Галина Гончарова - 2. Зима гнева (СИ)

Любовью?

Спали вместе, верно же?

Или...

Жом Тигр даже головой замотал.

Нет!!!

Никакой любви!!!

Ее вообще поэты придумали, чтобы денег не платить! Никого он не любит, и любить не собирается, это просто лютый бред!

Да что вы себе придумали!?

Никого он искать не будет!

И... Яне так безопаснее. А самое безопасное место сейчас рядом с ним... девушка, одна, беззащитная, в столице...

Ага, с револьвером, из которого она птице в глаз попадет!

Жом не мог решить, что ему нужно. То ли Яна, то ли...

Ладно!

Свои люди у него есть!

Он просто поговорит. Пусть Яну деликатно поищут.... Ну и приглядят за ней, если что. Ему так спокойнее будет.

Яна Евгеньевна Поплавская. Имя он отлично помнил.

Да, пусть поищут.

Анна, Россия.

- Милочка, вы же копия леди Малфой!

Анна, которая и думать не думала, ни о какой копии, едва не споткнулась. И воззрилась на растрепанную девицу.

- Простите?

- Вот! Я же говорю!

- Вы меня с кем-то путаете, любезнейшая. Я не участвую в вашем... косплее.

- Ань, поучаствуй! - взвизгнула рядом Кира. - Анечка!!!

- Кира, милая, я уже слишком старая для ваших игрищ...

- Смеешься!?

- И я не умею. И не хочу. И...

- Аня, а я геометрию могу подтянуть...

Кира посмотрела умоляющими глазами, и Аня сдалась.

- И английский.

- Хорошо! Йес!

- Оф кооз, - согласилась Анна. И пошла вслед за распорядительницей.

Организовано все было научно. Неведомый благодетель понимал, что если позволить толпе школьников распоряжаться самостоятельно, или бросить их на произвол судьбы, ничего толкового не получится. В лучшем случае - повальная пьянка с гулянкой. Поэтому были наняты несколько профессионалов, прописан сценарий, а распределение ролей...

Импровизация - наше все.

Неожиданно для себя, Аня втянулась.

Ей и изображать ничего не надо было, просто ненадолго стать самой собой.

Аристократка? А она-то кто?

Беспокоится за своего сына? И это верно...

Аня не играла, она была самой собой. И так это красиво получалось, что кое-кто из мальчишек поглядывал с восхищением, забыв про разницу в возрасте, а главный герой и виновник торжества вообще показал Кире большой палец.

- Твоя тетка?

- Родственница, - не стала вдаваться в подробности Кира.

- Ваще потрясная! Не как все эти старперы...

Кира довольно улыбнулась. Правильно она Аню с собой взяла! Вот правильно...

Игра продолжалась весь день. А вечером были шашлыки. И костер, к которому так приятно было протягивать руки, и песни под гитару, которая оказалась как-то удивительно кстати, и горячий глинтвейн, в котором не было ни капли алкоголя, и звездное ночное небо...

Кира честно пыталась высидеть подольше, но так умоталась за день, что ее быстро сморил здоровый сон. Аня проверила девочку, укрыла ее одеялом, и вышла из комнаты, которую им отвели на двоих. Повернула ключ.

Изнутри комнату тоже открыть можно, за это она не беспокоилась. Кира не испугается. А спать не хотелось.

Прошлое властно надавило на плечи, всколыхнулось ледяной волной, приморозило душу...

Ее прошлое.

Аделина Шеллес-Альденская, невероятно прекрасная в белом платье и бриллиантах, голубые глаза смотрят надменно.

Дочь моя, вы так неуклюжи...

Сегодня Анна не узнала себя в зеркале. Белый парик, белый балахон, грим... она стала больше похожа на мать, как это ни странно.

И - страшно.

Родители остались - там. Сестры, Илья... Яна.

Про сына Анна не думала. Ее сын был рядом с ней, она это твердо знала. Рядом...

Скоро она заберет его из больницы. Гошка...

На специально отведенной площадке продолжался шум и гам. Но туда идти не хотелось. Хотелось побыть наедине со своими мыслями, погулять, посмотреть на звезды, подышать чуточку морозным воздухом декабря...

Что у нас на карте?

Это Анна посмотрела, когда ехали в Рахманино. С одной стороны - деревня. Недалеко, около двух километров. И рядом и шум не тревожит.

С другой стороны - поле. Туда идти не хотелось, грязь месить.

С третьей - старое кладбище. Там фашистов хоронили.

Кто такие фашисты, Анна знала из памяти Яны. Люди, которые искренне считали себя - выше других, и были уверены в своем праве распоряжаться низшими. То есть - мразь.

Это Анна точно знала, как урожденная княжна Воронова.

Она стояла на социальной лестнице выше многих и многих. Но делало ли это ее - высшей? Или кого-то низшим?

Люди не равны, но не равны они не кровью или цветом кожи. Люди не равны своими способностями и талантами, умами и душами. И арийская, и еврейская нация может породить мразь, а может - и героя. Нет, нельзя судить, нельзя...

И как человек, который видел Освобождение, Анна могла еще добавить - будь прокляты те, кто начинает войны! Будь прокляты навеки, до гроба и за гробом! Но думать об этом все равно не хотелось.

С четвертой стороны был небольшой перелесок. Посадки, как назвала это Кира.

Погулять там?

Почему нет...

Анна решительно направилась в сторону деревьев.

Страх? Страха она не испытывала. Но на всякий случай...

Яна была умна и запаслива. И оружие у нее было.

В кармане у Анны лежала заточка. Верная, надежная... пусть лежит. Не то, чтобы она ее пустила в ход. Но...

Как многие люди, Анна в чем-то фетишизировала оружие. С ним было спокойнее. Хотя убивает-то не заточка, а человек. И чего стоит кинжал, если к нему прилагается слабая рука?

Но об этом Анна не думала. Она медленно шла среди деревьев.

Медленно-медленно, иногда застывая на одном месте. Она пыталась - что!? Она и сама не знала, может быть, отогреться, а может, не заплакать... или наоборот?

Поплакать там, где ее не увидят?

Что-то недоброе разбудил в ней этот день, злое, нехорошее...

Именно поэтому ее и не заметили.

Анна непроизвольно сместилась в сторону кладбища - человек обычно заворачивает в сторону основной руки, вправо. Сместилась, а когда услышала голоса, стало поздно поворачивать обратно.

- ...сюда?

- ... и ...!

Двое мужчин переговаривались.

Ругались.

Анна замерла на месте. Хелла, твоим именем! Да что ж такое!?

Бежать?

Она не рисковала. Сюда как-то дошла, а вот обратно? Сейчас хрустнет ветка, или метнется луч фонарика... единственное, что позволила себе девушка - опуститься на колени и прижаться к дереву. И порадоваться, что у Яны вещи - практичные. Немаркие.

Куртка была камуфляжной, в серо-бело-черных тонах. Ночью - и не заметишь. Анна думала взять пальто, но потом остановилась на куртке и джинсах. И не прогадала.

А вот сапожки тонковаты, и носки она не надела. Ноги замерзнут...

Не до ног тут!

Двое мужчин разговаривали на русском матерном. Анна прислушалась - и скривилась от отвращения.

Мародеры.

Твари, ничтожества, шакалы помоечные! Существа, слишком трусливые для честного боя, но подлые, жестокие и опасные.