Галина Гончарова - 2. Зима гнева (СИ)

Раньше - нет. Даже не подумала бы. А сейчас, вот, дала свое позволение. Платила она хорошо, сильно не ругалась, так что женщины были довольны, еда была вкусной и свежей, а дом сиял чистотой. Может, и приворовывали, но Ида решила, что мелочи внимания не стоят. Пусть их...

Третьим слугой был муж жамы Гертруды - жом Пауль.

Так получилось, что его переехала карета. И лакеем он работать больше не смог - хромота осталась, кособокость... но не плевать ли было Иде?

Ей нужен был мужчина по хозяйству на все руки. Коней она содержать не собиралась, но это - дом! Снег почистить, дрова принести, гвоздь вбить - да мало ли дел по хозяйству?

Очень много.

Трое людей работали на нее, и все были довольны. Вот, жома Пауля Ида и звала.

- Тора?

- Мне нужна ваша помощь!

- Что случилось, тора?

- Помогите перенести человека! В гостевую спальню, на первый этаж, - решила Ида.

На втором этаже было три спальни, но это уже вовсе неприлично. Нет уж, первым этажом обойдется.

- Кого, тора? - вышла из кухни Эльза.

- Сейчас перенесем - и я все расскажу, - отозвалась Ида, похлопывая по руке перчаткой. - Да осторожнее! Что ж вы больного, как дрова тащите!?

Мужчины не отругивались. Кряхтели, но понимали, что девушка нервничает.

- Вот так! Кладите! Жом, это вам за труды!

В ладонь кучера скользнуло серебро.

- Благодарю, тора. Может, вам чего отвезти, привезти надобно?

Ида задумалась.

Больной в доме - источник проблем. Но каких?

- Где вас найти?

- Я обычно на углу Мясницкой и Колокольной стою, тора. И отсюда, вроде, недалече. Спросите дядюшку Михеля, меня там все знают.

- Хорошо... дядюшка Михель. Я буду иметь это в виду.

Сама Ида предпочитала ходить пешком. Моцион, знаете ли... да и все тут недалеко. Но - вдруг?

Извозчик ушел, а девушка кивнула слугам.

- Жду всех в гостиной.

Тоже Анна. Которая мигом отучила Зинаиду от снобизма. Ладно, не в единую минуту. Но старшей сестре было, что сказать. А младшая поневоле слушала.

Когда у тебя все болит, и рана не заживает, и твоя жизнь зависит от старшей сестры - поневоле прислушаешься... Не будешь обращаться с людьми по-человечески? Вот они с тобой по-скотски и поступят!

Слуги себя ждать не заставили.

Ида обвела всех взглядом.

- Вы знаете, что я работаю в лечебнице.

Слуги знали. Что ж, у торы могут быть свои прихоти. У кого цветочки, у кого лечебницы - это даже благородно. Помогать страждущим...

Слуги ведь не видели, как благородно тора вытаскивает судно! Или моет грязный пол!

- Станислав - доктор. Он три дня не был на службе, и я забеспокоилась. Поехала к нему и нашла мужчину больным. Поскольку у него нет семьи и ухаживать за ним некому, я забрала его сюда.

- Тора, это ж неприличие какое! - ахнула Эльза.

Зинаида сморщила нос.

- Жама Эльза, мне все равно, кто и что скажет. Я не оставлю человека на верную смерть!

Кухарка устыдилась.

- Но как же...

- Днем я буду в лечебнице. И готова доплачивать за присмотр. Вам, безусловно, придется сварить что-то, подходящее для больного.

- Так морс, опять же, бульон куриный...

- Жама Гертруда, надеюсь, вы сможете ухаживать за Станиславом Венедиктовичем? Разумеется, не бесплатно? Жом Пауль, вы поможете, если его надо будет перевернуть?

- Конечно, тора.

- Отлично, жом Пауль, жамы... так и решим.

- Тора, а ночью как же?

- Жама Эльза, ночью я как-нибудь справлюсь, - язвительно отозвалась Ида. - Или вы полагаете, что в таком состоянии мужчина может представлять для меня опасность?

- Тора!

- Нет? Тогда я - для него?

Жама Эльза покраснела.

- А все одно, так не делают...

Ида возвела очи горе.

- Жама Эльза. Если бы я соблюдала приличия, мои косточки бы уже вороны по Русине растащили.

Сказано было четко. Жама устыдилась и заткнулась.

То-то же!

Взяли моду - хозяев критиковать! Никакой демократии! И никаких освобождений! Иде уже Русины по уши хватило!

Как-то там Анна?

Нашла ли она сына?

Впрочем, эти мысли быстро уступили место другим, более насущным. Требовалось срочно позаботиться о больном.

***

Жом Станислав просто горел в лихорадке.

Даже жама Эльза плюнула на приличия, и помогала обтирать мужчину, переворачивать, сварила морс, и Ида аккуратно поила несчастного из специальной кружечки с носиком.

Пил он жадно, хоть и не приходя в сознание.

Больше Ида ничего толком не могла сделать. Ее знаний хватало, чтоб понять - приближается кризис. Но перенесет ли его несчастный?

Сейчас, в тепле и с уходом, у него хотя бы есть шанс.

Анна, Россия.

- Давай, топай! А мы с Гошкой по развлекалке погуляем!

- Кира, только пожалуйста...

- не буду я покупать все подряд!

- И мороженое...

- Не больше шести порций на нос!

- Кира!!!

- Ладно! Трех!

- Издеваешься?

- торгуюсь. Аня, иди уже! Замучила всех своим неврозом!

Анна покачала головой, но развернулась.

Встреча с Ольгой Сергеевной была назначена на сегодня. И - да. С юристом.

С бешено популярным, дорогим, хитрым и изворотливым собачьим сыном. Анна, отвечая на его вопросы, едва не поседела. И порадовалась за себя и за Яну.

Повезло!

Повезло, что Яна не вписала Сережу Цветаева ни в одну метрику, даже отчество малышу дала - Петрович. Георгий Петрович Воронов.

Повезло, что была только одна встреча. А то бы наговорила она чего не надо.

Повезло, что вовремя обратилась к специалисту.

И вот - кафе 'Рояль'. Дорогое, жутко популярное, пафосное и претенциозное. Юрист, Яков Александрович, перехватил Анну неподалеку от входа.

- Нервничаете?

- Да, Яков Александрович. А...

- Как я догадался? У вас платье не на ту пуговицу застегнуто.

Анна посмотрела на платье.

Замечательно. Пуговицы на нем есть, но декоративные.

- Яков Александрович!

Юрист расплылся в улыбке.

Был он невысок, седоволос и больше всего напоминал 'божий одуванчик'. Этакий старичок, дунь-рассыплется. Но хватка у него была железная. И не только в делах - Анна оценила рукопожатие. Похоже, адвокат выбрал для себя образ и активно его эксплуатировал. Старый, седой, замученный жизнью еврей...

А поди, тронь!

Мигом узнаешь, почем на рынке гвозди!

- Анна, вы помните. Вы поздоровались - и передали мне слово. Дальше разговаривать буду я.

- Да, Яков Александрович.

- Вот и отлично.

Мужчина мило улыбнулся - и направился ко входу в кафе, поддерживая Анну под локоть.

Ольга Сергеевна уже сидела за столиком в компании второй дамы. Анна смерила их обеих оценивающим взглядом.

М-да.

Кажется, ей решили сразу указать на ее место. Обычно на женщин такое действует сокрушительно. Две очаровательных леди, иначе и не скажешь, ухоженных, холеных до кончиков ногтей, отманикюренных, с укладкой, которая стоит больше, чем годовая зарплата бюджетника и в костюмах, которые явно приехали с подиумов. Обычно дамы, видя такое богатство, теряются, начинают мямлить, грустить - и сливаются.