Сергей Васильев - Стальная империя 4 с илл.

— Эх, надо было хотя бы саксаул нарядить, — вздохнул Манташев, оглядывая новогоднее убранство салона яхты “Штандарт”, - Ваше императорское высочество, давайте пошлем матросов за верблюжьей колючкой. Душа просит новогоднюю ёлку!

— Ну сколько раз я Вам говорил, Александр Иванович, — покачал головой великой князь Александр Михайлович, — нет больше высочества… Баловство это всё. Старина “времён очаковских и покоренья Крыма”… Обращайтесь ко мне также, как я к Вам, или по званию, — и Сандро скосил взгляд к орлу на своем погоне. А саксаул наряжать не будем. Не comme il faut (несолидно — фр.).

— Сандро после путешествия по Индийском океану разочаровался в сословном построении общества, проникся революционными идеями и окончательно демократизировался, — привычно хохотнул Николай Михайлович.

— Куда уж мне до тебя, брат мой! — не остался в долгу Александр Михайлович, — ты во время своего гавайского вояжа превзошел Робеспьера и Плеханова, вместе взятых.

— Не преувеличивай, Сандро, — Николай Михайлович выглядел вполне польщённым, — я был совсем не первой скрипкой в этой вольтерианской делегации. Меня даже представляли не моим фамильным титулом, а как академика Французского исторического института и учёного-энтомолога Санкт-Петербургского института естествознания. На этой почве, кстати, мы и сошлись со светом нашим, Николаем Константиновичем. Он ведь, оказывается, тоже энтомологией баловался, пока не увяз в политике. Но главной нашей ударной силой были врачи — Бехтерев, Склифосовский и Боткины. Когда Владимир Михайлович рассказал Судзилловскому о реформах в российской медицине, о создании централизованной санитарно-эпидемиологической службы, о фельдшерских пунктах для каждой деревни, а братья Боткины поведали про обязательное массовое оспопрививание — крепость под названием “президент Гавайев” сдалась и даже вознамерилась в ближайшее время совершить официальный визит в Россию с целью удостовериться в столь революционных переменах и наладить взаимовыгодные отношения, — Николай Михайлович победно посмотрел на своего брата. — После нашего визита угольная станция у тебя, Сандро, на Гавайях уже есть. Развивай связи с Судзиловским до полноценной военно-морской базы, ибо природа там божественная…

Николай Михайлович прикрыл глаза, вспоминая приятные минуты, проведенные на пока еще слабо обжитых, но уже вполне привлекательных островах.

— Ваше Высочество, — подал голос Манташев, — насколько я помню, вы отправились на Гавайи в мае. Выборы состоялись только через месяц, но вы уже везли Судзиловскому от государя поздравление … Откуда же император знал?

— Александр Иванович, дорогой вы наш, — переглянувшись с братом, нежно и ласково проворковал генерал-энтомолог. — Вы разве еще не заметили, что государь наш знает несколько больше, чем мы все, вместе взятые? В отношении грядущих событий — особенно. Ведь нефть, которую вы сейчас так успешно качаете в местечке Месджеде-Солейман — тоже его рук дело, не так ли? Он просто взял карту и ткнул пальцем — “бурить здесь”, так? Вот-вот… То же самое случилось и в Поволжье. И с алмазами Вилюя, Койвы и Вишеры, за чьи бонды сейчас идёт такая драка в Париже… Назовите это божьим провидением, потому что по-другому это не объясняется.

— Тогда получается, что мы все здесь находимся божьим провидением?

— Вас это смущает? Быть под властью Всевышнего не так уж плохо. Может быть тяжелее, но во всяком случае честнее, чем под властью дьявольского наваждения. Не требуется хитрить, если это, конечно, не военная хитрость. Главное — не пытаться противоречить Божьему промыслу, он этого не любит.

— А в чем же состоит Божий промысел относительно меня и моей эскадры, Бимбо? — Александр Михайлович явно заинтересовался философскими сентенциями брата. — Почему Никки сначала отдал публичный письменный приказ идти на Дальний Восток, а потом тихо, тайком изменил его и вот уже почти год я болтаюсь между Бендер-Махшехром и Пхукетом, наводя ужас своими 12-дюймовками на местных верблюдов?

— Во первых, — Николаю Михайловичу явно нравилась роль преподавателя основ политологии, — ты выполняешь государственный императив “там, где стоят наши нефтяные вышки — будут стоять и наши крейсера” и страх наводишь не только на верблюдов. Наш уважаемый нефтяной барон Манташев разошелся не на шутку. Объемы у него такие, что чугунку пришлось прокладывать от месторождений к морю.

Манташев довольно кивнул. Хотя лояльность шаха стоила двадцати миллионов рублей в виде кредита, предоставленного Россией Персии (**), дебет персидских скважин впечатлял даже видавших виды бакинцев и не оставлял сомнений — доход от эксплуатации месторождения покроет затраты в ближайшее время. Уже через неделю после первой нефти, Манташев понял — грядёт дефицит транспорта, а через месяц судорожных попыток сформировать гужевые караваны пришло понимание — в пожарном порядке необходимо тащить трубу и прокладывать узкоколейку, сооружать по пути следования сторожевые блокгаузы и привлекать к патрулированию армию, так как вообще любые торговые караваны, а уж тем более нефтетруба и железная дорога в этих диких местах — как пряник для местных бандитов и не местных агентов Турции и Англии. Пока тянули узкоколейку, поняли, что её пропускной способности будет явно недостаточно! Договорились с шахом о железнодорожной концессии. Сегодня чугунка строится сразу шестью бригадами: две ведут полотно навстречу друг другу из Месджеде-Солейман и порта Бендер-Махшехр, еще две — от месторождений до Тегерана, и, наконец, третья пара тянет рельсы от Тегерана и Тебриза, что почти на границе с Россией.

А в Бендер-Махшехр в канун Нового года загружается первая товарная партия с “чёрным золотом” в танкеры Самуэля Маркуса из “Бритиш Петролеум”. Вот-вот начнёт пополняться звонкой монетой касса наполовину казённого “Персидского нефтяного товарищества”. Вернутся первые вложения из государственного бюджета. Самуэль, попавший из-за кризиса со своими нефтевозками в тяжелое положение, теперь молится на Манташева, буквально спасшего его от банкротства, зафрахтовав корабли на два года вперед — ровно через такой срок черноморские верфи пообещали спустить на воду отечественные танкеры.

Было, правда, одно темное пятно на безоблачном персидском небосклоне — настойчивые попытки британцев зацепиться в Персии хотя бы одним коготком. Английский финансист Уильям Нокс д’Арси нежданно-негаданно получил у персидского шаха Музаффара аль-Дина из династии Каджаров концессию на «добычу, разведку, разработку, переработку, экспорт и продажу натурального газа и нефти… в течение 60 лет». (***) Задачу поиска нефти д’Арси, предпочитавший не покидать пределов Европы, поручил инженеру Джорджу Рейнолдсу, которого уже вряд ли найдут… Пустыня хорошо прячет следы, а нефтяной бизнес не терпит излишне наглых. В любом случае, приходится держать ушки на макушке и отслеживать появление непрошенных гостей. Этим сейчас занимаются дашнаки и армянский пехотный корпус, усиленно вылавливая иностранных лазутчиков и тихонько “прикапывая” их без излишних политесов. Что с этих дашнаков возьмёшь? Горячие люди, дети гор…