Алексей Янов - Крест на Крест

В этот раз прибыл назад в Смоленск тихо и спокойно, строго настрого запретив устраивать в городе какое — либо гуляния по случаю моего возвращения в столицу. Знойное августовское солнце немилосердно палило и прожаривало всё вокруг. Ратьеры проезжали через ворота надвратной башни с установленными внутри чугунными пушками. В городе было немноголюдно. Редкие, разморенные солнцем прохожие, неприкаянно бродили по улицам в поисках спасительной тени. Параскева тоже «сбежала» из города в купленное специально для неё загородное имение, где над зелёными холмами дули прохладные ветры, наполненные душистыми запахами созревших трав. Рядом с домом находилось озеро и протекала речка. Вечерами, когда солнце пряталось за лесом и по зелёным лугам стлались длинные тени, Параскева вместе со своими дворовыми служанками на озёрном берегу устраивала ежевечерние посиделки, на которых девушки говорили о всяком разном, играли, пели песни и весело водили хороводы вокруг костров.

В столице же, за время моего отсутствия ничего экстраординарного не случилось. Воспользовавшись временным отсутствием Параскевы, я тоже не скучал в Ильинском детинце — днём был на заводах, а ночью пропадал в объятиях Анастасии. Через несколько дней, узнавшая о моём возвращении в Смоленск, в город приехала Параскева, и мне пришлось срочно перебираться в Свирский детинец.

Княжна Параскева ходила по светлицам с заметно округлившимся животом, а за годовалым Ростиславом присматривала тридцатилетняя «мамка» Феоктиста. Она поддерживала княжича за ручку, а тот, придерживаясь за её парчовую юбку, аккуратно делал свои первые шажки. Параскева, перехватывая управление у мамки, ласково и весело зацеловывала сына. Мир и благодать царили в тереме.

Но счастье длилось недолго, через три дня я срочно выехал из города. А началось всё с того, что ко мне заявились начальник службы Внешней разведки (СВР) Невзор Обарнич вместе с главою Управления Иностранных дел (УИД), боярином Якуном Домажиричем. Вот они и сообщили мне важную новость. В Можайск, под личиной булгарских купцов, прибыло монгольское посольство! И сейчас Якун Домажирич ждал от меня ответа — как поступить с этими послами?

— Возьмите послов под охрану и препроводите их со всем вежеством до Вязьмы. Там я с ними встречусь, незачем им в столице появляться!

Здесь стоит отметить, что СВР регулярно, чуть ли не в еженедельном формате, докладывало о событиях, происходящих на юго — восточных границах Руси. Новости эти были, ожидаемо, безрадостны и день ото дня становились всё горше. События в целом развивались, как и в известной только мне истории.

Осенью прошлого года ордынцы обрушились на Волжскую Булгарию, прорвав оборонительные линии булгар на границе леса и степи. Завоеватели один за другим, разрушали Булгарские города, укреплённые, подобно русским, земляными валами и мощными дубовыми стенами. Столица страны — город Булгар был взят штурмом, полностью сожжён, а все его жители перебиты.

К весне 1237–го года, вся Волжская Булгария была завоёвана и страшно опустошена. В дымящихся развалинах лежали города Булгар, Кернек, Сувар и многие другие. Сельская местность от нашествия пострадала не меньше городов. Запустели огромные районы страны, а некогда многолюдные сёла и деревни превращены в пепелища.

По весне этого года начался ордынский поход в половецкие степи (Дешт — и — Кипчак). С Нижней Волги монголо — татары двинулись на запад, используя против своих подвижных противников — половцев и алан — тактику «облавы». Эта тактика, обычно применявшаяся при охоте за степными зверями, заключалась в том, что значительная территория степей окружалась кольцом монгольских отрядов, которые затем, двигаясь широким фронтом к центру, уничтожали всё живое, попавшее в «облаву».

В этот раз «облава» имела грандиозный масштаб. Левый её фланг, который шёл вдоль берега Каспийского моря и далее, по степям Северного Кавказа, к устью Дона, составляли отряды Гуюк — хана и Монкэ — хана. Правый фланг «облавы», двигающийся севернее, по половецким степям, составляли войска Менгу — хана. Позднее из Булгарии на помощь ханам, занятым войной с аланами и половцами, был прислан полководец Субедей.

Монголо — татары прошли «строями» широким фронтом прикаспийские степи, нанося сокрушительные удары по половцам и аланам мечущихся в беспрестанно образующихся всё новых и новых котлах — окружениях, немногим из кипчаков удалось прорваться за Дон. Это резня в половецких степях продолжалась и по сей день и вряд ли она утихнет до глубокой осени, когда начнётся запланированное монголами вторжение в русские земли.

Но не половцами едиными! Летом этого года монголы открыли второй фронт, напав на земли буртасов, мокши и мордвы, которые занимали обширную территорию на правобережье Средней Волги. Против этих народов воевали тумены самого Батыя и нескольких других ханов — Орды, Берке, Бури и Кулькана. Этим поволжским народам не было оставлено ни одного шанса нанести хоть какие — то серьёзные потери навалившимся на них монголам, силы противостоящих сторон были просто не сопоставимы.

Через несколько дней я отплыл на гребном корабле в Вязьму, чтобы пообщаться с незваными степными гостями. Был у меня в запасе одни план, в процессе переговоров была надежда, что удастся его реализовать. Я догадывался, благодаря знаниям истории, об истинных целях приезда монголов. И как вскоре выяснилось, мои ожидания подтвердились в полной мере.

Ордынских послов глава Вяземского уезда разместил на территории хорошо укреплённого Гостинного подворья. Эта крепостица была целиком выстроена из кирпича местного производства. Внутри неё размещались таможенная служба, товарные склады и гостиница для купцов. Крепостные стены были оснащены зубцами конструкции типа «ласточкин хвост», по углам стояли четыре стрелковые башни. Стену с башнями покрывала кровельная черепица. Одна из сторон подворья выходила к набережной реки, где были выстроены причалы, сейчас забитые под завязку лодиями. Также вокруг подворья стояло множество груженых телег, ждущие «растаможки». По соседству с подворьем была устроена рыночная площадь с торговыми рядами и слоняющимися между ними толпами беспрестанно гомонящего народа. Прибыл я в Вязьму без всяких фанфар, поэтому причалившая к пристани боевая галера не вызвала среди горожан повышенного ажиотажа.

В посольстве действительно был булгарский купец, выступающий по совместительству в качестве проводника и переводчика. Остальные же, судя по внешности и специфической одежде — цветастым халатам китайского производства, вполне походили на монголов.

Главный посол, помимо вычурного шёлкового халата, носил традиционную войлочную шапку своего народа, с высоко выгнутыми вверх полями.