Галина Гончарова - 2. Зима гнева (СИ)

Во все времена таких давили...

Это было памятью Яны. Это было мнением Анны. И в одном она Джоан Роулинг не понимала.

Как можно назвать компанию, которой предлагается восхищаться - мародерами?! Что за моральные установки у них в Англии? Может, еще педофилами прикажете восторгаться? Или некрозоофилами? Фу, гадость!

Двое продолжали переговариваться.

Как поняла Анна, в войну здесь гремели бои. И усадьбу защищали на совесть.

Немцы отбивались, но в результате дом все равно взяли, их закопали...

А закопали не просто так.

Награды, оружие, трофеи, документы... нагрудные знаки и кокарды, каски и орлы, подковки с сапог и нашивки, портсигары и зажигалки, даже золотые зубы - это же мародеры! Они не брезгливы!

А тут была большая братская могила. Немецкая!

Раскопать - и поживиться.

И именно сейчас, потому как почва болотистая. Подмерзла, но еще не заледенела. Воды нет, а копать - в самый раз.

На основании чего-то один из мужчин был уверен, что здесь много 'хабара'. Второй так уверен не был, но первый настойчиво подгонял своего... сокрысятника.

Анна сидела и молчала.

Яма была уже наполовину раскопана. Обо что-то звенели лопаты - не сильно, но отчетливо. Вот бы полиция нагрянула?

Но куда там!

Ну хоть кто из усадьбы... или не стоит? Наверняка мародеры вооружены!

- Ах...!!!

Из раскопа понеслись какие-то слова. Явно торжествующие.

Потом на поверхность вылез один из мародеров, тот, которого Аня окрестила 'первым'. Вытащил что-то из ямы, примерился, ударил лопатой. И разразился восхищенно-матерной речью.

Второй что-то сказал из ямы.

Первый ответил матерной речью, и протянул вниз руку.

Левую.

Анна прикусила губу, чтобы не закричать. Но... мужчина потянул левой рукой из ямы своего товарища, а в правой руке блеснуло лезвие ножа.

Впитало лунный свет, хищно клюнуло мародера в левый бок...

Крик захлебнулся.

Мужчина полетел вниз.

- ... двоих не вынесет...

Кажется, Первый что-то сказал.

Анна не знала.

Дальше она двигалась, как автомат. И потом удивлялась себе. Но...

Встать.

Достать из кармана оружие. Отполированная Яной рукоять удобно ложится в руку.

Ком земли летит в противоположную сторону. Пусть этот отвернется... хотя бы ненадолго. И он отворачивается на шорох. Смотрит в темноту, светит туда фонариком, дергается... Анне хватает времени.

Сделать буквально пять шагов.

Почти пробежать их, словно телепортироваться. Вот только что она была здесь - и уже за спиной мародера.

И рука опускается вниз.

- Тебе, Хелла!

Шило исчезает в теле негодяя. Анна бьет снизу вверх, она ниже, она вообще не умеет убивать. Но словно Хелла направляет ее руку.

Шило находит дорогу между ребер - в сердце.

Мужчина издает страшный булькающий звук... кто сказал, что человек умирает сразу?

Ошибаетесь... Несколько секунд продолжается агония, но Анна не трогает шило. Добивать не требуется. Это она понимает, она ведь помогала в госпитале.

И смотрит вниз.

В раскоп, где темнота...

Страшно?

Нет.

Анна поднимает фонарик, медленно ведет лучом... он еще жив, там, на дне ямы. Первый ударил его не насмерть. И человек корчится, извивается, словно змея, которую перерубили лопатой... Анна видела один раз.

Ее начинает мутить. Она оглядывается - и на глаза попадается нож. Тот самый, который уже отведал крови. Первый выдернул его из раны, да так и держал в руке. А когда она его... выронил на землю.

Анна подхватила оружие - и спрыгнула в яму.

Второй даже не понял, что над ним кто-то стоит. А Анна не колебалась.

Ранение в печень, человек обречен.

В этом мире - нет?

Возможно, но сейчас Анна об этом не думала.

Нож опустился еще раз.

- Тебе, Хелла.

Еще одно сердце последний раз дернулось - и замерло. Анна вздрогнула - и словно наяву увидела усмешку богини. Надменную, холодную, жестокую...

И - ледяные чертоги смерти.

- Мы сейчас вернемся в мир. Я - в ее, она - в мой. Я должна спасти и устроить в жизни ее ребенка, Яна устроит моего. Ровно через год мы опять окажемся здесь. За этот год мы должны принести вам четыре жертвы. Убить людей. А... все равно когда?

- Совершенно. Можно всех четырех за один раз, - кивнула Хель.

- За это вы нам даруете магию. Мы сможем убить любого человека, просто приказав ему...

- Смотришь на человека и говоришь: именем Хеллы я забираю твою жизнь. И он умрет.

Анна поежилась.

Страшно стало, как тогда. Но...

Четыре жертвы?

Вряд ли она сможет убить еще кого-то. Но больше она Хелле ничего не должна. И... она теперь может убить одним словом.

Страшно-то как...

***

Расклеиваться все равно не было времени.

Анна примерилась к краю ямы.

М-да, неудобно.

Земля крошилась под пальцами, осыпалась... поди, вылезь!

Анна оглядела раскоп.

С-сволочи!

Куда и сожаление об убитых делось?

Могилу раскапывали, твари. Вот кость, явно, человеческая. И вот еще одна. И... череп скалится... не наступать же на них?

Или... а как выбраться? Выбора все равно нет!

А вот и лопата!

Великая княжна никогда раньше не выкапывала для себя ступеньки. Ну так что же... все в жизни когда-то бывает в первый раз. Да и память Яны помогла. Яна с лопатой управлялась вполне умело, хотя с саперной лопаткой было бы лучше.

Ступеньки получились паршивые. Но - через полчаса Анна была наверху.

Первый тоже был мертв. Анна примерилась - и выдернула из него шило. Перебьется, ни к чему такие улики оставлять. И так...

И так проблемы будут, чего уж там! Если сюда придут с собаками... найдут по следу. Анна подумала пару минут.

А как собирались действовать копатели? Наверное, быстро выкопать, что им надо - и смыться. Может, у них тут рядом и машина стоит, но она ее не найдет. И найдет - вести не сможет. Тут никакая память не поможет, она просто в дерево въедет.

А из-за чего хоть Первый убил Второго?

Анна опустила глаза вниз.

Оххххх!

Урожденная княжна не позволила себе материться. А хотелось...

Небольшой чемоданчик. Металлический, похоже.

Полковая казна? Или - что?

Анна опустилась пониже, посветила себе фонариком.

Ордена в мешочках. Какие-то книжки.... Солдатские? Рядом деньги. Бумага и немного золота... Хелла!

За такой куш действительно могут убить...

Анна тихо зашипела сквозь зубы.

Да, могут убить. Но... это спасение для Гошки! Если она сейчас это бросит... а если возьмет с собой?

Отдаст отцу?

Если что-то, точнее, когда ее не станет и случится нечто непредвиденное, требующее расходов, Петр Воронов пустит это в оборот. Он сможет, знакомства есть.

Анна действовала, как автомат.

И первым делом принялась обшаривать Первого. Не может быть так, чтобы...

О!

А вот и его рюкзак!

Самая прозаичная сумка из крупного гипермаркета, да не одна. Роза Ильинична такие называет 'челночницами'. Большие, на молнии, квадратные... Анне все не нужны. Одной хватит.