Галина Гончарова - 2. Зима гнева (СИ)

- Клюквенный морс. Вам полезно.

И нужно!

И важно!!!

Станислав глотал и глотал, пока не выпил все до капли, и его не опустили на подушку.

- Вот так. Как вы себя чувствуете, Станислав?

Мужчина попробовал шевельнуть языком. И на этот раз у него даже слова получились.

- Плохо...

Глаза он открывать даже не пытался. Свет бил так, что больно становилось от одной мысли.

- У вас сегодня ночью был кризис. Я забрала вас позавчера из вашей каморки. Надеюсь, вы не в обиде.

Стас потихоньку припоминал происходящее.

Не в обиде?

О, что вы! Он отлично помнил, как лежал больной, как безумно хотелось пить, как он осознавал, что, наверное, тут и умрет. Но сил встать, позвать на помощь, хоть наружу выползти - не было. Вообще никаких сил не было.

Но... кто?

Голос был знакомым, но у него так звенело в ушах и шумело в голове... он бы сейчас и мать родную не опознал!

- Кто...

- Ида, - рассмеялся рядом голос. - Кажется, доктор, я должна обидеться?

- Нет...

Прохладная ладонь опять коснулась лба.

- Не переживайте, Станислав. Я над вами просто подшучиваю. Сейчас придет жом Пауль, он поможет вам с туалетом. Вас нужно обтирать влажной салфеткой, да и оправиться вам не помешало бы.

Станислав с этим был полностью согласен.

- Ида...

- Лежите и не пытайтесь ничего говорить. Вы не один. Рядом с вами постоянно кто-то будет, или я, или жама Эльза, или жама Гертруда - пока вы не сможете хотя бы с кровати встать. Сейчас вы у меня дома.

Стасу было так плохо, что он принял это, как факт.

Дома?

Да хоть где! Главное, не умер! Выживем- там посмотрим, и кто, и когда, и что... а сейчас хоть выздороветь бы. Последний раз его так накрывало еще в Университете, лет пятнадцать тому назад... или нет! Лет семь тому... как раз, с Марией...

Сил не было ни на что. Разве что дышать...

Станислав покорно принимал заботу, выпил из чашки горячего бульона с кореньями и уснул. Ну, хоть что-то хорошее...

***

В больнице Ида отправилась к заведующему клиникой.

Жом Рукоцкий ей откровенно не нравился. Тадеус Чеславович был невысок, сед, худ и пах постоянно какой-то пакостью.

А еще....

Еще он обладал темпераментом мартовского кота и неутомимостью отбойного молотка. Судя по сплетням, в которые девушку посвятили Берта и Леона. Все существа в юбках, невзначай оказавшиеся в его ведении и в зоне досягаемости, проверялись на устойчивость. А потом еще и расшатывались...

Разве можно отказать такому мужчине?

Самое печальное, что многие и не отказывали. Кто из страха, кто из желания получить какие-то преференции от начальства, и в результате жом Рукоцкий начал... зарываться. Не дала девушка своего согласия добровольно?

И что? Если ей понравилось, значит, это уже не насилие!

Ида не удивилась. При дворе она и не такое повидала. Двор императора, знаете ли, не оранжерея для выращивания орхидей.

Да, Ида быстро потерялась в обычной жизни! Она не знала, сколько стоит булка хлеба, как снять жилье, как разговаривать с простыми людьми... эти ее пробелы восполнила Анна. А сейчас и жизнь уже своего добавила.

Но вот интриги! Психология! Умение видеть гадюк на цветущем лугу... вот этого не отнять у любого, кто хотя бы год прожил при дворе. Тадеуса Чеславовича Ида видела насквозь. Но... стоит ли ругаться?

Станиславом он дорожил, к Станиславу записывались за год вперед, и когда Стас сообщил, что желает вот эту девушку - в качестве сестры милосердия, да еще и зарплату ей платить не надо....

Жом Рукоцкий едва от радости не заплясал. А когда увидел Иду - вдвойне.

Волосы она красила, платья носила мешковатые, но разве обманешь опытного бабника?

Никогда! Они добычу за версту чуют! Но в присутствии, опять же, Станислава жом Рукоцкий не наглел. А вот сейчас...

- Рядом, - приказала Ида Полкану.

Умный пес прижался к ее ноге и изобразил готовность не отставать. Хоть бы и в пещеру с драконом, но с тобой, хозяйка! Так они в кабинет и вошли.

Жом Рукоцкий разулыбался во все оставшиеся зубы, числом примерно двадцать. Что выбили, что от старости выпало, и поднялся из кресла, распространяя волну удушливых миазмов.

- Жама Ида, вы сегодня само очарование.

Ида едва не фыркнула.

Она вставала к Станиславу семь раз за ночь. И спала очень плохо. Устала, осунулась, появились круги под глазами... но кризис, кажется, миновал! А это дорогого стоило!

- Жом Рукоцкий, я должна вам сообщить, что жом Рагальский не сможет в ближайшее время выйти на работу.

- Вот как? И что случилось? Устал?

- Свалился с двусторонним воспалением легких, - ледяным тоном проинформировала Ида.

- Ну... дело молодое, - жом разулыбался так похабно, что Ида поморщилась. - А когда у него, хе-хе... пройдет это... воспаление?

- Жом, - когда Ида хотела, она могла смотреть не хуже своей матери. И взглядом замораживала точно так же. - Вы, видимо, не поняли? Доктор Рагальский болен. Опасно. Мог умереть. Когда выздоровеет - не знаю. То, что ему оказали необходимую помощь, вообще можно приравнять к чуду.

Жом Рукоцкий сообразил, что речь не о влюбленности и не о том, что двое молодых людей докувыркались в кровати. Но... характер такой - собачий!

- Завидую Станиславу. Везунчик!

- Не умер? Безусловно, уже везение, - вежливо согласилась Ида.

- Со столь прекрасной сиделкой любая болезнь нипочем! Особенно в молодости.

Ида даже отвечать не стала. Вместо нее ответил Полкан. Вскочил на лапы, посмотрел на жома Рукоцкого, особенно в одну, конкретную часть, и вежливо так высказался.

- ГАВ!

Жом покривился, но ругаться не стал. Были уже разговоры, и Ида сообщила, что если выгонят собаку, то она тоже уйдет. И ее деньги, что более важно. Поэтому гнать пса к растакой-то матери команды не последовало. Вместо этого жом непроизвольно прикрылся ручками и вздохнул. Этак... похабно-мечтательно.

- Ах, Идочка, как бы мне хотелось, чтобы вы и обо мне так же позаботились.

Ида прищурилась.

- Не думаю, что вы выживете... - выдержала точную паузу и продолжила. - С такой горячкой и лихорадкой. Но если свалитесь - пусть ваша супруга посылает ко мне слугу. Я приду за вами ухаживать... покажу ей, как лучше вас переворачивать, судно подкладывать.

Тадеус сморщился, словно от кислого. Супруга у него была...

И как подлецам так удается устроиться? Впрочем, таких уж жен они выбирают и таких детей воспитывают, что в своих семьях мелких домашних тиранов едва ли не на руках носят и безгрешными считают?

Или просто не хотят трогать, пока не сильно воняет?

Ида и второму варианту не удивилась бы.

- Идочка, вы мне сердце разбиваете.

- Тогда вы слишком низко его ищете, - парировала девушка. И потрепала Полкана по загривку. - Я еще раз повторюсь, Станислав болен. На работу вернется не раньше, чем через десять дней. Всего хорошего, жом Тадеус.