Михаил Ланцов - Сотник (СИ)

— Может и так, — согласился с ним Андрей. — Я попусту вверенными мне людьми рисковать не хочу. Безумцы — опасны…

С этими словами Андрей прервал их беседу, ибо они уже дошли до дуба. И молодой сотник полез по приставной лестнице на толстый сук, где организовал себе наблюдательный пост. Он хотел понаблюдать за лагерем, который явно готовился к ночевке. Ну и приглядеть за янычарами.

Самым тревожным и любопытным были люди во вполне европейских одеждах, что разгуливали в лагере хана. Видимо это были наемные специалисты. Он, конечно, знал, что Перекопский вал и крепость Ор-Капы в начале XVI века строили под руководством итальянских архитекторов. Да и вообще — квалифицированных иноземцев на заработках что у османов, что у татар крымских хватало. В том числе весьма и весьма серьезных. Но о том, что эти самые кадры могли сопровождать степное войско в походе на Русь, не догадывался. На кой бес они там?..

Янычары же тем временем собирали трупы, раскладывая их у брода. И даже в воду полезли. Река в целом неглубокая, а течение не быстрое. Что позволило выловить всех, кого смыло. Так что, уже через пару часов все было закончено. Трупы выловлены, разложены у берега и раздеты до исподнего, приготовленные к обмыванию. А раненые, что не смогли сами убраться от места боя — унесены куда-то в глубь лагеря.

Пришел черед расплаты.

К удивлению молодого сотника, они не стали обманывать. Ну, во всяком случае, в той степени, в какой он рассчитывал. И предоставили комплекты воинского снаряжения по количеству убитых да раненых.

287 степных и 312 янычарских.

Первые состояли из кольчуги, шлема, сабли и саадака. Вторые — из сабли да фитильной аркебузы.

Довольно прилично. Однако даже беглый осмотр показал — им сбагривали худшее, что имелось в войске.

Впрочем, молодой сотник не грустил. Даже напротив — он чуть ли не прыгал от радости. Ведь теперь получалось, что он мог выдать защитное снаряжение всем стрельцам. Хотя вида не показывал, кривя роже в недовольной мине…

Так, за возней, время и подошло к вечеру.

— Ну что? Пора уходить. — произнес Вишневецкий. — Скоро стемнеет. Вот по темноте и пойдем.

— Пора, — с кислым лицом согласился Андрей.

— Ты, я вижу, не рад.

— Нет. Не рад.

— Завтра татары почти наверняка уже будут на этом берегу. И закроют нас тут. А это — конец. Здесь нас всех и положат.

— Пороха для наряда у них более нет, — заметил Андрей, указывая на то, что боеприпасы османских фальконетов молчат не просто так.

— Да причем тут они? Они навалятся на нас с двух сторон и все — раздавят.

— Вокруг нас — засека. Не пролезть.

— Растащат. Конями.

— А если мы будем при этом постреливать? Сунутся ли?

— День-два-три… — пожал плечами князь, — рано или поздно они нас тут всех положат.

— А если ли у них эти два-три дня? Обоза — нет. Запасов еды — тоже. Сколько у них с собой ее? Скоро собственных коней начнут жрать. А ведь до Крыма далеко. Ой как далеко. Кроме того, каждый день, что мы тормозим их — обоз уходит дальше. Еще день-два и татары его уже не догонят.

— Они его уже догонять не будут. Да и не из-за обоза ты не хочешь уходить. Ведь так?

— Так. Постыдно отступать. Там, на Любовшане не удержать было брод. А тут — почему нет? У нас все еще четыре сотни стрельцов. И ныне их в кольчуги обрядили всех. Моя потрепанная сотня все еще сильна. Твои казаки тоже готовы к бою. Их, кстати, можно снарядить в кольчуги. Их хватает. У нас тут крепкое войско выходит. С таким отходить — срам. Пули да зелье огненное имеется. Стрелы — тоже.

— Крепкое войско. Да. Только татар — вон сколько.

— Их сила в нашем страхе.

— Тебе легко говорить! — воскликнул Вишневецкий и начал рядом с ним вышагивать.

— Я предлагаю проверить.

— Что проверить?

— У них увели обоз. Разбили передовой полк на Любовшане. Да еще тут дважды «лицо сломали», которым они к нам сунулись. Я уверен — боевой дух у них ничтожный. Эта армия — колосс на глиняных ногах. Толкни — и он рухнет.

— А если не получится? Если этот колосс не упадет?

— Тогда мы отступим…

Дмитрий несколько минут молчал. Думал. Вышагивал. Наконец, повернулся. Внимательно посмотрел на Андрея и произнес:

— Ты — безумец!

— Я знаю.

— И твое безумие нас погубит!

— Или приведет к славе, — пожав плечами, отметил сотник. — От безумия до гениальности всего один шаг. И очень часто их не отличить. Или ты думаешь, что Гай Юлий Цезарь стал бы тем, кем стал, если бы не рисковал? Если бы не дразнил фортуну, испытывая ее благосклонность?

— Ты — не Цезарь.

— Пока не попробуешь — не узнаешь, — пожав плечами, возразил Андрей. — Посему предлагаю перейти нашу реку По, — махнул он в сторону мелкой речушки Гоголь, — и пошалить немного.

Дмитрий ничего не ответил. Лишь дико посмотрел на сотника…

Наконец — стемнело.

Основательно.

Ночи на юге и так темные. А тут еще и облака немного набежали.

Однако сотник не спешил начинать дело. Он позволил времени перевалить за полночь и приблизиться к рассвету. Не сильно, но основательно, ожидая до того самого момента, пока в дали на востоке не начнется едва заметное осветление неба.

К этому времени все в ханском лагере спали.

Крепко.

Основательно.

Во всяком случае с наблюдательной площадки именно это и было видно. А костры уже догорали, хоть и давали некоторое освещение.

— Начали, — скомандовал Андрей.

Кошевые к тому времени уже растащили завал у первого бруствера, образовав там достаточно широкий проход. Вполне подходящий для того, чтобы войско через него могло проходить без лишней давки и суеты.

Первыми пошла сотня, подкрепленная тремя десятками послужильцев.

Молча двинулись. Медленно. С минимальным шумом. Вышли в колонне по пять через брешь в завале, переправились через брод да направились к лагерю ханского войска. До него было несколько сотен метров, поэтому они никуда не спешили, чтобы не утомить коней.

Постов в армии хана не было.

Не принято это было в те годы еще, во всяком случае в иррегулярных армиях феодального типа. Просто разместили все самые важные палатки с уважаемыми людьми в центре лагеря. Дабы если случится нападение — не так просто до них было добраться. Посему Андрей со своей сотней сумел дойти до самых костров обычным шагом. И двинуться дальше с совершенно наглой мордой.

Люди спали.

А те, кто по какому-то стечению обстоятельств бодрствовали, не понимали, что происходит. Ну едет какой-то конный отряд сквозь лагерь. И что? Никого не бьет. Ни в кого не стреляет. И даже оружия не обнажает. Так и чего дергаться?

Незнакомый.

Но мало ли? Войско большое. А каплевидные щиты и пики, что выдали бы сотню с потрохами из-за узнаваемого силуэта, Андрей специально не брал. Выдав своим бойцам круглые щиты. Доспехи же при этом освещении было сложно разглядеть.