Алексей Янов - Орда

Затем горожане несколько часов внимательно слушали зачитываемые им с парапета свод законов НРП. И потом ещё долго не расходились, люди до самого вечера делились друг с другом своими впечатлениями, обсуждая услышанные новости. Было, конечно, много не довольных, но всё же, с солидным отрывом, превалировали положительные мнения относительно всего происходящего и всех этих нововведений. Спецслужбы в нужном мне ключе, посредством завербованных агентов, начали работать над общественным мнением, пытаясь его формировать и корректировать, да и в целом они старались везде и всегда «держать руку на пульсе», отслеживая настроения, царящие в среде «нобилей» и «плебса» не только в Киеве, но и в других городах.

Всех этих бурных обсуждений на Софийской площади мне уже не довелось ни слышать, ни видеть. В тесной компании охраны и ближников я покинул Софийскую площадь тем же тайным путём, что и попал сюда — через Софийский собор и его тайную систему сообщений.

В Киев съезжались не только представители светской власти покорённых южно — русских княжеств. Древнерусскую столицу почтили своим присутствием по приглашению киевского митрополита ещё и многочисленные иерархи церкви. По моему настоянию необходимо было решить вопрос переноса русской столицы в Смоленск — здесь без согласия церковной власти было бы затруднительно обойтись. Ну и попутно следовало обсудить некоторые другие вопросы.

Прежде всего, меня не устраивала система управления русской церковью. Она по — прежнему зависела от константинопольского патриарха, который поставлял для нее митрополитов, произносил окончательный приговор в делах церковных, и на суд его не было апелляции.

А также необходимо было решить вопросы связанные с введением на всей территории Руси нового законодательства — «Новой Русской Правды», отмены церковной десятины, запрета церковного судопроизводства, перевода всех этих судебных дел и разбирательств в сферу светского права. На все эти дела тоже было бы желательно получить церковное благословление, в противном же случае, придётся ломать иерархов через колено.

В покоях киевского митрополита целые сутки к ряду проводилось затянувшееся совещание. Русские епископы на этой предварительной консультации должны были в узком кругу одобрить как перенос столицы, так и отказ от церковной десятины, церковного судопроизводства и способствовать повсеместному введению на Руси НРП. Им было во всеуслышание объявлено, что пока они не придут к консенсусу по этим вопросам, никто не сможет покинуть покои митрополита. Хлеб, воду и ночные горшки им было обещано обеспечить в полной мере.

Но даже несмотря на эти, более чем аскетичные условия, поставленные перед духовенством вопросы, вызвали ожесточённую полемику. Главным лицом, представляющим мои интересы на этом совещании, был смоленский епископ. Его позицию, безусловно, поддерживали духовные владыки Полоцка, Новгорода, Владимира, Суздаля, Ростова и других подвластных мне территорий. А вот духовенство из вновь присоединённых княжеств, выказывало неудовольствие, всячески артачилось и упрямилось. Ни мне лично, ни моим специалистам из спецслужб ещё не удалось с ними серьёзно, вдумчиво поработать. В этой связи я просто рассчитывал на перевес голосов своих сторонников.

— Братья мои! — с надрывом в голосе взывал смоленский владыка Алексий. — Ныне опора Русского государства переместилась в Смоленск! Негоже центр духовной власти держать отдельно от светской. Иначе мы в ересь или в иное какое неустройство и в распри впадём! Поэтому, я считаю, что там, где столицу держит государь всея Руси, там и митрополит общерусский должен быть!

— В Киеве всегда была, есмь и будет вера истинная, православная, не осквернённая! — не соглашался митрополит Иосиф при молчаливой поддержке южно — русских епархий.

— Сила нашего государства, как показал разгром басурман, из центральных областей прибывает. — Громко вещал Полоцкий епископ. — Киев давно уже одряхлел, и вместе с ним ослабла вся Русь. А Смоленск, наоборот, сплачивает и могутным делает всё Русское государство, а вместе с ним и русскую церковь! Негоже нам столицу держать на самой границе со степью, рядом с её нечистыми порождениями. Только Смоленску бысть столицей!

— А без десятины кормиться мы на что будем? — горячился черниговец.

— Спрашивается, монастыри нам на что дадены? — парировал новгородец Спиридон. — Монастырских земель и доходов нас ведь никто не лишает?

— Плюс добровольные пожертвования прихожан, завещания в пользу церкви, — поддержал новгородского архиепископа в своё время хорошо нами «обработанный» суздальско — владимирский владыка Митрофан.

В примерно такой бесплодной пикировке дискуссия длилась без перерыва на сон целые сутки. Договорились владыки о переносе на север столицы, отмены церковных судопроизводства и десятины, о повсеместном принятии новых смоленских законов только на вторые сутки. И то, произошло это благостное событие только после того, как их полностью отрезали от внешнего мира, перестав снабжать едой и водой. Ну а для меня, главное было, что пускай не мытьём, так катаньем, но дело оказалось сделано так, как надо!

Иосиф был низложен и отправлен назад в Никею. Собор епископов избрал смоленского епископа Алексия на митрополичью кафедру в обход решения патриарха, тем самым положив начало автокефалии (самоуправлению) русской церкви.

Весь следующий день, в скромном сопровождении десятка охранников, я «путешествовал» по живописным, по — весеннему зеленеющим улицам Киева. Если периодически встречающиеся боярские усадьбы с их деревянными хоромами и каменными палатами были неотличимы от аналогичного боярского жилья в привычных мне северных регионах, то на архитектуре домов простых киевлян сказывалась близость степи и дефицит леса — в основном они были глинобитными, с выбеленными стенами и камышовыми крышами, а вместо основательных заборов из частокола — хлипкие плетни. Эта южно — русская архитектура передавала всему городу специфическое своеобразие.

Завидев и заслышав, из — за бешеного лая собак во дворах, приближение нашей кавалькады, любопытные киевляне, распахивая калитки, осторожно высовывались на улицу и провожали всадников удивлёнными взглядами. Потом подходили друг к другу, кучкуясь в небольшие сборища, интересуясь, кто это сейчас проезжал, уж не сам ли их новый государь и властитель всея Руси?!

У нескольких хат я спешивался, осматривая изнутри дом, и оценивал бытовые условия проживания. Что сказать? Не знаю, что будет в этих домах летом или зимой, а сейчас, весной, в них было очень сыро, так как хаты были наполовину врыты в землю. В этих, по — сути полуземлянках, имелась круглая печь — каменка, топящаяся по — чёрному. Внутреннее пространство помещения было разделено перегородкой на две комнаты, имелось соответственно два оконца. Из мебели наличествовали только лавки, пара столиков и многочисленные ящики, сундуки, плетеные корзины с зерном, кадки с солёными и квашеными продуктами. Хотя условия жизни и спартанские, но зато ситуация с пожароопасностью куда благоприятней, чем на севере, с его доминирующими деревянными строениями. Поэтому, градостроительную программу, предусматривающую каменно — кирпичное, цементное и глинобитное строительство в городах, на южные области пока можно было не распространять.