Сергей Васильев - Император из стали Книга 5я: Стальная империя

— Ваше Величество, — тихо произнес Эдмон Ротшильд после небольшой, но выразительной паузы, — а Вы не опасаетесь, что эта информация будет для Вас слишком тяжелой ношей?

— Опасаюсь, барон, и именно поэтому всё, о чем я рассказал, уже в этом учебном году станет предметом изучения на уроках истории в школах и университетах. Специальный курс “Непрямое управление настроениями населения посредством банков и газет” уже читается соответствующими специалистами в военных академиях. А чтобы материал не был слишком сухим, мы дополнили его живыми мемуарами очевидцев. Вот, например, цитата из дневника представителя королевской семьи Великобритании, вспоминающего, как в один из визитов в ваше фамильное поместье баронесса Алиса Ротшильд прикрикнула на королеву: «Сойдите с газона, вы топчете цветы!» — и Виктория подчинилась…

— А вы не опасаетесь, что такой рассказ рикошетом ударит и по вашему авторитету? — зло прищурился Эдмон Ротшильд, — ведь многие ваши предки тоже выглядят не “комильфо”, а кое-кто из династии вообще замешан в казнокрадстве и мздоимстве.

— Правда не может ударить по авторитету. По нему всегда бьют ложь или умолчание. Это правило справедливо не только в политике, но и в коммерции.

Над столом в который раз возникла скользкая противная пауза. Император с интересом поглядывал на Ротшильда. Эдмон, кляня себя за несдержанность, мучительно искал слова, которыми можно было снизить градус напряжения и хоть как-то разрядить накаленную обстановку.

— Вы, господин Ротшильд, абсолютно неправильно ставите вопрос, — прервал тишину глухой низкий голос императора, — доверия между нами нет и быть не может. Ваши амбиции хищника нам хорошо известны, никаких иллюзий мы не питаем. Следим и будем следить за вами внимательно и как только вы попытаетесь перейти красную черту, дополнительно предупреждать ни о чем не будем… Но мы можем быть полезными друг другу даже в таком состоянии. Если помните, мы в Баку начали грандиозное мероприятие по формированию вооруженного корпуса колонистов для переселения в Палестину. Наши японские и британские соседи помешали завершить начатое, однако ваши люди в Дальнем времени зря не теряли и, насколько мне известно, даже наладили достаточно выгодный товарообмен с японской оккупационной администрацией. Сейчас ситуация изменилась, совсем скоро в Дальний и Порт-Артур вернется русская армия и я предлагаю завершить дело — отправить в Палестину переселенцев, которым мы готовы передать оставшиеся в строю броненосцы, крейсеры и суда обеспечения, всего три десятка кораблей. Таким образом, ваша колония будет с первых дней существования обладать флотом, способным противостоять морским силам средиземноморских держав, включая Османскую империю. Для купирования сухопутной угрозы со стороны Турции, на Запад — в сторону Киркука и далее — в Пальмиру уже выдвигается армянский национальный корпус (**). С севера помогут курды, но взаимодействие с ними Вам придется наладить самостоятельно…

— Эта операция связана только с необходимостью прикрыть наших поселенцев от османов или чем-то еще?

— Ностальгия и любопытство, — вздохнул император, не отрывая немигающих глаз от лица Ротшильда, — Санкт-Петербург так упорно называют Северной Пальмирой, что мы просто обязаны увидеть своими глазами южную…

— И что Вы хотите в обмен?

— Отказ от вмешательства ваших агентов во внутреннюю политику России, а также безусловную поддержку банкирского дома Ротшильдов и государства Израиль нашему продвижению из Персии на Аравийский полуостров и в Месопотамию.

— И это всё?

— На ближайшие пятьдесят лет вполне достаточно…

--

(*) 1814 при Ватерлоо игра Натана Ротшильда на понижение биржевых ставок превратилась в величайшее ограбление Британии. В 2015 года английское правительство все еще выплачивало долги семье Ротшильдов.

(**) Нефть в районе Киркука была обнаружена в 1927 году, в районе Пальмиры — в 1951 м.

Забайкалье.

Поставленный на острие англо-японского копья, рвущегося к Агинскому дацану, командир первой дивизии Иида Тосисукэ почти сутки с упорством дятла долбил бетон блокгаузов, охраняющих переправу через реку Моготуйку. Армированные двухэтажные коробки, имеющие по восемь бойниц, плюющиеся пулемётными очередями и шрапнелью поднятых на крышу трёхдюймовок — крайне неудобный спарринг-партнер в играх для настоящих мужчин на свежем воздухе, особенно при отсутствии крупнокалиберной осадной артиллерии и при наличии русского бронепоезда. Артиллерийская дуэль английского сухопутного линкора с русским шла с переменным успехом, не давая вплотную заняться бетонными капонирами, и генерала это искренне огорчало.

Насыпь перед железнодорожным полотном, заблаговременно сооружённая защитниками и доходящая до середины корпуса бронепоезда, полностью скрывала рельсы, колёса и наиболее уязвимые части железнодорожного состава, а когда японским артиллеристам удавалось подтащить полевые орудия в мёртвую для русских коммендоров зону, эта преграда, как естественное возвышение над плоской местностью, закрывала железную колесницу полностью.

Мёртвая зона для пушек бронепоезда не означала таковую для снайперов и пулемётчиков. Огневые точки располагались как раз в основании железнодорожной насыпи и они оживали каждый раз, когда расчёты японских орудий оказывались в зоне досягаемости.

Оборону, глубоко закопанную в землю, насыщенную пулемётами и скорострельными орудиями, поддержанную маневрирующей бронированной батареей, в начале ХХ века взламывать ещё не умели. Когда бойницы дзотов развёрнуты полубоком к фронту, резко затрудняется их обстрел, но облегчается взаимное прикрытие обороняющихся. Особенно, когда подходы заминированы крепостными фугасами и опоясаны колючей проволокой, а непосредственно на передовой находится корректировщик артогня этой проклятой железной колесницы…

Потеряв под блокгаузами половину полка и поняв, что ввязался в глупое соревнование “у кого больше” — у него солдат, или у русских — патронов, генерал Иида Тосисукэ приказал дивизии прекратить лобовые атаки и под покровом ночи выдвинуться во фланг и тыл русским сводному батальону егерей и двум батареям горных пушек, оседлать господствующую высоту и с рассветом подавить огнем русский бронепоезд, как только тот окажется в зоне поражения.

Эта короткая летняя ночь на берегах Моготуйки была богата на события. Когда японские гвардейцы, соблюдая все меры предосторожности, направились в сторону господствующих высот на левом берегу реки, по правому в сторону Агинского дацана выдвинулась вся английская кавалерия во главе с сэром Яном Гамильтоном. Британского рыцаря пока устраивало всё, что происходит на подступах к вожделенному хранилищу сокровищ империи. Японская настойчивость, а также революционное войско, приближающееся к генералу Максимову с тыла, наверняка заставили его стянуть все силы в один кулак и невольно ослабить охрану самого дацана. А значит — один короткий ночной переход с заранее завербованными проводниками и завтра с утра он с ходу захватит эту русскую “Башню Уэйкфилд”, и будет диктовать свою волю императору России. Точнее сделает это от его имени полковник Лэмб Генри Кэмпбэл из индийской колониальной армии, а он с небольшим золотым караваном немедленно выдвинется по другой дороге навстречу египетскому корпусу, идущему из Средней Азии. В том, что он легко сломил сопротивление русских в Туркестане, Гамильтон не сомневался. Необходимо вычислить, сколько переходов осталось до возвращения через индийские Джамму и Кашмир с выполненной миссией. Ночь обещала быть беспокойной, трудной, бессонной, но чертовски воодушевляющей.