изменник Родины находился в дивизии, и никто его не выявил. За три года он четыре раза был ранен, награжден орденом Красной Звезды и двумя медалями «За Отвагу», а ты задержал его одного. У него за эти три года не появились сообщники? – «Лис» взял паузу, пристально разглядывая местного особиста.

Пожалуй, только один капитан контрразведки не понимал, что подполковник с просто запредельной «коркой» личного представителя Сталина издевается над ним. Даже умница Гринкевич, услышав глумливые интонации, удивленно смотрел на «Лиса». Ох, недаром все, с кем мы разговаривали, хвалят командира разведроты.

– Хреново ты работаешь, Мирдзин! Мы его сообщника в Ленинграде задержали, от него и узнали об изменнике. Быстро напиши мне список всех, с кем он в последнее время служил, дружил и кто им командовал.

Есть у вас там командир полка, майор… как его там? Игорь! Как там фамилия этого майора, что подследственный назвал? У тебя протоколы допроса. Глянь. – «Лис» наморщил лоб и вопросительно посмотрел на меня.

Вот комик! Это он так этого кровососа на сообщников разводит! Артист погорелого театра! А контрразведчик уже строчил список на листе бумаги.

– Ты разборчивей пиши. Разбирай потом твои каракули. Пиши подробно. Звания и должности не забывай. И отдельным списком добавь тех, кто разрабатывал преступную группу изменников Родины, – прикрикнул «Лис».

Ну да. Сейчас этот тупица всех своих сослуживцев и подчиненных сдаст. Наверное, и дырочку для ордена мысленно в гимнастерке крутит! Как же! Раскрыл группу изменников Родины! Да еще и в действующей армии!

«Лис» тебе прокрутит дырочку, но чуточку повыше. В лобешнике. У него как раз сейчас настроение, соответствующее моменту.

Гринкевич, видя такой расклад, попытался что-то сказать, но «Михалыч» оттер его плечом в угол и, похоже, сунул ему пальцем в печень, чтобы не ломал спектакль.

– Ты вот что, Мирдзин! Полный список сообщников потом напишешь. Так сказать, в процессе. Исхитришься в дороге, если званием подрасти хочешь. Могу тебя и в свою группу забрать. Мне сообразительные люди нужны.

Давай-ка пообедаем, чем угостишь, и съездим в полк, а потом в расположение дивизионной разведки. Но сначала в штаб полка. Поговорим с командиром.

Да! Подследственного мои ребята с собой заберут. Может быть, понадобится провести очные ставки и допросы на месте. И захвати с собой его дело, документы и награды. – «Лис» встал из-за стола и направился на выход.

Все же «Лис» тот еще юморист – «забрать в свою группу» у него означает взять этого капитана НКВД в самый ближайший рейд за линию фронта рядовым бойцом или засунуть его на охрану немецких пленных где-нибудь на побережье Северного Ледовитого океана. Да и то если на этом капитане ничего запредельного не висит, а вот если у него за спиной есть не оправданные ничем расстрелы, будет капитан Мирдзин в штрафном батальоне брать безымянную высотку с винтовкой наперевес.