Сергей Васильев - Император из стали Книга 5я: Стальная империя

Его взвод, все три отделения, сегодня уходил на задание в полном составе. В каждом пара — снайпер и наблюдатель, расчёт ручного пулемёта Фёдорова-Рощепея и сапёр. Два ездовых и коновод, отвечающий за всё хозяйство маленького подразделения — единственные, не имевшие офицерского звания. Все остальные — не ниже прапорщика, командиры отделений — поручик и штабс-капитаны. Новый внештатный атрибут — повозка с беспроволочным телеграфом. Начальство потребовало беречь его, как зеницу ока, при риске захвата — уничтожить. В кармане капитана Варгасова лежал запечатанный пакет с приказом генштаба — вскрыть после прибытия в квадрат 32, самый дальний пункт тренировочных походов, что под Мукденом.

25.03.1902. Перл-Харбор

Если на Земле существует рай, то Гавайские острова, несомненно, являются его неотъемлемой частью. Аборигены этой благословенной земли, как и положено детям рая, легкомысленны, жизнерадостны и не слишком склонны к тяжелому монотонному труду. Поэтому не столь уж давний эмигрант, а ныне полноправный гражданин Североамериканских Соединенных Штатов, мистер Соломон Кац начал строить в Жемчужной Бухте свои терминалы — четыре угольных, нефтяной, два грузовых и пассажирский, не считаясь с расходами, оснастив их всей погрузочной и разгрузочной техникой, какую только могла предоставить промышленность Соединенных Штатов.

Впрочем, механизация и стремительное изобретение более совершенных машин и механизмов под новые задачи стали визитной карточкой капитализма по-американски довольно давно: слишком необъятны территории молодой и энергичной страны и крайне мало людей на этих территориях, чтобы полностью полагаться на ручной труд. Машина стоит дорого в момент покупки, но ее обслуживание — неизмеримо дешевле, чем заработная плата знающих себе цену и неплохо, по мировым меркам, образованных рабочих, не говоря уже о том, что время выполнения трудоемких операций снижается в разы, если не в десятки раз. А время — деньги.

— Хм. Признаться, я был уверен, что ты разоришься на этой авантюре, Сол, — усмехнулся представительный джентльмен с умным, обрамленным бородой лицом и резко контрастирующими с обликом озорными, мальчишескими глазами. — Уж больно много ты вбухал в свою машинерию.

Из длинного хобота конвейерного погрузчика в горловину ямы русского броненосца лился черный угольный поток.

— Я и сам этого побаивался, Ник, — усмехнулся его собеседник. — Но уже два месяца назад я добился рентабельности по текущим операциям. Многие шкиперы, знаешь ли, ценят скорость, с которой мои малышки забивают их бункера.

Несмотря на то, что оба они использовали привычные американские имена, общались собеседники на чистом русском языке.

— Но сейчас ты, похоже, полностью отобьешь свои вложения. Никогда бы не подумал, что такую ораву можно загрузить углем и нефтью всего за три дня. Полагаю, адмирал Макаров сполна оценил твою расторопность?

— Это коммерческая тайна, мистер Президент Сената, — усмехнулся мистер Кац. — Ты сможешь ознакомиться с моей налоговой декларацией… Так что — да. Я взял с них тройную цену и уже через неделю смогу досрочно погасить все кредиты.

— И будешь продолжать стричь купоны, — усмехнулся Президент Ник.

— Вряд ли, — не согласился Сол. — Уголь — это коммерция. Но Большой Уголь — это уже политика. А я только что перешел от просто угля к Большому. Пятьдесят тысяч тонн, бункеровка целой эскадры с угольщиками — это уже другой уровень, мой друг.

— Политика, — Ник нахмурился. — Ты не думал сам пойти в политику?

— Думал, — кивнул Сол. — Собственно, теперь у меня не будет другого выхода. Благодаря этой эскадре я забрался слишком высоко, и мне теперь будет довольно больно падать. Я просто вынужден играть в эти игры. Ты хочешь спросить меня о том, что я думаю? О русском царе, Ник?

— Нет, Сол, — вздохнул тот. — Честно говоря, я собрал о нем уже столько информации, что несколько растерян. Я привык рассматривать его как недалекого самовлюблённого капризного вельможу, врага свободы. Но сейчас я просто не знаю, что о нем думать. Кроме того, в настоящий момент меня больше беспокоят поползновения парней с Континента. Может быть, они и отрекаются от тирании на словах, но их дела… Я боюсь за будущее Гавайев и их народа.

— Тогда мы беспокоимся примерно об одном и том же, — кивнул Сол. — Саквояжники уже начинают облизываться на мои и твои острова, Ник, на этих славных людей… Мне это не нравится. Боюсь, если мы не примем срочных мер, они подомнут под себя эту территорию и… Нет, какое-то время мы продержимся. Отбились же Эл-Эй Севен от мистера Рокфеллера, но…

— Ходят слухи, что это ты помог им отбиться, — усмехнулся Ник.

— Не стану скрывать, — кивнул Сол. — Собственно, вот эти танки, — он кивнул в сторону огромных цилиндров нефтехранилищ, соединенных трубами с нефтяным причалом, — были заполнены и еще заполнятся именно их нефтью. Джонни Эр думал, что прижал ребят из Лос-Анжелеса, но у них были заказы, был аванс, была возможность выдержать атаку на понижение, да еще и скупить собственные акции и даже упрочить свое положение. А Джонни сам потерял немалый кусок и был вынужден пойти на мировую.

— Тогда что делать мне? Точнее, нам? — поднял бровь Президент Сената Гавайев.

— Езжай в Вашингтон, Ник, — усмехнулся Сол. — Я соберу тебе в дорогу небольшой чемоданчик.

— И что же я должен купить в Туманном Болоте?

— Статус полноправного штата, Ник. Полагаю, это поможет тебе и дальше оставаться при деле: ни одна вонючая шишка из Вашингтона не сможет сковырнуть тебя, если ты станешь избранным губернатором.

— Это неожиданно.

— А значит, имеет шансы на успех. Смотри — царь вот-вот сцепится не только с японцами, но и с англичанами, у которых совершенно внезапно образовался собственный «Мэн». А мы не имеем в Тихом Океане приличных баз, способных защитить наши интересы на Филиппинах и в Азии.

Оба мужчины посмотрели в сторону грузового терминала, где мощные краны поднимали непривычно длинные, почти полтонны весом, снаряды с недавно пришедшего из Владивостока транспорта и перегружали их на броненосец под Андреевским флагом. Ник не был уверен, что это законно, но ради светлого будущего столь любимых им островов он был готов закрыть глаза на это мелкое нарушение.

— Ты готов расстаться со своими активами здесь? — поднял он бровь, вновь обращаясь к собеседнику. — Дядя Сэм… наверняка захочет выкупить твои причалы.